Мне бы очень хотелось это выяснить, но нет времени. Когда-нибудь гвардейцы кардинала очнутся, и к этому моменту мы действительно должны исчезнуть. Делать нечего – я хлопаю д’Артаньяна сзади по плечу. Вздрогнув как громом поражённый, он оборачивается.

– Mon dieu, Генри, как же ты меня напугал!

– Что, думали, я всё ещё сплю в гостинице, да? Вы отравили нас!

Д’Артаньян смущённо усмехается:

– Mais non, нет-нет! Я просто не хотел допустить, чтобы вы нарвались не на тех людей, и подумал, что маленькая передышка в гостинице пойдёт вам на пользу. Это был не яд, а всего лишь лёгкое снотворное.

– Блажен, кто верует. Но я не собираюсь сейчас устраивать дискуссию. Пойдёмте со мной, нам нужна ваша помощь!

– Но я ещё нужен здесь! Я не могу сейчас уйти!

Я чувствую, как во мне закипает ярость:

– Вы нужны здесь? А что вам тут делать? Держать шлейф королевы? Давать дамам советы по макияжу? Не думаю! Вы прямо сейчас пойдёте и поможете нам. – Очевидно, я говорю это таким тоном, словно уже держу в руке нож и готов им воспользоваться.

Д’Артаньян, вздохнув, примирительно поднимает руки:

– Ну хорошо. Что я должен делать?

– Сами увидите. Следуйте незаметно за мной. – Ничего больше не объясняя, я первым проскальзываю в темноту, Хильда с д’Артаньяном – следом. Вот будет смешно, если наш отъезд сорвётся из-за того, что мы не затащим супер-Зигфрида в треклятую рикшу.

Мы почти дошли до конца колоннады, как нам навстречу выходит какой-то молодой человек. Высокий, стройный, с крупными, обузданными шляпой кудрями длиной до подбородка, и глазами, от которых у меня бежит мороз по коже. Мне ведь знакомы эти глаза! Это глаза д’Артаньяна! Чёрт, мы только что повстречали его молодым – а ведь именно этого нам нужно было избегать.

– Не обращаем внимания, идём дальше! – шиплю я старому д’Артаньяну, но тот остаётся стоять как вкопанный.

– Это… это же я! – шепчет он.

– Верно. Но вы же слышали, что сказала госпожа Урдман: держитесь от самого себя подальше! – сердится Хильда.

Молодой человек медлит, кажется, услышав нас:

– Констанция! Это ты? Я вернулся и принёс что вам нужно! Где ты? Где королева?

Д’Артаньян собирается шагнуть к нему из темноты, но Хильда удерживает его за рукав:

– Ш-ш-ш! Не двигайтесь с места!

– Кто здесь? – рычит юный д’Артаньян и, обнажив шпагу, бросается на нас. Спасаясь, мы отпрыгиваем за следующую колонну. Пробежав мимо, он исчезает в направлении покоев королевы.

– Чёрт! Ну, вы в молодости и шустры! Он чуть было не застукал нас! – чертыхаюсь я.

Д’Артаньян улыбается:

– Так ведь у него важная миссия. Точно так же, как и у меня.

– Тогда нам сейчас нужно газануть. Раз уж мы завалили операцию, нужно хоть домой вернуться целыми и невредимыми.

Д’Артаньян ничего на это не отвечает. Надеюсь, его молчание – знак согласия!

– Что у нас на часах? – осведомляюсь я у Хильды, когда она выбегает из-за угла с госпожой Урдман. Пока мы с д’Артаньяном общими усилиями запихивали Зигфрида в рикшу, Хильда забрала норну из гостиницы и доставила её к нашему средству передвижения в будущее.

Хильда достаёт часы: танцующая луна совершенно круглая, а полоска вокруг неё еле видна. Степень боевой готовности высшая! Думаю, отправляться нужно самое позднее минут через двадцать. Но и «ЛОКИ-9000» вряд ли будет действовать дольше – по ощущению, операция «Спасение героя» длилась явно не меньше часа.

Госпожа Урдман оглядывает нас:

– Теперь нужно быстро крутить педали. А кто вообще этим займётся? Зигфрид, похоже, отпадает, – замечает она, с пренебрежением глядя на нашего коллегу-агента, словно куль муки осевшего на заднем сиденье.

– Нет проблем, – невозмутимо подаю голос я. – Не сомневаюсь, что д’Артаньян справится с этим не хуже Зигфрида. Верно?

Ответа нет. Обернувшись, я смотрю туда, где только что ещё стоял мушкетёр. Ах ты черт! Его и след простыл!

– Это просто неслыханно! – восклицаю я.

– Проклятие! Куда он делся?! – встревожилась теперь и Хильда.

– Понятия не имею. Я ненадолго отвернулся – он и слинял. Ты тоже не видела, в какую сторону он ушёл?

– Нет, – мотает головой Хильда. – Я как раз смотрела на Урд, а когда взглянула на него – его уже как и не было. Вот досада! Что ж, значит, придётся отправляться без него. Секунду! – Она забирается на седло рикши и подтягивает подол юбки. К счастью, ноги её оказываются достаточно длинными и вполне достают до педалей. – Займите свои места, пожалуйста! – восклицает она. – Мы отправляемся!

– Стой! Так не пойдёт! Мы же не можем просто взять и оставить д’Артаньяна в прошлом! – протестую я.

– Видимо, нам придётся так поступить, раз он смывается, не говоря ни слова. Кто знает, может, он хочет остаться в семнадцатом веке. Что касается меня, то я здесь оставаться не хочу ни в коем случае. Так что давай садись. Урд, приступай! Отправь нас домой!

– Всё-таки лучше, чтобы все наши спутники вернулись под луной! – бормочет госпожа Урдман, склонив голову набок.

Зигфрид со стоном пошевелился.

– У нас не осталось времени! Если Зигфрид просыпается – значит, просыпаются и гвардейцы кардинала. Я почти уверена, что они бросятся за нами в погоню.

Что правда, то правда. Тогда уж лучше без француза. В конце концов, сам виноват – зачем он постоянно куда-то сматывается?

Сойдя с седла, Хильда выкатывает рикшу из кустарника, мы с госпожой Урдман садимся на заднее сиденье по бокам от Зигфрида, поддерживая его, чтобы не упал. Он опять стонет, лепечет что-то невразумительное и наконец открывает глаза:

– Где… где я? Что произошло?

– Мы на пути домой! – кричит через плечо Хильда, снова забравшись в седло, и налегает на педали. Госпожа Урдман вздыхает, но, похоже, признаёт, что ничего другого не остаётся, как отправиться в путь без д’Артаньяна. Закрыв глаза, она затягивает своё монотонное пение, а Хильда, вырулив на центральную дорожку дворцового сада, всё быстрее крутит педали. Сгущается туман. Хороший знак – значит, скоро всё будет позади.

– Стойте! – какая-то тень вылетает из кустов прямо под колёса рикши.

Хильда резко тормозит. Госпожа Урдман, Зигфрид и я с грохотом валимся с сиденья на пол. Поднявшись, я вижу, кто внезапно преградил нам дорогу: д’Артаньян. Ну ладно, на самом деле это не так уж удивительно. Не хочет всё же так надолго оставаться в эпохе Ренессанса. Прекрасно понимаю – при таком-то состоянии медицины! Не говоря уж о канализации. Удивительно то, что он не один: на руках у него юная девушка. И эту девушку я уже видел. Это Констанция!