– Мы можем дать вам сопровождающих, сколько изволите – двоих, троих, пятерых…

– Роту!

– Шутить изволите?

– Изволю. – Майор сжал покрепче ручку чёрного кейса, в котором одиноко лежала папка с отчётом за последние двое суток. – Покажите, как пройти.

– Конечно-конечно! – засуетился поручик. – Я вас сам прямо до станции… Вы уж извините – тропинка не слишком удобная. Солдатики протоптали, нарушители воинской дисциплины, самовольщики проклятые. Никак мы это не изживём…

– Объясняйтесь с кем-нибудь другим. Я вам не комиссия из штаба округа.

Тропа начиналась прямо от ограждения. В стальной сетке, натянутой между бетонными столбами, зияла дыра, которую, похоже, только что расширили, чтобы почётный гость мог беспрепятственно покинуть территорию режимного объекта.

– Только осторожно, Ваше Высокоблагородие. Здесь всё под напряжением. – Поручик схватил обрубок ствола молодой сосёнки, предусмотрительно прислонённый кем-то к ограждению, и придержал им лоскут сетки, свисающий над проходом.

– Дальше куда? – спросил майор, оказавшись за пределами охраняемой территории.

– Я провожу.

– Не стоит. Возвращайтесь.

– Тогда прямо по тропе – она тут одна, – с готовностью сообщил поручик и, торопливо отдав честь, отправился исполнять служебные обязанности.

На самом деле дорожка, протоптанная в неглубоком снегу, оказалась не единственной – в неё, то справа, то слева, вливались другие тропинки. Так что к платформе, над которой висела на столбе серая покосившаяся табличка «С. Бор», подходила уже хорошо утоптанная широкая грунтовка, по которой можно было маршировать шеренгой по четыре. Ни будки, ни навеса, ни билетной кассы возле платформы, сколоченной из массивных дубовых брусьев, не оказалось, зато семафорный столб сверкал сежей синей краской. И ни одной живой души…

Итак, потеря времени может составить более часа, и полковник Дина, скорее всего, будет вынуждена отложить утреннее совещание. Ей, конечно, сообщили об инциденте, и теперь та же самая «Лада» будет стоять на привокзальной площади. Подпоручик так спешил спровадить не слишком желанного гостя, что даже не успел сообщить мелкие, но значимые подробности. Его никто ни о чём и не спросил, а он и рад стараться…

Итак, нежданно появилось время слегка поразмыслить о том, на что тратится время, силы, жизнь… Нет, это ж надо такое придумать – толпу народа упрятать за колючку и ждать, когда среди них выделятся семеро смелых, дружных, да ещё и всемогущих… Даже если всё произойдёт в соответствии с разработанным планом, если и впрямь проснутся в людях дремлющие силы, то на кой, спрашивается, им защищать тех, кто их по баракам рассовал? В том, что за колючкой дела начали твориться странные и необъяснимые, уже можно не сомневаться, и поэтому-то становится страшно. Прошлой ночью столб света стал прямо посреди плаца, и чёрные ночные облака начали водить вокруг него хоровод. Едва протрубили отбой, столб исчез.

Нет, надо бы всё-таки лишних-то выпустить… Ясно же, что там человек сорок таких, от кого толку всё равно не будет, – заранее понятно было. Что бы там госпожа полковник ни говорила, дескать, все варианты нужно проверить, все возможности выжать досуха, а всё равно насчёт многих ясно, что ни толку, ни пользы – только мученье людям. Надо сегодня вопрос поставить ребром. И насчёт столба…

Из-за поворота вырвался предупреждающий гудок электрички, а следом за ним донёсся приближающийся грохот колёс. Минуты через полторы можно будет зайти в вагон и, если найдётся свободное местечко, вздремнуть полчаса. Из любой ситуации, даже самой нелепой, надо извлекать пользу.

За спиной чуть слышно скрипнула доска настила.

