В ресторане вдруг приглушили верхний свет, зато невысокий подиум в центре зала осветился ярким лучом мощного прожектора.

– Внимание, внимание! – закричало странное существо, появившееся на середине сцены. – Ну-ка, искупайте меня в овациях!

Я уставилась на тощую фигуру. Это кто, женщина или мужчина? В пользу первого предположения говорили короткая пышная юбка из золотой парчи, ярко-малиновая блуза без рукавов, завязанная под горлом большим бантом, искусно завитые белокурые локоны и яркий макияж с пунцовой помадой. А вот кривые волосатые ноги в узконосых штиблетах по идее должны принадлежать представителю сильной половины человечества. И у него были здоровенные ручищи, тоже покрытые буйной черной растительностью.

– Как меня зовут? – надрывалось несуразное создание.

– Коко! – хором проскандировал зал. – Коко!

– Да, это я, – кокетливо подтвердило Коко. – И у нас, вуаля, айн, цвай, драй, опасные трюки с Леной Хразиш.

Я поперхнулась чаем. Интересно, это настоящая фамилия или псевдоним?

На подиум взобралась тощая тетушка в длинном платье со шлейфом. На сей раз я подавилась крохотным пирожным. Лена нарядилась в оригинальный костюм – голубой корсет на шнуровке и фиолетовую юбку-кринолин, к которой сзади было приделано нечто вроде двухметрового языка из зеленого шелка. Кошмар, да и только! Нет, я в курсе, что нынешней весной модно сочетать несочетаемое, но ведь не до такой же степени. А еще на обнаженных плечах Лены висело нечто вроде шарфа из невинно убиенной кошки. Шарф явно пытался прикинуться норковым палантином.

– Встречайте мастера по скоростной разделке продуктов! – завопило Коко. – Сначала учимся чистить селедку. Ну, заиньки мои сладкоушастые, сколько времени вам требуется на очистку иваси?

– Десять минут! – завопили из зала.

– Ужасно! – заверещало Коко. – Тратить жизнь на соленую рыбу? А любить когда? Лена, а ты долго возишься с сельдью?

– Три секунды, – объявила тощая Хразиш.

– Она врет, – крикнул из зала тот же голос.

– Сейчас проверим, – пообещало Коко. – Но прежде найдем помощниц, так сказать, рояль из среды зрителей. Ха-ха, он заранее не подготовлен и понятия не имеет, что сейчас поднимется на сцену. Барабан в студию!

На сей раз мне удалось удержаться от кашля, зато Андрей громко крякнул. На подиум поднялась, как мне сначала показалось, обнаженная девушка с прозрачной вертушкой в руках. Зал загудел и зашептался, потом зааплодировал. Я прищурилась и сообразила: на красавице плотно облегающий комбинезон светло-бежевого цвета, на нем художник нарисовал обнаженную грудь и узенькие трусики-стринги.

– А вот и наша Алиса, она сегодня хороша неописуемо, – объявило Коко. – Но что такое? Барабан прикреплен к ее рукам! Смотрите!

Алиса высоко подняла руки, и стало понятно, что на запястьях девицы наручники, от которых к прозрачной вертушке тянутся цепи.

– Есть у тебя ключ? – спросило Коко.

– Нет, – ответила Алиса.

– Так как тогда отцепить барабан? – вопросило волосатое создание в парчовой юбке.

– А вот так! – завопила девушка и вытащила правую кисть из нерасстегнутого наручника.

– Гуттаперчевая красавица! – восхитился Коко. – Давай еще раз!

Алиса живо освободила вторую руку, поставила барабан на столик, сделала мостик, обхватила ладонями пятки, просунула голову между коленями и заулыбалась.

– Вау! – заорал зал.

– Старый, но эффектный трюк, – одобрил Андрей. – А вот с наручниками круто. Как она это проделала?

– Подумаешь, я тоже так умею, – ответила я.

– Покажи! – потребовал Костомаров.

– У меня нет наручников. Разве что ты их при себе на случай задержания особо опасного преступника таскаешь, – улыбнулась я.

Андрей показал на мою руку.

– У меня нет, зато у тебя браслет болтается. Он широкий, металлический, жестко застегнут. Сумеешь его стащить, не открывая защелку?

– Элементарно, – хмыкнула я. Затем прижала большой палец к мизинцу, почти свернула ладонь в трубочку и воскликнула: – Опля! Фокус-покус!

– Обалдеть! – восхитился Костомаров. – Тебя бессмысленно заковывать в кандалы, избавишься от них на раз-два. Долго училась?

– Нет, – засмеялась я, – такой родилась. Это гиперподвижность суставов, ею обладает примерно десять процентов взрослого населения Земли. Возьми себя за большой палец и попытайся, согнув запястье, дотронуться верхней фалангой до внутренней части руки.

Андрей попытался выполнить упражнение, но вскоре пропыхтел:

– Не выходит.

– Это тест на гиперподвижность суставов, – пояснила я. – У меня он получается легко. Вот так, смотри, демонстрирую еще раз.

– Если это от природы дано, то не интересно, – обиделся Костомаров. – Тут никакой твоей заслуги нет, раз досталось от мамы с папой.

Я еще раз согнула запястье. И вдруг… Ослепительный луч прожектора ударил мне прямо в лицо.

– Вот она, счастливица! – завизжало Коко. – Идите к нам!

– Ух! Ты выиграла! – зааплодировал Костомаров. – Везучая. Мне ни разу не удалось.

– Выиграла? Что? – не поняла я.

– Мастер-класс с Хразиш, – перекрывая гул аплодисментов, пояснил Андрей. – Ведущий достает из барабана билетик, на нем указан номер стола и стула. Кто занимает это место, тот в дамках.

– Девушка, идите к нам, – потребовало Коко. – Не бойтесь, мы не кусаемся.

– Не имею ни малейшего желания участвовать в глупом шоу, – зашипела я. – Следовало предупредить меня об идиотстве.

– Извини, забыл, – признался Андрей. – И вообще до сегодняшнего дня я считал, что у Коко сплошь подставные помощники.

– Ау, счастливица, не тормози ботами! – надрывалось Коко.

Делать нечего, пришлось вставать и идти на подиум. Не успела я залезть на помост, как Коко тут же нацепил мне на голову гарнитуру с микрофоном и суетливо поинтересовался:

– Вас как зовут?

– Виола, – представилась я.

Далее диалог потек в телеграфном стиле.

– Умеете чистить селедку?

– Вроде да.

– Любите процесс?

– Не особо.

– А муж, наверное, обожает соленую рыбу.

– Я не обременена семьей.

– Вот освоите приемы блиц-разделки и живо жениха найдете, – пообещал ведущий. – Реквизит в студию!

Два накачанных, почти голых и щедро намазанных маслом бодибилдера притащили здоровенный стол и кучу всякой ерунды. Шоу было заранее отрепетировано, потому что никто не путался ни у кого под ногами, не суетился, не кричал, все действовали слаженно, как танцоры в балете.