Послышался испуганный крик девушки, Чиж вздрогнул и отступил. Парни не могли видеть все происходящее внутри. Только верхнюю часть мертвеца, вцепившегося в шею девушки. Несколько долгих минут водительница истерично била руками по стеклу. Смутно слышались приглушенные мольбы о помощи и рыдания, прерываемые визгом. Вскоре все стихло. Чиж не мог заставить себя пошевелить ногами. К горлу подступала тошнота. Он почти забыл, как выглядят мертвецы, и как они нападают на людей.

В стекло снова ударила рука. Безжизненная, но еще не затронутая признаками наступления смерти. Один мертвец размеренно барабанил в окно, словно пытаясь его выбить, через минуту присоединился второй.

Запинаясь в собственных ногах, Чиж повернулся в сторону центра города.

– Еще не поздно. Можем успеть к отправлению, – бросил он. Даня плелся за ним.

– Злишься?

– Нет, – Чиж молчал долго. Слишком долго для хрупких нервов Дани. Остановившись, Ваня пристально, с искореженным яростью лицом, размеренно проговорил, – мы могли ей помочь.

– Могли, – просто подтвердил Даня. Остановился в нескольких шагах, словно опасаясь, что Чиж набросится на него. Устало вздохнул. – Вот только это бы ничего не изменило. Она была слишком близко.

– Если бы ты оказался в такой ситуации, а тебе бы не помогли? Что тогда?

– Так тому и быть. «На все Божья воля»? В любом случае, уже незачем… – «жить» осталось невысказанным, но Чиж понял, что Даня имеет в виду.

Какое-то время они смотрели друг на друга, не говоря ни слова, потом Чиж повернулся и возобновил путь. Они неплохо сократили дорогу, пока ехали на автомобиле, и теперь действительно могли успеть дойти пешком. Через десяток минут стало слышно гул человеческих голосов, иногда разбавляющийся гудением автомобилей. Будто весь город стекся в одну точку и ждал чуда.

Ускорив шаги, Чиж был готов перейти на бег, но заметил, что Даня отстал и остановился, а расстояние между ними увеличивалось.

– Чижов! – громко позвал Мухин, нервно сглатывая. Ваня остановился и вопросительно уставился на него. – Иди один.

– Что? – прозвучало больше со злобой, чем с удивлением.

– Иди один, – спокойно повторил Даня, беззаботно засовывая руки в карманы.

– Мы уже так близко, какого черта! – Чиж яростно вернулся к Мухину, указывая рукой в сторону людей.

– Я не хочу. Я хочу остаться дома.

Больше ничего не объясняя, Даня ждал, пока Ваня уйдет. Чиж внимательно всмотрелся в него, но тот ответил ему уверенным и спокойным взглядом. Глубоко задумавшись, он с силой прикусил губу. Выступила кровь. Ваня прикрыл лицо руками, заорал в исступлении. И сделал тот же выбор, как и несколько месяцев назад в «Рассвете». Чиж не смог уйти один. Как будто с того дня, когда он пошёл провожать Даню к родителям и пообещал его матери позаботиться о нем, ему придётся следить за ним до самого конца.

Со злости пнув бордюр, Чиж зашагал в обратную сторону. Стыдливо втягивая голову в шею, Даня семенил следом.

Было слишком неловко, чтобы заговорить, смотрели куда угодно, но не друг на друга. Поэтому в глаза бросалось незамеченное ими ранее. Без спешки, Даня обратил внимание на стоящую на улицах вонь. Ее немного скрывали шарфы, в которые парни были укутаны, но полностью стереть оказалось невозможным.

Иногда можно было встретить на дороге груду костей или не до конца разложившийся труп, присыпанный снегом. Мертвецы, дошедшие до точки гниения, когда больше не шевелились. Они были повсюду, и ни Даня, ни Чиж не могли представить, сколько смертей пережил этот город за их отсутствие. И без того подавленное настроение, опускалось только ниже.

В молчании парни забрали брошенные велосипеды. Возвращались уже пешком – Даня не мог поехать. Шли без перерыва, хотя животы противно урчали от долгого голода.

К середине ночи усталые парни смогли добраться до дачи. Ноги отваливались от ходьбы, потная одежда противно липла к телу. Электричества не было, ужинать не стали. Все в том же молчании разошлись по комнатам.

Уснуть Даня не смог. Тревога и беспокойство, которые отступили в городе, дома вернулись с новой силой. Обдумав несколько вариантов, Даня решился предложить Чижу попробовать поехать прямо в наукоград. Поменять колесо на велосипеде и поехать.

Задремав, он погрузился в кошмар. В этот раз ему снилась женщина-водитель. Она продолжала кричать в машине и бить руками по стеклу, пока сестра продолжала драть ее почерневшими ногтями. Даня чувствовал, что может подойти и открыть дверь, выпустить девушку, но вокруг автомобиля земля была устелена костями и испорченным человеческим мясом. Все останки беспрестанно щелкали и хрустели, будто пытаясь пошевелиться, и Даня не мог сделать и шага к машине. Девушка продолжала плакать и кричать, а непрерывный гул треска оглушал. Чижа рядом не было, и Даня знал, что тот ушел. Ушел к людям на базу «Бункер», которые собирались за соседним зданием, и огни машин которых освещали дорогу. Дорогу перед Даней, покрытую хрустящими кусками мяса и кричащей женщиной.

Он проснулся в холодном поту. Слез не было уже давно. Как и тошноты. Кошмары стали сниться реже с тех пор, как парни были в городе последний раз. Обычно снилась Наташа или Агата. Или Король Ада Аскольд Третий. Мухин вздохнул, переводя дыхание. Время было далеким до рассвета: он не проспал и часа.

Одиночество вскоре показалось Дане невыносимым. Не выдержав, подросток идет к Чижу. Он его разбудит, извинится и уговорит поехать прямо в «Бункер» без всех этих точек сбора.

У комнаты родителей Даня останавливается. Открыть дверь решается не сразу, поэтому слышит тихий невнятный звук изнутри. Долго прислушиваясь, Даня понимает, что знает, что это. Мама также молилась, когда случалось что-то плохое. В квартире была икона, и мама зажигала свечу перед ней, склоняла голову, соединяла руки. Горячо шептала стихи, написанные столетия назад, и просила о чем-то хорошем. «Пусть все будет хорошо». «Пусть их семья будет в безопасности».

Даня так и не решился открыть дверь. Он и без того мог с легкостью представить, как Ваня, стоя на коленях у маминой иконы и сжимая в руках подаренный крестик, молит Бога о благословении. Или о прощении. В самом деле, Даня не слышал.

Глава 14. На часах уже двенадцать без пяти

Парни почти забыли о радио. Они не расспрашивали дядю Егора о происходящем вне поселка, но дважды застали у него работающую программу.

В первый раз зашли случайно, прогуливаясь по поселку и собирая по дворам дрова. Мужчина с пустым лицом смотрел в окно на голые ветки рябины, а радио на столе веселым голосом рассказывало об открытии новой школы в «Бункере». Потом ведущий