не удивился, когда мимо него пронесся его сосед, уже придумавший себе новых приключений. Он только покачал головой на убегающую пару и отвлекся на очередное замечание Наташи.

Чиж не представлял, что он делал. Он всегда хотел пойти на свидание с красивой девушкой, еще до конца света, да так и не получалось – то девушки не в его вкусе, то уже в отношениях. Они побывали бы в парке развлечений, сходили в кафе, или прогуляли весь день в зоопарке. Ване хотелось чего-то милого, как бывает в кино, но из планов в реальности у него воплотилась только красавица.

Все «увеселительные», по словам Майора, заведения были закрыты, и из мест для свиданий, куда обычно ходили его друзья, остались только детские площадки.

Болтать с Агатой оказалось… скучно. Когда она не поглощена мыслями о зомби или заботами о «Рассвете», с ней не о чем было поговорить. Стоило Чижу устать, развлекая ее, как между ними воцарилось молчание. Задумчивая Князева не спешила открывать ему душу, а он не собирался допытываться.

Они бродили по городу, жуя мармеладки, оставшиеся в рюкзаке Чижа после его поездок с Костей. Несмотря на дневное время, на улицах людей было мало. Они собирались группами по двое-трое и бесцельно бродили по городу, оставшись без работы или привычного досуга. Машины проезжали чаще. Они торопились обогнать праздных людей, стремительно скрываясь в лабиринте улиц и перекрестков.

Чиж лениво провожал их взглядом, пока Агата задумчиво косилась на него. Им было комфортно в молчании.

Короткий осенний день быстро начал клониться к вечеру, а небо принялось хмуриться.

В алых лучах заходящего солнца красная повязка, окаймленная светящейся в темноте полосой, подсвечивалась, словно редкий предмет в видеоигре. Это смущало Чижа. Будто сама Вселенная, как и его одноклассники, смеялась над тем, что Ваня состоит в «Рассвете». Агата носила ее на правой руке в знак принадлежности к отряду. Они были у всех, но свою Чижов надевал лишь пару раз, при Майоре. В преддверии сумерек повязка навязчиво бросалась в глаза и раздражала.

У Чижа появилось нехорошее предчувствие, когда один из прохожих напряженно уставился на Агату, не сводя глаз с ее рукава. Это была женщина средних лет и тучной наружности. Из тех, что покрывают водителей автобусов ругательствами при небольшой встряске.

Чижов уже собирался развернуться и проигнорировать направившуюся к ним женщину, не желая портить вечер чужими проблемами, но Агата это не Мухин. Даню без труда можно увести подальше, если тот, разумеется, не сбежит первым.

Стоило Агате встретить взгляд незнакомки, как она остановилась, ожидая пока та подойдет ближе. Поняв ее намерения, женщина отбросила неуверенность и через мгновение уже держала девушку за куртку, не сдерживая рыданий.

Одной рукой натягивая на себя респиратор, второй Чиж настойчиво отстранил женщину от Агаты. Увидев действия парня, Князева поспешила отойти и достать собственную маску. Незнакомка, казалось, не заметила этого и продолжала повторять что-то невнятной сбившейся речью, проглатывая слова. Чиж не мог разобрать ничего, но Агата кивала с серьезным лицом.

– Мой сынок, он не может идти… Он совсем маленький…

– Что произошло? Он где-то застрял? Вы пытались вызвать спасателей? Сколько ему лет? Вы видели зомби?

Агата продолжала задавать вопросы, но женщина плакала и повторяла про сына, не реагируя на чужые слова. Чиж быстро сдался. Потрепанный вид незнакомки внушал ему мысли о психически больных людях, сбежавших из психбольницы. Дело даже не в домашнем халате и тапках, Ваню сильно смущали шальные глаза, неспособные сфокусироваться на чем-то одном, и дурной сладковатый запах, впитавшийся в одежду и тело.

– Покажите, что случилось. Посмотрим, что у нас получится сделать.

Агата неуверенно нахмурилась, собираясь возразить против импульсивных порывов товарища, но женщина уже стремительно уводила Чижа за собой в ближайший подъезд.

– Стой здесь, – предупредил парень, доставая из рюкзака разводной ключ. С некоторых пор Чиж старается не заходить в незнакомые места с пустыми руками. Агата не удивлялась подготовленности Вани, хотя сама с при себе оружие не носила.

– Подожди, давай все выясним. Возможно, лучше будет позвонить спасателям.

– Неизвестно, когда они приедут. Тем более, сейчас, когда все заняты зомби.

– Нет, он хороший мальчик, не нужно! – истерично кричала женщина, испуганно вздрагивая от агрессивного вида Чижа. Он лишь отмахнулся от нее, приближаясь к двери, на которую хозяйка указала ранее. Та была приоткрыта, будто женщина второпях забыла об осторожности.

– Я пойду с тобой, – упрямо вырвалось у Агаты, когда Чиж шагнул внутрь. Парень вздрогнул.

– Ладно. Иди за мной.

Агата проглотила сожаление о высказанных словах. В ней было меньше человеколюбия, чем она могла сама признать. Князева предпочла бы оставить такие сомнительные подвиги тем, кому выбор по профессии не предусмотрен, но Чиж упрям. Агата тоже.

Чижов идет вперед по коридору, уверенно и стремительно, несмотря на то, что хозяйка не смогла связать и двух слов. Агата не хочет показывать свою слабость и следует за ним более расслабленно, бросая редкие взгляды на женщину. Девушка внушает той больше доверия, и хозяйка тянет ее в боковую комнату, игнорируя парня.

Князеву настораживает, что женщина скрывается за ее спиной, а нехорошее предчувствие грызет внутренности. Предполагается, что человек, которому нужна помощь, будет идти впереди, показывая дорогу, а никак не наоборот.

Выбрасывая лишние мысли из головы, Агата открывает дверь. Перед ее глазами обычная ванная, но в нос с первых шагов бьет жуткое зловоние, подобного которому она не ощущала с того времени, как «Рассвет» въехал в коттедж.

– Ах, помогите моему мальчику. Видите, он заболел и не может ходить! Мой песик…

В метре от входа, рядом с раковиной, удобно устроившись на сброшенном полотенце, лежал… лежало что-то. Его шерсть выпала, оставшись на теле лишь местами и покрывая пол вокруг слоем волос, кожа всюду покрылась язвами и зеленоватым налетом. Монстр лежал, поджав под себя лапы, опустив голову на пол и неотрывно наблюдая за дверью. Это была собака. Точнее когда-то это было собакой. По ней сейчас невозможно определить, но что-то внутри Агаты было уверено в этом. Она сдерживала вскрик, пока хозяйка заливалась слезами, не позволяя ей отступить.

Чудовище вопрошающе пялилось на них белыми слепыми глазами, иногда смаргивая желтоватый гной, вытекающий из глазниц. Оскал обломанных клыков пропал, уступая место навечно приоткрытой в радости пасти. Агата проглотила подступившую к горлу тошноту. Она попыталась отступить назад, но женщина упрямо держалась за ее спиной, подталкивая вперед.

– Ах, осмотрите его, он болеет и почти не ходит.

«Собака» попыталась встать и подойти ближе к хозяйке с ее гостьей, как делала множество раз до конца света.