что последние несколько недель был невыносим, но ты не проронила ни единого слова.

— Это предположение больше говорит о тебе, чем обо мне, — чопорно парировала Тоби и без особого аппетита уткнулась в миску со сливками и летними ягодами.

Акил нахмурился:

— Ты беременна?

Это предположение тут же вызвало реакцию.

— Бог ты мой, нет!

— У тебя начались…

— Если ты не дурак, — бросила Тоби угрожающе, — то не задашь этот вопрос.

— Тогда что с тобой не так?

— Возможно, дело в том, что у меня удивительно чувствительный муж, — выпалила она, но выражение ее лица было каким-то странным.

Акил вновь нахмурился, бросил салфетку на стол, наклонился и посмотрел ей в глаза.

— Может, хватит?! — воскликнула она, отступая.

Он знал, что раздражает ее, но ему нужно было добиться от нее хоть какой-то реакции.

— Ты нервничаешь из-за коронации?

— Мы что, играем в игру «Двадцать вопросов»?

— Не понимаю, о чем ты.

Увидев его лицо, она сдалась:

— Есть такая игра. И вообще, почему тебя волнует, что я чувствую? Мои чувства не имеют никакого значения.

Акил вздохнул:

— Если считаешь, что мне наплевать на тебя, Тоби, ты сильно ошибаешься.

От таких слов лицо жены напряглось. Она устремила взгляд на руки. Акил выжидал, попивая крепкий турецкий кофе и смакуя горьковатый привкус.

— Я не знаю, что мне делать после того, когда все это закончится, — ответила наконец она, указывая на землю, залитую светом раннего утра. — В смысле, куда отправиться? Вернуться в Дубай? Нигерию?

— Насколько я помню, тебе есть чем заняться в Дубае, и в любых твоих начинаниях дворец готов тебя поддержать. — Сейчас Акил не хотел зацикливаться на эмоциях. — Тоби, ты можешь заняться всем, чем захочешь! Заверши проект по оказанию помощи женщинам — и тем самым сможешь закрепиться в сфере благотворительности. Получи степень в экономике. Займись документальными фильмами, если хочешь снимать кино. Я могу устроить тебе тур доброй воли, и ты расскажешь о программе добычи полезных ископаемых. В конце концов, это было твое детище, и я отдаю тебе должное, Тоби. Ты теперь часть королевской семьи.

— Да, но в роли твоей жены мне не бывать, — тихо заметила девушка.

А хочет ли она этого? Он не осмелился спросить.

— Я не прошу тебя о разводе, Тоби, хотя ты, конечно, можешь его получить, если захочешь.

— Ты удивишься, — пробормотал она, отодвигая миску.

— Я не могу обещать любить тебя, Тоби. Мы заключили сделку, чтобы стать свободными.

— А если я не хочу этого?

И тут воцарилась тишина. Акил ощутил внезапный прилив гнева и смятения. Неужели она давит на него?

— Тоби, тебе придется, — взмолился он.

— Придется? О чем ты говоришь? Полностью игнорировать тот факт, что всякий раз, оказываясь в твоей постели, я понимаю, что для тебя это ничего не значит, и это больнее всего? Не обращать внимания на свои проекты и свои обязанности? Ты хочешь, чтобы я все бросила? Позволю себе напомнить, Акил, что я тоже человек. У тебя много советников, а я все же твоя королева. Мы оказались запертыми в этих обстоятельствах, так почему бы не остановиться на этом? Ты просто боишься признаться в своих чувствах.

Наконец она замолчала и отвернулась, пытаясь скрыть лицо. Ее бурная реакция застала его врасплох, он пытался осознать смысл ее слов.

— Ты хочешь остаться? Здесь?

— Разве это не логично? — Ее голос прозвучал сдавленно.

Теплота, присущая Тоби, отозвалась во всем его теле. Она будто предлагала ему решение проблемы, а он сомневался.

Акил женился на Тоби, чтобы удовлетворить потребность, которая долгое время не давала ему покоя.

Самое страшное то, что он с легкостью мог представить, как бы выглядела их совместная жизнь, и эти образы всплывали всякий раз, когда она садилась напротив него, или говорила с ним о государственных делах, или прижималась к нему в постели. Ее большие карие глаза были устремлены на него в ожидании ответа, а тело подавалось немного вперед.

— Акил, — прошептала она.

— Моя прекрасная Тоби, — сказал он тихо и что-то пробормотал на своем языке. Эти слова были полны нежности, а когда их губы встретились, ни один из них не удивился подобной реакции.

— Акил, — пробормотала Тоби.

Складывалось ощущение, будто они нарушают правила. Тоби была не уверена, стоит ли признаться в этом мужу. Если он продолжит вот так целовать ее, а потом отстранится, она ощутит пустоту внутри намного сильнее, чем раньше.

— Замолчи, — сказал он тоном полным нежности и коснулся ладонями ее лица.

Это сбивало с толку по многим причинам, помимо очевидных. Тоби ощущала желание, тем не менее, не походившее на пьянящую похоть, которая обычно характеризовала их встречи. Здесь была нужда немного иная. Ей хотелось оказаться в его объятиях, сблизиться с ним. Он всего на несколько секунд, по крайней мере физически, позволял ей это. Чувство близости — лучшее, что она когда-либо испытывала.

Нужно остановиться. Ей хотелось выдать саркастический комментарий или упереться руками в его массивную грудь и оттолкнуться, оттолкнуться от боли, которая обязательно придет, если она останется. Но она этого не сделала. Напротив, поддалась порыву и позволила Акилу себя поцеловать.

— Прошу, прошу тебя, — шептала она, подняв руки к груди и выгибаясь к нему с сильной потребностью, которую не было смысла подавлять. Она удивилась тому, что самообладание мужа рухнуло так же быстро, как и ее. Через несколько мгновений Акил задрал ей юбку и, прежде чем она начала содрогаться и все закончилось, впился в ее бедра руками и вошел внутрь, шепча ей на ушко нежные слова.

— Ты нужна мне. Нужна мне. Да, именно так.

«Это просто какое-то безумие», — думала она в тот момент, но потом содрогнулась всем телом и разлетелась на миллионы маленьких осколков. Они безмолвно цеплялись друг за друга, испытывая острую необходимость в этом.

— Ты в порядке? — спросил он наконец и, когда она кивнула, поцеловал ее. «Теперь он тоже кажется спокойнее», — отметила она, выскользнув из-под него, не обращая внимания на то, что вся влажная.

Она не могла остановить дрожь в теле. Несмотря на грубую и поспешную близость, это был самый интимный момент между ними.

Ты нужна мне. Нужна мне.

Она никогда не забудет слова, которые он нашептывал ей на ухо с дрожью в голосе. И это Акил, который в жизни ни в ком не нуждался, признался ей в своих истинных чувствах! К ней.

На ее теле остались следы их пылкой любви. Но это ничто по сравнению с отметинами, которые он оставил в ее сердце.

В тот день Тоби направилась на встречу с комитетом