тратят ничего впустую, — объяснил он, его голос был тише шепота, но все еще взволнованным. — То, что туристы или рестораторы не забирают, портовые рабочие используют, чтобы прокормить свои семьи. Рыбалка — серьезный вид деятельности в этой части страны, большинство семей на протяжении поколений зарабатывали на жизнь морем.

Мы миновали филе-станцию и вышли на открытый воздух доков, быстро маневрируя между лодками в поисках своей.

— Мы собираемся на рыбалку? — спросила я, слегка недоверчиво.

Его губы дернулись от моего отсутствия энтузиазма.

— Поверь, тебе это понравится.

— Я действительно в этом сомневаюсь, — пробормотала я, но он проигнорировал меня.

— Вот, что я тебе скажу, — сказал он, прикусив уголок улыбающихся губ. — Тот, кто поймает самую большую рыбу, определяет, что нам делать сегодня вечером.

— Ну ладно, у меня есть пакет для этой пары — это долгая история — но массаж может быть…

Я замолчала, ахнув, когда Синклер притянул меня к себе на руки и наклонился, чтобы деликатно провести языком по краю моего уха.

— Я имел в виду нечто более интимное.

— Ох, — вздохнула я. — В таком случае, ты в деле.

Мы все еще улыбались, когда наконец остановились у лодки, которую я бы не назвала роскошной. Это была странная форма: моторная лодка с синим тентом и небольшой верхней палубой. Имя, нацарапанное на старом, но тщательно ухоженном корпусе, было Роза и, несмотря на мое сопротивление, я засмеялась.

Когда Синклер поднял на меня бровь, я взмахнула рукой в воздухе.

— Моё второе имя.

Должно быть, это хорошее предзнаменование.

Он нахмурился, но появление маленького, сильно загорелого мексиканца отвлекло его от дальнейших допросов.

— Антонио. — Губы Синклера задрожали, когда он подавил улыбку, но все же позволил себе наклониться и тепло сжать руку невысокого человека. — ¿Como estas?2

— Bueno, beuno obviamente3. — Весело ответил Антонио.

У него были огромные глаза, сверкавшие, как оникс, когда они смотрели на меня, а рот был полон кривых, но совершенно белых зубов.

— Эль. — Рука Синклера обхватила меня за бок и скользнула по всей длине моей фигуры в виде песочных часов. — Это мой друг Антонио, лучший рыбак во всей Мексике.

Антонио громко рассмеялся и взял мою руку в свои.

— Красивый.

Мой смех был скорее смешком, чем полноценным звуком, и мы оба счастливо покраснели друг перед другом, когда я поблагодарила его. Он держал меня за руку, тянул за собой, как ребенка, и вел нас на борт корабля Роза и устроил мне грандиозную экскурсию по компактной двухэтажной лодке. Он с энтузиазмом описывал механику даун-риггеров — огромных грузов, прикрепленных к обеим сторонам кормы, которые тащили рыболовные приманки на морские глубины, где любили плавать массивные, почти потусторонние рыбы.

Медленно, потому что я была неуверенна и глубоко заинтересована, я помогла Антонио и Синклеру подготовить канаты и даже сделала небольшой поворот за штурвалом, но стресс от удержания лодки прямо на катящихся волнах заставил меня истерически смеяться, и вскоре Антонио снова взял на себя управление.

Когда все было готово, Синклер подвел меня к низкому складному стулу лицом к ограждению и вручил мне пиво Dos Equis, прежде чем сам занял место. Его ноги были вытянуты, длинные и частично обнаженные в шортах цвета хаки, и я пожирала его вид, открытый и небрежный, как раскинутое белье. Мне хотелось лечь на него сверху и втянуть его мужской аромат глубоко в свои легкие.

Он перестал смеяться над чем-то, что объяснял Антонио, и его лицо приобрело свою обычную беспристрастность, когда он поймал мой взгляд.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь, Эль?

— Он использует свою крутость, чтобы подразнить меня, — подумала я, но все же покраснела и сосредоточилась на том, чтобы снять этикетку с коричневой бутылки в своих руках.

— Мне просто нравится видеть тебя расслабленным, это другое.

— Расслабленным? Единственное, что я чувствую рядом с тобой, сирена, — это желание. Словно в подтверждение своей точки зрения, его глаза опалили пламенем каждый дюйм моей кожи, сжигая меня, как ведьму, из-за заклинания, которое я наложила на него.

Эта мысль меня порадовала.

— Я думаю, что твои увлечения приносят тебе утешение. Я, — я прочистила горло, — я имею в виду свое тело, рыбалку, твою деловую сделку с терпящим крах курортом. То же самое и со мной с моим искусством; это как зуд, постоянная стимуляция, но слишком комфортно, чтобы его почесать.

Он поджал губы.

— Это, конечно, интересная аналогия.

Я пожала плечами, потому что знала, что могу быть неуклюжей с английским, а на французском или итальянском гораздо легче поэтизировать.

— Я вижу здесь только одну проблему, — продолжил он, глядя на болезненно голубую воду того же оттенка, что и его глаза. — Ты не похожа ни на что, с чем я когда-либо имел дело раньше, поэтому не может быть никакой системы отсчета, никакого прецедента, с которым можно было бы тебя сравнить.

Я нахмурилась, глядя на пиво в своих руках.

— Это не совсем хорошо.

— Неизведанное преследовало человечество с самого начала.

— Ты хочешь сказать, что я слежу за тобой?

— Разве это преследование, если объект хочет, чтобы за ним следили?

Мы смотрели друг на друга с едва сдерживаемыми улыбками, блестящими глазами и дрожащими губами. Нетерпеливые вопросы пузырились в моем горле, давление росло, пока я не была уверена, что мои губы откроются, и из меня вырвется поток смущающей потребности.

Что мы делаем? Почему ты мне так нравишься? Разве не было бы здорово, если бы это было нечто большее, чем просто отпуск? К счастью, внезапный крик Антонио прервал нашу связь, и мексиканец поспешно поднял меня на ноги и бросился мимо, чтобы взять в руки качающуюся удочку.

— Берешь, берешь! — призвал он, быстро наматывая веревку.

Я скептически наблюдала, как он яростно тянул пойманную рыбу. Для меня это выглядело слишком тяжелым.

— Я помогу тебе. — Присутствие Синклера за моей спиной успокоило меня, и я мгновенно стала послушной, позволив моим рукам занять правильное положение на удилище.

Волны колыхались у меня под ногами, и было трудно найти опору на скользкой палубе, но я вжала подошвы ботинок в пол и присела ниже.

— Помести удочку ниже пупка и держи её наклоненной вверх, тебе нужно туго натянуть леску, — наставлял он. — Напряги ноги, слегка потяни удочку вверх и назад, а затем быстро намотай леску.

Тупой конец удочки больно впился мне в живот, пока я изо всех сил пыталась вытащить рыбу, и моя правая рука уже ослабела от усталости, но адреналин колотился по моим венам. Твердый пульс моего сердца стал эпическим саундтреком к моему большому улову.

— Крепче. —