Заскочили ощерившиеся автоматами бойцы.

– Можете идти, босс? – нагнулся один из них над «сломанным носом».

– Черт! – Христиан, оглушенный, с трудом поднялся на ноги, поддерживаемый за локоть.

С полицейским дела обстояли похуже. От взрыва он потерял сознание. Лицо в крови, но все остальное вроде цело. Жить будет. Его вытащили из дома и аккуратно усадили в машину. Он начал мычать и приоткрыл глаза, в которых с трудом угадывалось понимание, где он находится.

– Я жив? – прошептал он.

– Сомневаешься?

Машины устремились по извивающейся мимо домов дороге вниз. Тюремный фургон катился, подпрыгивая на каждом ухабе, как телега – баллоны были перекачаны.

– Как дрова везут, – получив в очередной раз по мягкому месту узким сиденьем, возмутился Англичанин. – Ох, сдается мне, что это не полиция…

– Они такие же полицейские, как я голкипер «Реала», – кивнул Казак.

Вариантов было два. Или группу «Пирамиды» сняла полиция. Следовательно, вскоре будет зачитывание прав, допросы, ушлые адвокаты, судебные слушания, залоги. Или это какая-то другая организация – тогда те же допросы, но уже без зачитывания прав, зато с пытками, уколами психотропными веществами, и в конечном итоге последний путь – выстрел в голову, и с чугунной плитой на дно моря.

Оба эти сценария упакованные в фургон, как в консервную банку, людей не устраивали…

* * *

В спальне Алиса налетела на Влада с неистовой страстью. Она превзошла сама себя.

Гибкое и податливое женское тело. Влад виртуозно играл на нем, как на музыкальном инструменте, зная, как вызвать страсть, забытье, счастье.

– Ты как в последний раз, – усмехнулся он. Они лежали на широченной кровати, на которой можно уместить взвод солдат.

– Какой такой последний раз? – хлопнула она его по груди. – Ты меня бросаешь?

– Пошутил.

– Хотя кто знает, что завтра будет.

– Что день грядущий нам готовит, – кивнул Влад. Окно было распахнуто, теплый ночной ветер шевелил тонкие занавески, отчего казалось – в комнате присутствует еще некто. Некто Никто.

– Да… День. Грядущий день… Не люблю! – крутанула головой Алиса, так что разлетелись во все стороны ее шелковистые волосы. – Мне больше нравится ночь. День слишком четко высвечивает все несовершенства мира.

– Но и совершенства тоже.

– А совершенства в мире нет.

– Есть.

– Да-а-а?

– Ты совершенство.

– Льстец, – она снова атаковала его.

Когда все кончилось, поцеловала его в глаза.

– Спи, дорогой.

Его действительно клонило в сон.

Снились какие-то кошмары. Кто-то давил на грудь. Он бежал за черной птицей с зелеными глазами. Поняв, что не в силах ее достать на земле, он оттолкнулся от каменистого утеса и полетел. Взмыл ввысь. Почти ухватил ее руками…

Пробуждение было быстрым и неожиданным.

Проснулся Влад от болезненного пинка.

В спальне было светло. Все включили, что могло светить, – лампы на стенах, люстру.

При таком щедром освещении Владу было прекрасно видно, что ему в лоб смотрит толстая труба с дыркой. Труба, к сожалению, была не водопроводная. Это был глушитель. Хороший, фирменный, не самодельный. Для пистолета «беретта». Игрушка для киллеров. Для диверсантов не годится – все-таки высоковат уровень шума. Звук от выстрела – чуть глуше хлопка от пробки французского шампанского… Еще Влад увидел, что палец нервно подрагивает на спусковом крючке. Нельзя нервничающим и боящимся людям давать в руки такие игрушки…

Расстановка сил Владу стала ясна сразу. Расстояние такое, что не промахнешься. Можно при желании, конечно, попытаться завалиться вправо на пол, при этом ногой хлестнуть по руке. Если проделать достаточно быстро, то пистолет может сменить хозяина.

Но только что делать еще с двумя гоблинами, которые целятся в него.

Грамотно. Ребята знали, с кем имеют дело… Конечно, не до конца знали, иначе подстраховались бы серьезнее. Но сейчас они не расслаблялись.

В углу, прикрывшись простыней, стояла испуганная Алиса.

– Вставай, – сообщил ближайший гоблин – уже в возрасте, седовласый, но от этого не утративший своей гоблинской сути. – Одевайся. Медленно и плавно… При малейшей попытке плохого поведения стреляю…

– Все в порядке. – Влад медленно поднял руки. – Я не бегу!

Седовласый отступил. Влад начал неторопливо, чтобы не смущать вооруженных оппонентов, одеваться. На процесс его облачения враги взирали совершенно равнодушно – видимо, одежду они успели проверить на наличие опасных предметов, призванных служить для нанесения повреждений другим людям или себе.

Влад натянул рубашку, джинсы. Медленно обернулся, стараясь их не злить.

– Руки, – приказал седовласый.

Влад послушно вытянул руки перед собой.

Другой гоблин, в клетчатом пиджаке, с оттопыренными ушами и ярко-синими глазами, спрятав пистолет, опасливо шагнул к Владу. Защелкнул наручники. Это была грубая ошибка. Наручники надо было застегивать сзади. Сдвоенными руками можно легко отправить человека на тот свет. Все-таки они его недооценивали – факт!

Хотя наручники, кажется, воспринимались налетчиками как пустая формальность. Главный их аргумент – огнестрельное оружие…

– Что вы творите! – возмутилась Алиса.

Ближайший гоблин шагнул к ней и сжал ее руку так, что женщина присела на корточки.

– Вам просто так не пройдет! – продолжала возмущаться она.

– Помолчи, Алиса, – с угрозой произнес седой. – Ты поедешь с нами…

Владу накинули на руки его легкую куртку, чтобы скрыть наручники, – способ старый, чтобы не глазели те, кому не надо. И под тесным конвоем повели через устланный толстыми коврами холл к просторному зеркальному лифту. Жилище Алисы было оформлено по первому разряду.

Дежурный внизу если и хотел что-то сказать, то оставил свои слова при себе.

Влад прищелкнул языком. Положеньице. То, что это не полиция, было ясно. Полицейские редко пользуются пистолетами с глушаками.

У подъезда ждал черный, как жизнь негра, просторный, как все американские автомобили, «Додж». Поодаль застыл синий «Мерседес». Ну что ж, хоть провезут с почетом, на хороших машинах.

– Забудьте о Голливуде, сеньор Стаценко, – предупредил седой, приглашая Влада устраиваться в салоне. – Если вам даже удастся отключить кого-то, другие вас расстреляют. Мы следуем за вами.

Наручники Влада пристегнули к специальной скобе в салоне, так что пленнику предстояло ехать в полусогнутом состоянии. Машины неторопливо тронулись вперед и понеслись к окраинам города.