Я испереживалась, конечно. Но довольно быстро пришла к благодарности и исправила всё, на что мне указали.

С тех пор я мысленно так и называю ляпы – «крошки в кровати». Они плохи тем, что «выкидывают» из текста. Один раз читатель простит (особенно любимому автору). Второй раз – тоже. Третий – возможно. Но если в тексте больше трёх ляпов, начинает подкатывать возмущение, и в отзывах звучат слова: «плохая редактура», «невычитанный текст».

Хороший редактор помогает вам избавиться от этих крошек, и тогда читатель может спокойно грезить, покачиваясь на волнах вашей фантазии.

Однако даже с хорошим редактором бывает сложно работать. И дело уже не в нём, а в нашем писательском эго. Всё, что скажут про наш текст, кроме разве «это гениально» или «да тебе надо „Букера“ не глядя», кажется нам кощунственным. Что это значит: «В целом неплохо, но…»?! Какое ещё «но»?! Никаких «но»! Гениально, и точка!

Вся эта гамма чувств ощущается любым писателем в первые секунды (а может, и дни) после получения редакторской правки.

Не знаю, почему мы начинаем так сильно нервничать, когда дело доходит до правки.

Возможно, столь болезненное восприятие объясняется двумя причинами. Во-первых, писатели чувствуют текст как своё собственное продолжение. Это похоже на то, как мы переживали из-за любого замечания по поводу нашей внешности в подростковом возрасте. Что там замечания, каждый взгляд со стороны резал ножом по сердцу, и казалось, все на тебя таращатся и посмеиваются. Во-вторых, писатель всё в принципе воспринимает болезненно. Весь мир. Всё отзывается гулом, всё имеет значение, всё увеличивается в голове до невиданных размеров и объёмов. Такое вот писательское свойство, и с ним можно только смириться.

Бесполезно убеждать себя, что редактор не таращится, не посмеивается, а хочет помочь. Чувства без толку глушить, они всё равно рано или поздно проявятся. Но с годами я выработала для себя несколько очень простых правил, которые магическим образом помогают мне всякий раз мало того что примириться с правкой текста, так ещё и искренне поблагодарить за неё редактора. Попробуйте – может, они и у вас сработают.

Шаг первый. Получив письмо с правкой по электронной почте, я никогда не открываю текст в первую же секунду (если нет дедлайна). Я даю себе время привыкнуть к самому факту, что мой текст уже исправили. Часто не открываю не только текст, но и само письмо (чтобы оно оставалось непрочитанным, и я о нём не забыла). Читаю другие письма, отвечаю на них, а это периодически сверлю взглядом и проматываю вниз в течение дня. Я привыкаю к факту существования этого письма, как свекровь привыкает к факту существования невестки.

Шаг второй. На следующий день, в тот момент, когда я сажусь с чашкой кофе, полная идей продолжить какое-нибудь новое произведение, я открываю не файл с ним, а тот, который мне прислали на правку. Велико искушение сказать себе: «Да ладно, я как-нибудь потом внесу эти правки, а сейчас лучше запишу то, что меня действительно интересует». Не пойдёт. Вы будете откладывать это до бесконечности, и в конце концов вам придётся разбираться с правкой в час ночи, борясь с зевотой и мучительно соображая, что к чему. Нет уж! Правка – дело важное. Она заслуживает утренней энергии и позитивного отношения.

Шаг третий, самый важный. Итак, я открываю файл и дальше прочитываю всё-всё, что редактор мне исправил в тексте, все комментарии на полях, все заметки, все вопросы и указания. А потом, внимание! Закрываю файл и отхожу от ноутбука минут на пятнадцать-двадцать. Часто моего внимания требует какое-нибудь домашнее дело, вот им и занимаюсь. Физическая нагрузка – лучше всего. Я варю суп или вытаскиваю бельё из стиральной машины. Это время я обозначаю как «пауза-свари-суп».

Конечно, при этом я могу быть расстроена или даже раздавлена комментариями редактора.

Да что там, настала пора действительно признаться (самому себе!), что в твой гениальный, почти-букеровско-лауреатный текст внесли страшную штуку – ИСПРАВЛЕНИЯ. То есть ты писал от всей души, вкладывал сердце, руку, ногу, голову, хвост, а теперь НЕКТО тебе сказал, что ты всё это делал НЕПРАВИЛЬНО. Причём в первые секунды кажется, что неправильно сделано ВСЁ. Даже если пару слов поменяли местами, а ещё в паре исправили грамматические ошибки.

Мне в таком случае очень помогает звонок подруге или мужу со словами:

– Мне прислали текст. Там СТОЛЬКО правки!

Сочувствия хватает, чтобы прийти в себя. А один раз я получила даже «волшебный пендель» в виде слов: «Ну, у тебя хотя бы движется дело, про мою рукопись вообще как будто забыли».

В общем, хотя в первые секунды и кажется, что вам нанесли оскорбление, которое можно смыть только кровью, вот эта самая «пауза-свари-суп» (или «пауза-погуляй-с-собакой») волшебным образом помогает смириться с этим фактом. Человеческий организм устроен так умно, что умеет вырабатывать антитела ко всему, даже к редакторской правке.

Хотя вы и будете бурчать себе под нос, шинкуя капусту на щи или гоняясь за собакой, чтобы надеть на неё ошейник, но, усаживаясь за ноутбук во второй раз, вы уже знаете, что вас ждёт.

«Пауза-свари-суп» помогает мне свыкнуться с тем, что какие-то вещи действительно нуждаются в исправлении. Кто того, даже при предварительном просмотре вы успеете отметить несколько моментов, с которыми в корне не согласны и будете настаивать на этом до конца. Опять же, во время паузы, пока вы, окутанный парами булькающих щей, мысленно спорите с редактором, вам наверняка придут на ум самые точные, вежливые и чёткие аргументы. У меня трое детей, поэтому по дому разбросаны все возможные записки, рисунки, бумажки. Вытерев руки о полотенце, я могу быстро зафиксировать эти аргументы на любом листке и думать дальше. Если у вас нет домашнего эльфа, ответственного за разбрасывание бумажек, прилепите парочку на холодильник (листков, не эльфов) – часто самые славные и полезные мысли приходят во время мытья посуды.