Неожиданно мой взгляд зацепился за знакомое лицо человека, которого я никак не ожидала здесь увидеть.

Папа стоял в метрах семи от меня и с улыбкой смотрел на какую-то молодую девушку с густыми черными волосами. Наверное, это одна из подруг Беллы или Венеры, и она просто подошла к нему поздороваться. Но все же странно, что папа тут делает?

Скользнув по нему взглядом, я заметила у отца в руках женское кашемировое пальто, а еще через мгновенье он галантно помог девушке одеться.

Выпустив смоляные волосы из-под одежды, девушка широко улыбнулась и (Чтоб мне ослепнуть!) поцеловала моего отца. В губы. Взасос.

Затем она подхватила своего спутника под руку, и они покинули клуб.

Я стояла на месте, с трудом осознавая произошедшее. По мне будто проехался асфальтоукладчик: такой раздавленной и опустошенной я не чувствовала себя никогда.

Папа завел любовницу?! Разве возможно, чтобы мой отец, который прожил с мамой в браке почти двадцать пять лет и никогда не забывал про их годовщины, целовал другую женщину?!

Из оцепенения меня вывел показавшийся неподалеку Фед. Теперь я поняла, что парень все это время был в туалете, который располагался недалеко от лестницы, ведущей из клуба на улицу.

Я опустила голову, чтобы он не заметил меня, и вновь двинулась следом за ним по направлению к танцполу. Когда я подошла к Венере, она обеспокоенно уставилась на меня:

— Что такое, Лисенок? На тебе лица нет, — прочитала я по ее губам.

Я покачала головой, не зная, что мне делать и как рассказать сестре об увиденном.

— Это из-за Феда? Что она там делал? — на лице сестры отразилась паника.

— Нет-нет, — выдавила я. — Фед просто ходил в уборную.

Венера облегченно выдохнула, но тут же снова напряглась.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Венера, давай выйдем. Пожалуйста, давай уйдем отсюда, — взмолилась я, и внезапно слезы заструились по моим щекам.

Не сказав ни слова, Венера потащила меня за собой к выходу и, когда мы наконец оказались в машине, вопросительно посмотрела на меня:

— Что случилось? Почему ты плачешь?

Я не могла справиться с рыданиями, которые железной хваткой сдавливали мое горло. Глаза застилала пелена из слез, и я с трудом произнесла:

— Папа…

— Что папа? — не поняла сестра.

— Папа и какая-то девица, — сделав над собой усилие, выдавила я.

Венера отвела взгляд в сторону и нахмурилась. Ее лицо выражало досаду и грусть, но удивления на нем, вопреки моим ожиданиям, не было.

— Да уж, Лисенок, жаль, что ты узнала вот так, — понурив голову, сказала сестра.

— Что?! Узнала о чем? Ты что, в курсе?

— Да, мы все в курсе: мама, Белла и я, — призналась она. — У папы есть любовница. Или любовницы.

Меня словно шарахнуло током. На секунду я даже перестала плакать, настолько поразило меня услышанное.

— Мама знает? — почти шепотом спросила я.

— Да, уже несколько лет. Мы с Беллой узнали об этом случайно, примерно как ты, долго думали, говорить ей или не говорить. А, оказалась, что она уже в курсе, — голос у Венеры был глухим и печальным.

— Почему мама от него не уйдет? — немного помолчав, спросила я.

— А куда ей уходить, Алис? Отец полностью ее обеспечивает. Она живет на всем готовом, — покачала головой сестра. — К тому же, как бы это странно ни звучало, но отец любит ее. Он не уходит из семьи, не бросает маму. Она ему нужна. Просто большинство мужчин полигамны, и ты либо принимаешь это и миришься с этим, либо нет. Мама выбрала первый путь.

— Но как можно жить с мужчиной, зная, что он изменяет?! — воскликнула я.

— Можно, Лисенок, еще как можно. Неверность — самый большой папин грех, в остальном он идеальный муж. А тысячи женщин живут с алкоголиками и наркоманами, терпят побои и нищету. Когда узнаешь про такое, отец не кажется таким уж исчадием ада.

— Но… Венера, а как же любовь? Как же клятвы у алтаря?

— Алис, тебе пора снимать розовые очки. Это только в фильмах влюбленные живут долго и счастливо до самой смерти, а в реальной жизни люди совсем не идеальны.

— А что же тогда ты так разволновалась, когда заподозрила Феда в измене? — отозвалась я.

Венера прикрыла глаза руками и несколько секунд молчала.

— Знаешь, умом я согласна со всем тем, что только что тебе сказала, но сердце… Сердце разрывается на куски от одной мысли, что это может случиться со мной. Легко рассуждать о полигамности чужих мужчин, даже своего отца… Но думать о полигамности собственного парня невыносимо.

Впервые за все время я видела Венеру такой грустной и такой честной.

— Ну, судя по тому, что мы сегодня видели у Феда и той танцовщицы ничего нет, верно? — неуверенно предположила я.

— Верно. Кажется, у нее мутки с Никитосом. А то, что она обнималась с Федом на том снимке… Оказывается, она со всеми так общается, — с облегчением сказала сестра.

Внезапно я вспомнила о самом первом разочаровании вечера: о своем парне.

— А ты заметила, как Артем себя вел? — засовывая кончик волос в рот, спросила я. И только ощутив на языке непривычный вкус, я осознала, что жую парик.

— Да уж, Старицкий сегодня зажигал, и куда делись его обожаемые приличия? — улыбнулась сестра.

— Ты считаешь, мне стоит переживать?

— Ну как тебе сказать, — Венера задумалась. — На самом деле ничего криминального он не делала. Ну хлопнул официантку по жопе, ну усадил на колени танцовщицу. Поверь, для молодого пьяного парня в клубе, он вел себя совершенно обычно, я бы даже сказала безобидно. Но я понимаю, что тебя смущает. Ты не предполагала, что он такой. А сегодня увидела его без маски, и теперь тебе кажется, что ты его совсем не знаешь, так?

Я кивнула. Сестра в точности описала мои чувства.

— Что я могу тебе сказать? Присмотрись к нему, пробуй ставить его в непривычные ситуации, чтобы он открылся тебе с разных сторон. Если честно, Артем мне всегда казался ушлым типом. Строит из себя святошу, а на деле… — Венера резко перевела на меня взгляд. — Алис, а вы с ним так и не спали?

— Нет, я сказала, что пока не готова… — я смущенно опустила взгляд.

— Ты играешь с огнем. Парню двадцать, а ты ему не даешь. У него либо яйца взрываются, либо он находит секс на стороне, — снимая парик, заявила она.

— Ты думаешь, что Артем… — я с ужасом прикрыла рот рукой.

— Я ничего не думаю, Алис, — прервала меня Венера. — Просто присмотрись к нему, хорошо?

Я кивнула, но червячок сомнения закрался в мою душу. Кто ты, Артем? Такой ли ты, каким я тебя знаю? И знаю ли вообще?