Взяв какой-то скрученный корешок, Гортер сначала мелко нарезал его на железной пластине ножом, потом растолок получившееся в ступке и высыпал всё в заранее откупоренную склянку с прозрачной жидкостью внутри. Жидкость немного вспенилась и почти сразу же окрасилась в бледно-розовый цвет. Следопыт заткнул склянку пробкой, взболтал в руке и снова осторожно откупорил. Затем он подцепил остриём ножа порцию какого-то мелкого сыпучего порошка из белого матерчатого мешочка слева от себя, добавил её к жидкости в склянке и повторил то же самое…

– Слушай, это нельзя оставлять просто так!

– А у тебя, что, есть ещё какие-то идеи?

Рыжеволосый адъютант в красном кафтане округлил глаза:

– Ты что, Фернард, не видишь, что он опасен?! А вдруг он нападёт прямо во время официальной встречи на… сам знаешь кого!

Фернард потупил взгляд:

– Ты всё слышал вчера. Раз он сам согласился плыть с нами, то теперь уже точно не нападёт. К тому же с личной королевской охраной ему всё равно не тягаться. Да и кто вообще откажется от таких денег?!

Рыжеволосый парень умолк. В каюте было жарко. День догорал за окном ярким заревом, наполняя всё помещение каюты красным закатным морем. Шкаф, стулья, диван, комод и все остальные предметы в этом маленьком мирке виделись как-то иначе, словно закат открывал для них новые стороны существования, попутно закрывая старые шрамы. Два молодых человека со статной осанкой городских жителей сидели друг напротив друга.

Вдруг стоящий между ними на столе хрустальный шар медленно загорелся своим собственным ослепительным сине-зелёным светом. Этот свет оказался намного ярче закатных лучей, поэтому сидевший рядом с шаром рыжеволосый парень мгновенно встрепенулся и подал знак первому. Тот обернулся к столу и посмотрел на шар. Непрозрачная синева размерено долго разливалась в шаре неровными кругами. Вначале они казались бесформенными, но, перемещаясь по окружности шара, они довольно быстро приобрели черты ровного мужского лица в тонких очках и с аккуратно подстриженными волосами. Лицо сразу же окинуло взглядом каюту, после чего повелительно покосилось на Фернарда, на что адъютант быстро приложил руку к груди и слегка преклонил голову:

– Покорно приветствую и желаю здоровья. Мы исполнили приказ по персоне 42, Господин Исгиль. Завтра мы уже прибудем в великий Кальстерг.

Лицо неодобрительно фыркнуло и заговорило каким-то глухим, неестественно далёким голосом:

– Приветствую. Надеюсь, вы понимаете, насколько важно для нашего Королевского величества и Правительства нашей страны решить эту проблему. Знайте, что в ваших же интересах, чтобы так оно и было, Фернард, в ваших же интересах… Прошу простить.

– Прошу простить, – ответил Фернард и снова преклонил голову.

Затем изображение в шаре стало медленно расплываться. Синюю материю лица сплющило, и оно постепенно растворилось, придав шару былую прозрачность хрусталя, пронизанного закатным солнцем.

– Фу-у-у, блин, – провёл рукой по волосам Фернард .– Слава богам, что этот недоумок всё ещё с нами!

– Ты и вправду так думаешь?.. – спросил его второй.

– Да пошёл ты!

Оба адъютанта натужно усмехнулись.

Работа в каюте у Гортера и впрямь не прекращалась до самого вечера. Слышался лязг металла, бульканье чего-то жидкого, глухие постукивания и шуршание. Время от времени это звуки становились совсем уж необычными и походили больше на кваканье лягушки или треньканье струны. Наконец вечером, когда дело было сделано, следопыт упаковал большую часть своих вещей обратно в рюкзак, после чего старательно вытер руки о чистую тряпку, ту самую, которую оставил сушиться на солнце ещё утром, сложил её конвертом и втиснул в один из боковых карманов. Затем он уселся на полу поудобнее и, немного пошарив у себя за спиной, отыскал свою флягу и узелок со снедью. Быстро расправившись с остатками еды, Гортер обернул пустой узелок вокруг фляги, добавил её к остальным вещам в рюкзаке и застегнул его на все пряжки, отчего рюкзак следопыта принял свой более привычный вид.

Чуть позже, тем же вечером, капитан королевской смотровой галеры Делтарм де Кав как обычно прогуливался по верхней палубе своей вальяжной походкой, проверяя дневную работу матросов, попутно диктуя указания своему первому помощнику, который сновал вокруг него с пером и корабельным журналом как суетливая пчела. И хотя в такие моменты капитану больше нравилось томно потягивать носом речной воздух и ощущать свою властность, чем обращать внимание на каждодневную возню своей команды, сегодняшний день оказался для него непростым. Со стороны было заметно, что капитан Делтарм чем-то раздражён, будто кто-то сильно насолил ему, но в то же время и подавлен.

Закончив с раздачей указаний, капитан распорядился насчёт ужина в свою каюту и скрылся за красной дверью полуюта. Почти бегом он пронёсся по коридору средней палубы, не сбавляя хода спустился по железной лестнице на нижнюю, где, стараясь не подавать вида, резкими и чинными движениями прошагал между рядами гребцов до своей двери. Войдя в каюту, капитан немедленно заперся на ключ. И лишь один из гребцов со шрамами от ножа бросил многозначительный взгляд вслед прошедшему капитану, после чего украдкой перевёл его на своего немолодого соседа в странном кожаном доспехе, который тянул весло рядом с ним ещё от самого заката. Похоже, что ни капитан, ни корабельная стража его не замечали, а он продолжал упорно грести вместе с остальными, словно никогда и не был пассажиром на этой галере. Левтара это отнюдь не радовало, но он мирился с его присутствием. В конце концов, длины весла хватало на всех, а чем больше было за него посажено гребцов – тем легче было грести, и неважно, что побудило этого человека сесть рядом с ним за одну скамью. Такая помощь не могла оказаться лишней.

За ночь на небо набежали облака, однако ветра за ними так и не последовало. Уже под утро галера начала снижать скорость и подходить ближе к берегу, ориентируясь по свету небольшого сигнального маяка. Через некоторое время в предрассветном мраке показалась каменная пристань смотрового пункта. Первый помощник капитана в сопровождении двух матросов отправился на берег, в то время как гребцам было дозволено убрать вёсла и немного передохнуть. К моменту его возвращения свет наступившего утра уже коснулся галерной мачты, и после недолгих приготовлений судно вновь было готово к отплытию.

Независимо от обстоятельств, через этот смотровой пункт проходили все суда, идущие на запад, поскольку курс отсюда для всех мог быть только один – Кальстерг.

Для кого-то родной, для кого-то следующий, для кого-то желанный, а для кого-то впервые увиденный город-громада из серого камня, Кальстерг всегда был готов принять тех, кто в него прибывал, но не каждый из прибывших находил в этом городе то, чего хотел в самом начале. Привлечённые возможностью лёгкого заработка и очарованные мерцанием новой магии, разнообразные жители Сентуса покидали свои родные земли и стекались в столицу целыми толпами, стремясь ухватить удачу за хвост. Казалось, будто никто не замечал, как этот город прямо-таки поглощал все их мечты и желания, а через некоторое время – выдавал их обратно, но уже в какой-то новой, заметно изменившейся форме, такой же каменной и серой, как он сам.