— Располагайтесь, — дружелюбно предложил он, и неожиданно громко зевнул. — Завтра, нам всем понадобятся свежие силы.

Пожелав гостеприимному хозяину спокойной ночи, джедаи принялись осматриваться. Их временное пристанище выглядело вполне прилично — мягкое кресло, письменный стол, и, что особо порадовало Нила, достаточно широкая кровать, могущая сойти за двуспальную. Также, в одном из углов громоздился штабель потрепанных флимсипластовых коробок, а из-под неплотно закрытой дверцы платяного шкафа торчал мятый рукав рубашки. Похоже, Дираэль Текар использовал эту комнату как хранилище ненужных вещей.

Ещё, он совершенно точно не продумал обустройство своих гостей — кресло не было раскладным, а второй постели в спальне не имелось. Но эта рассеянность арканианского ученого мало заботила как Нила, так и его наставницу.

Сбросив халат, юноша плюхнулся на кровать, и приглашающе хлопнул по матрацу. Луминара аккуратно уселась рядом.

— Сила спасла нас от очередных неприятностей, — с улыбкой поделилась она. — Не таких финальных, как смерть, но тоже болезненных. Без Дираэля Текара мы, самое большее, испортили бы сепаратистам прикладные исследования.

— Ага, повезло нам с ним, — с готовностью подтвердил Нил. — Надо будет сдать его нашим секретчикам. В смысле, его контакты. Пусть и дальше шпионит помаленьку — у него явно талант.

— Или усидчивость, — с лёгкой иронией возразила мириаланка. — Если ты забыл, он неизменно ссылался на свои старые наработки.

— Брось, — рассмеялся юноша. — Наработки наработками, но он вполне справно подогнал их под нашу ситуацию. Плюс, все это время избегал обнаружения сеповскими контрразведчиками. Они, как выяснилось, не всегда тупят и порют чушь.

— С охраной на этой базе они явно промахнулись, — задумчиво возразила джедайка. — К нашему счастью. Не будь она отдана на откуп арканианцам, нам пришлось бы иметь дело с дроидами-убийцами. Им мозги не особо запудришь.

— Придумали бы что-нибудь, — Нил беспечно пожал плечами. — Но не пришлось. И вообще, мы очень даже близки к тому, чтобы изловить «Коварство». Это не может не радовать, — он ненавязчиво завладел узкой ладошкой женщины, и нежно поцеловал светло-зеленые пальцы.

— Знаешь, о чем я думаю? — отрешенно спросил он.

— О чем-то неприличном? — ответила Луминара весёлым вопросом.

— И вовсе даже нет, — неубедительно открестился юноша.

Его левая рука успешно опровергала его слова — легла на коленку женщины, и начала легонько ее поглаживать, медленно пробираясь выше. Правая, тем временем, продолжала удерживать ладонь мириаланки.

— С одной стороны, мы с тобой находимся в совершенно неромантичной обстановке, — принялся объяснять он, не прекращая ласк. — Кругом враги, а мы с тобой ютимся в чужой квартире, да ещё и тесной. Но с другой стороны, вся эта опасность будоражит. Можно сказать, горячит кровь, — он потянулся к лицу Луминары, и коснулся губами светло-зелёной щеки. — Скажешь, нет?

— Что? — рассеянно спросила та. — Я тебя прослушала, пока ты меня целовал. И раньше тоже. Я упустила что-то важное?

— Ровным счётом ничего, — Нил тихо засмеялся. Его рука легко нажала на застёжку пояса мириаланки. Полоса ткани послушно разомкнула свои объятия на изящной талии женщины. Юноша немедленно потянул за край ее халата.

— Текар спит в соседней комнате, — с сомнением сказала Луминара. Впрочем, сопротивляться она не спешила — напротив, придвинулась ближе.

— Представь, что мы с тобой женаты уже долгие годы, — весело предложил Нил. — А за стенкой — наш любимый первенец, который только-только уснул. Или, например, твои строгие родители-ханжи.

— Почему это мои? — удивилась мириаланка. Ее руки ловко освободили Нила от пояса, и тут же забрались ему под рубашку.

— Потому что мои — никак не ханжи, — засмеялся тот. — Ни в одной из жизней. Начни мы шуметь, они, самое большее, прикрикнули бы на нас, и продолжили спать.

— Тогда — первенец, — отстраненно ответила женщина. — Маленький, милый, и очень нуждающийся в ночном сне.

Ее ладошки вдруг упёрлись в грудь юноши, и толкнули его на кровать. Луминара немедленно придвинулась ближе, ложась на него сверху. Их губы встретились в страстном поцелуе, а языки жарко сплелись. Нил с наслаждением прижмурил глаза. Его ладони огладили гибкий стан любовницы, и сжались на упругой попе.

— Иди ко мне, — простонала женщина между поцелуями. — Скорее.

Юноша не остался глух к ее просьбе. Обняв ее за плечи, он ловко перевернул любовницу на спину. Ее халат тут же был распахнут, а шорты — сняты в считанные секунды, и отброшены прочь. Белье самого Нила оставалось надетым ненамного дольше. Он навис над мириаланкой и вошел в нее, с привычной уже легкостью. Тихие стоны Луминары звучали все громче с каждым движением его бедер, и Нил поспешно накрыл ее губы своими. Женщина ответила на поцелуй страстно, за малым не кусая его. Ее ноги ловко обвили бедра юноши, и вжали его в мириаланку, так, словно она стремилась стать с ним единым целым без всяких преувеличений. Они достигли пика почти одновременно, тесно прижимаясь друг к другу. Луминара едва сдержала крик, Нил и сам протяжно застонал от удовольствия.

— Тс-с-с, — прошептал он любовнице, когда сладостные судороги окончательно ушли. — Тише, милая. А то разбудишь нашего первенца, и не видать нам сегодня ни любви, ни сна.

Он расслабленно опустился рядом с ней, и вытянулся на постели. Мириаланка тихо хихикнула.

— Нам и правда придется… так? — спросила она вполголоса. Юноша быстро понял ее недосказанный вопрос.

— Даже хуже, — пообещал он. — Текар еще молодец — сам заснул, в постель к родителям не лезет, от каждого шороха не просыпается. Чудо, а не ребенок, — женщина снова засмеялась.

— Раз так, будем пользоваться хорошим поведением нашего малыша по полной, — прошептала она на ухо Нилу. Руки Луминары легли ему на плечи, и она оседлала любовника одним ловким движением.

— Может, посветишься для меня? — задумчиво попросил тот.

Нежно огладив ее торс, Нил нашел пальцами застежки лифа, и две полоски ткани упали вниз осенними листьями.

— Ты правда хочешь подождать двадцать минут? — лукаво улыбнулась мириаланка.

Она склонилась ближе к любовнику, и ее груди колыхнулись перед самым его лицом. Юноша с наслаждением сжал в ладони упругую полусферу, лизнул темно-зеленую ареолу, и обвел кончиком языка налитый напряжением бутон соска. Женщина глухо застонала. Ее бедра чуть приподнялись, и вновь опустились,