– Девица вновь хихикала в коридоре?

– От этого мы были избавлены. Но ваша мать… Она была несчастлива с ним. И однажды я решился… решился заговорить. Она была на грани, я это видел. При посторонних еще держалась, а оставаясь одна, могла часами смотреть в одну точку.

– Вам-то откуда знать?

– Знал. Ее секретарша тоже знала.

– Она терпеть не может моего отца.

– Потому что он это заслужил, – заявил Николаев. – Я заболел, остался дома, документы были у меня с собой. И ваша мать приехала за ними. Могла бы прислать курьера, но приехала сама. Я думаю, к тому моменту она чувствовала себя крайне скверно. В общем, мы встретились здесь, и она мне все рассказала.

– Ваши стены были украшены точно так же? – съязвила я. – Изменник-муж и преданный обожатель. Бальзам на женское сердце.

– Вы любите отца больше, чем мать? – хмуро осведомился он.

– В зависимости от времени года, – ответила я, но он, в сущности, был прав.

С отцом мы всегда были ближе. В детстве – совершенно точно. Мама могла наказать, отец – никогда. Я знала: он любит меня больше всего на свете. И для меня он был самым главным человеком. Почему был? Разве что-то изменилось? Конечно, изменилось. Рядом не стало мамы, и я поняла, каково это без нее. И как я ее люблю. Иногда, чтобы понять простые вещи, надо все потерять.

– Это вы так иронизируете? – усмехнулся Николаев. – Фотография была одна. Вот этот портрет, – ткнул он пальцем в фото в резной рамке, висевшее в центре стены. – Но она все поняла. И расплакалась, сказала, что благодарна мне. Но очень любит своего мужа, свою семью. И рассказала, что мучило ее.

– Рассказала о практикантке?

– Да. О том, что стала замечать: муж переменился. Что-то неуловимо менялось в отношениях… еще вчера все хорошо, и вдруг… Она узнала об измене раньше, чем пошли слухи. А когда узнала об этой девице… Она была не только предана, но унижена, оскорблена. Ваш отец все отрицал, сказал: девчонка в самом деле ему нравится, но ничего у них не было. Вашу мать это не успокоило. Она поняла: все еще хуже. Это не интрижка на работе. Он в самом деле влюбился в это ничтожество. Но, по ее словам, он был намерен сохранять семью, и после того, как практика закончилась, и девица в фирме не показывалась, они больше не встречались. Ваша мать ему поверила. Мало того, принялась винить себя. Ей казалось, что наши невинные встречи – это предательство и их надо немедленно прекратить. Но потом что-то в поведении мужа ее вновь насторожило. – Николаев замолчал и принялся пялиться в стену над моим плечом. Это здорово действовало на нервы, но я терпеливо ждала. – Она проследила за ним и узнала, что он с ней встречается, – наконец произнес он. – Ваша мать сидела там, где сейчас сидите вы, и плакала. Я никогда не видел ее плачущей и не знал, что делать. Я пытался ее утешить, повторяя банальности: «Все наладится, все будет хорошо…» Она не хотела жить, настолько больно он ее ранил.

– Когда это произошло?

– Примерно за полтора месяца до ее исчезновения.

– Фамилию девицы помните?

– Нет. Имя вроде Анастасия. Но и в этом не уверен.

– Как же так? Вы вместе работали…

– Она работала в другом отделе. Я с ней не знакомился и даже не встречался. Видел всего пару раз. Коллега показал на нее пальцем, когда мы обедали, и с усмешкой произнес: «Болтают, хозяин глаз положил на эту куколку».

Теперь Николаев смотрел на меня, точно ждал реакции.

– Вы сказали, она похожа на мою мать?

– Тот же тип лица. Шатенка, волосы до плеч…

– Когда она проходила практику?

Он ненадолго задумался и ответил. На всякий случай я сделала запись в телефоне.

– Что было дальше? – задала я вопрос, убирая телефон в сумку.

– Дальше? – нахмурился он. – Дальше ничего не было. Мы больше не встречались. То есть мы, конечно, виделись, продолжали совместную работу, но… ваша мама отдалилась от меня. Доверительных разговоров тоже не было. В тот раз она сказала, что никогда его не простит, что просто не сможет жить с этим человеком. С предателем. Но, как видно, смогла. Решила терпеть, на все закрыть глаза. Это я так думал. – Николаев сцепил руки замком и насмешливо смотрел на меня. – Только я ошибался, – сказал, чуть помедлив. И улыбнулся. Странная это была улыбка.

«Он чокнутый», – внезапно подумала я.

– Ошибались?

– Почти уверен. Она готовилась.

– К чему?

Николаев пожал плечами.

– Разве не очевидно? Она хотела ему отомстить.

– Стоп, стоп… Она исчезла, чтобы отомстить отцу? Чтобы он владел фирмой, счастливо жил со своей любовницей? В этом заключался гениальный замысел?

– Она оставила завещание, – пожал он плечами. – Наверное, боялась, что он ее опередит. И оказалась права.

– А можно потолковее? Я в большом волнении не успеваю за вашей мыслью, весьма витиеватой, кстати.

– Вы в самом деле хотите этого? – нервно хихикнул он, а я вновь подумала: чокнутый. – У нее кто-то был. Кто-то другой, не я.

– И с чего вы это взяли? – призывая себя к терпению, спросила я.

– Я же сказал: она отдалилась. И вовсе не потому, что простила мужа. Наоборот. Она хотела отомстить, и ей нужен был человек, который в этом поможет.

– Вы видели этого человека?

– Нет. Но слышал, как однажды она говорила с ним по телефону. У нее даже голос был совсем другой. Быстро закончила разговор. «Не сердись, я перезвоню». Именно так она сказала. Я подумал, вдруг она говорила с мужем? Они помирились, она умоляла не бросать ее… Я боялся этого и все-таки… хотел, чтобы было так. Чтобы она перестала страдать. Она вышла в приемную, оставив мобильный на столе. И я посмотрел историю звонков. Это был не ваш отец.

– А кто?

– Некто, кого она обозначила одной буквой «О».

– Занятно. Номер, случайно, не запомнили?

Николаев покачал головой.

– Значит, моя мать решила отомстить отцу, а этот «О» ей помогал?

– Это мое предположение. Вы можете вовсе не принимать его во внимание.

– В чем состоял их план? По вашему предположению?

– Не знаю, – ответил он, не обращая внимания на мою иронию. – В любом случае его не удалось осуществить.

– Потому что мой отец ее опередил? Надеюсь, вы все это рассказали следователю? – Голос мой дрожал от злости.

– Нет, не рассказал, – спокойно ответил Николаев.

– Как же так? Ведь вы любили ее? А это, безусловно, помогло бы в поисках… Боялись моего отца? Работу не хотели потерять?

– Да вы просто дура. Совсем не похожи на свою мать. Вы – точная копия вашего папаши. Плевать я хотел на деньги, на карьеру… Я боялся помешать ей. Вот и все.