от этого будет легче, то Даня помог бы. Так и не осмелившись предложить это, он наблюдал, как Ваня простым движением сбрасывает подвеску в костёр. Нитка опаляется сразу, стремительно чернея и истончаясь в пляске пламени. Металл застревает между мусором, проскальзывая ниже на пол, и скрывается с глаз.

На поселок опустилась ночь, и даже рядом с огнем Даня начал подрагивать от холода. Ваня хмыкнул, закашлялся, раскрыл свой импровизированный кокон, пододвинулся к другу и набросил ему на спину половину покрывал. Даня подкинул в огонь остаток мусорных дров, сделал еще один завод на шкатулке и прижался теснее.

Огонь плясал на стенах бодрые танцы, во тьме казавшиеся такими теплыми и приветливыми.

Шевелиться сил не было.

Стоило огню перестать потрескивать, комната стала погружаться в тишину, слабо разбавляющуюся тихим прерывистым дыханием. Даня сильнее привалился плечом к другу и принялся мягко напевать бессмысленные звуки.

Осознав, что в тишине остался только звук его голоса, Даня, не сдержавшись, всхлипнул, сморгнув с ресниц слезы.

Эпилог

Существо с голой кожей, покрытой струпьями и сочащимися гноем язвами, сидело в своем гнезде, которое оно собрало из разбросанных по полу огрызков ткани. Если бы люди увидели такую тварь, они бы еще смогли узнать в нем то, что раньше было обычной лесной белкой, но людей больше не было.

Вот уже год, как ни одно человеческое существо, будь то живое или мертвое, не ступало ногой на землю этой планеты. Когда «белка» появилась здесь впервые, зомби уже лежали в комнате бездыханными скелетами.

Один мирно расположился на полу около окна, вероятно, услышав звуки из разбитого принесенного ветром мусора или слабыми ветками рябины стекла, он подошел к нему вплотную и так и сгнил там.

Второй же «белку» заинтересовал больше: его верхняя часть за шейные позвонки была прикреплена металлическим прутом к несущей балке, нижняя же часть скелета лежала под ним. С каждым порывом ветра кости раскачивались, издавая гармоничные звуки, которые очень успокаивали больного зверька.

Первоначально он пытался собрать гнездо рядом с его черепом на балке, но подобравшись ближе, существо потревожило чужой покой. С громким треском оставшиеся кости упали на пол, перепугав «белочку», после чего ей не осталось ничего другого, кроме как собрать гнездо в углу кровати, где все еще оставались остатки ткани, некогда бывшие подушкой.

В доме было очень мирно.

Хищников поблизости не было, а совсем рядом с домом росло дерево, листья которого она могла есть. Было редкостью найти растение, на котором еще остались бы листья. И даже это дерево рябины было покрыто черными расколами и имело всего с пару десятков слабых листков, плодов на нем не было и больше не будет вовсе.

Свободный ветер бродил по комнате, от каждого касания которого плешивый зверек вздрагивал всем телом. По деревянным доскам сгнивающего пола при особо сильных порывах катался опаленный мусор, грозясь рассыпаться в прах.

На столе лежали забытые карты. Одинокая шкатулка валялась на боку, утопая в пыли лицом музыканта ушедшей эпохи.

Последнее живое существо, пораженное болезнями и отчаянно ожидающее покоя, сделало последний вздох. Пока бесстрашные ветра все еще гуляли по этой планете, только тараканы осмеливались составить им компанию.