– Эй, мил человек, грибков не купите – за пять гривен отдам вместе с корзиной…

Он оглянулся и обнаружил, что рядом стоит пожилой грибник с ведёрной корзиной, полной подосиновиков. В том, что ему удалось подойти незамеченным, тоже крылась какая-то пугающая неясность. Чтобы так мастерски подкрасться к офицеру Спецкорпуса, требовались навыки, которые достигаются несколькими годами специальной подготовки. Впрочем, в самом облике дедка не было ничего подозрительного или настораживающего – мятая брезентовая штормовка, потёртые парусиновые брюки, резиновые сапоги, обляпанные рыжей глиной, серая кепка, натянутая на уши, редкая седая бородёнка, маленькое сморщенное личико, серые водянистые глаза под набрякшими веками…

– Нет, земляк, грибов не ем – здоровье не позволяет, – попытался отшутиться майор.

– Зря-зря… В грибах – сила! Я вот уже лет десять мяса не ем. Не хочу я его, мяса-то. А всё потому, что грибов в доме вдосталь. Сам собираю, сам сушу, солю, мариную. Кое-что продаю, только вы, мил человек, не беспокойтесь – лицензия у меня есть, так что, если что, за незаконную покупку вам никто слова не скажет. Если робеете с корзиной идти, скажите, куда доставить, а я уж постараюсь… Только тогда три гривны будет. Стар я уже по городу с корзинкой мотаться за просто так – я лучше на рынке постою, с бабками лясы поточу.

Теперь оставалось лишь выдержать последние секунды до прихода желанного состава в пять облезлых вагонов. Похоже, старикан действительно пытается продать дары природы, а то, что подкрался он так незаметно, можно списать, например, на привычку бродить по лесу, боясь спугнуть зверя, птицу или инспектора Природоохранной службы. Можно, пожалуй, даже без опаски отвернуться от назойливого собеседника и смотреть, как сквозь дымку влажного воздуха прорывается спасительный локомотив.

Что-то кольнуло под лопаткой, и он лишь успел подумать о том, что для комаров уже не сезон, да каким надо быть комаром, чтобы просадить своим хоботком кожаный плащ, пиджак и рубаху. За пеленой лилового тумана раздался скрип отворяющихся дверей вагона, а голос, кажущийся таким знакомым, отчётливо прозвучал над самым ухом:

– …а грибками нашими брезговать мы никому не позволим, будь ты хоть майор, хоть генерал от инфантерии, растудыть тебя в коромысло…

Свидетельство пятое

Докладная записка

Шеф! Данный проект Вашего доклада перед соответствующей комиссией Конгресса изобилует фактами, которые могут показаться общеизвестными и, вследствие этого, не стоящими того, чтобы на них заострять внимание. Однако смею напомнить, что прошедшие полгода назад выборы в комиссию Вы сами называли провальными, поскольку из двадцати трёх членов более половины, по Вашей же оценке, «тупицы, невежи и упрямые ослы». Чтобы добиться одобрения решения, предложенного Департаментом Безопасности, нужно заставить их если не понять суть дела, то хотя бы напугать до полусмерти. По той же причине я позволил себе при составлении доклада не только изложить факты, но прибегнуть к ряду лирических отступлений, которые, несомненно, заставят господ конгрессменов прочувствовать всю серьёзность ситуации, которая может возникнуть, если Конгресс откажется на первом же заседании ратифицировать договор о запрещении добычи, переработки и любых форм применения тартаррина. Положение усугубляется тем, что Сенат Ромейского Союза, Верховное Вече Соборной Гардарики, Верховный Хурал империи Хунну и Кортесы Республики Сиар явно не расположены ратифицировать договор первыми. Если мы не проявим инициативы, то процесс может окончательно выйти из-под контроля и весь мир окажется на грани глобальной катастрофы, последствия которой не расхлебать нескольким поколениям.