– Верни-ка мой телефон.

Уэст Маккрей. Вагнер чем-то напоминает Колд-Крик. Число магазинов и прочих заведений на главной улице весьма ограниченно, а жилые дома выглядят несколько… обветшалыми. Но все же Вагнер кое-чем выгодно отличается от Колд-Крика: у города есть надежда на перемены к лучшему.

Жилые районы разрастаются. После появления новых домов ожидается экономический подъем – правда, для некоторых местных жителей это означает переезд. К таким жителям относится и Марли Сингер. Это белокурая женщина под сорок, мать полуторагодовалого мальчишки. Она живет напротив детской площадки на школьном дворе. В течение учебного года на площадке кипит жизнь: малыши катаются на горке или ссорятся в очереди к качелям.

В тот день, когда я уже собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, Марли наконец берет трубку. Я сообщаю ей, что хочу поговорить о Сэди и Даррене. Марли отвечает, что ей нечего сказать. Они с Дарреном совсем недолго были вместе, у них ничего не получилось и больше они не общаются. У нее нет его номера. Фотографий тоже не сохранилось. Она не очень хочет об этом вспоминать, что порождает еще больше вопросов, на которые она также отказывается отвечать.

Марли Сингер (по телефону). Мы были вместе всего три месяца. Он никогда не упоминал, что у него есть дочь. Больше не общаемся. Я понятия не имею, как с ним связаться, и меня это устраивает. Я об этом и не вспоминаю, до тех пор пока о нем не спрашивают… так что спасибо большое.

Уэст Маккрей (по телефону). Тем не менее Кэдди Синклер направил Сэди именно к вам, поскольку вы могли бы что-нибудь рассказать о Даррене. И, судя по всему, она действительно поехала к вам. Я просто пытаюсь понять, что произошло.

Марли Сингер (по телефону). Говорю вам: я с ней не знакома. Даже если она меня искала, я об этом ничего не знаю.

Уэст Маккрей (в студии). Несмотря на сомнения, я вынужден поверить Марли Сингер на слово. Так или иначе, ради разговора с ней я сдал билеты и зарегистрировался на другой рейс, поэтому мне оставалось только сидеть в мотеле и анализировать все, что узнал об исчезновении Сэди. Других зацепок у меня нет. Больше всего обескураживает то, что Сэди не особо старается заметать следы – если не считать крашеных волос и использования второго имени. Такое ощущение, будто найти ее на самом деле не так уж и сложно. Я делюсь своими соображениями с Мэй Бет.

Мэй Бет Фостер (по телефону). Я тут подумала… Клэр часто приводила домой мужчин, но вот с троими все было более-менее серьезно. Может быть, они что-нибудь знают. Она встречалась с Китом – тот жил здесь, когда девочки были совсем маленькими. С Артуром Маккуорри, но он уже умер. И с Полом. Пол был последним мужчиной Клэр, прежде чем она уехала. Если хоть с кем-то из них у нее были действительно близкие отношения, она могла рассказать им про этого Даррена.

Уэст Маккрей (по телефону). Я постараюсь связаться с Китом и Полом.

Мэй Бет Фостер (по телефону). Но вот отец… Никак в толк не возьму. Я не понимаю, что Сэди нужно от этого человека. Помощь? Деньги? Я бы что угодно для нее сделала, она ведь знает. Я всю жизнь заботилась о девочках. И не собиралась прекращать.

Уэст Маккрей (по телефону). Я знаю, Мэй Бет.

Мэй Бет Фостер (по телефону). В общем… Поговорите с бывшими Клэр.

Я думала, моим худшим кошмаром останется Кит.

Я не представляла, что из-за его кровожадности и жестокости встречу и других кошмарных людей. Сайлас Бейкер очень зол. Он изо всех сил пытается сдерживаться, но я все вижу. Я единственный человек в этом городе, который видит его насквозь. Он тянется ко мне. Я сжимаю его телефон. «Лэнгфорд, Твайнинг-стрит, 451. Твайнинг-стрит, 451…» Он вырывает мобильный у меня из рук, и я даже не вздрагиваю. «Лэнгфорд. Твайнинг-стрит, 451».

– Ты кто такая? – грозно спрашивает Сайлас.

– …

– Ты кто такая?

– Я Л-Лера. Х-х…

– Врешь. – Он оглядывается на пустую улицу. – Я был у Холденов этим утром. У них действительно есть дочь, но это не ты.

Он опять поворачивается ко мне, кладет одну руку на крышу моей машины, а другой вцепляется в приоткрытую дверь.

– Ты следила за мной.

Я качаю головой.

– Утром. Ты следила за мной. Я видел твою машину.

– П-понятия не имею, о ч-чем вы.

Сайлас крепче хватается за дверь. Его костяшки белеют. Он оглядывает меня с головы до ног, всматривается в мое лицо, пытается понять, кто я и что мне нужно. Пытается вспомнить, знает ли меня и должен ли узнать. Он переводит взгляд на салон машины. Смотрит на кучу грязной одежды на заднем сиденье, пустые упаковки из-под еды. На зеленый рюкзак на пассажирском кресле. Я резко пытаюсь закрыть дверь, но у него быстрая реакция: он рывком распахивает ее настежь.

– Что ты еще стащила, кроме телефона?

– О-отвали… отвали от меня!

Он толкает меня обратно на сиденье и хватает за горло, чтобы я сидела смирно. Тянется к моему рюкзаку, рефлекторно сжав пальцы, и я начинаю задыхаться. Я нашариваю в кармане нож, достаю его, нажимаю на кнопку и приставляю острие к животу Сайласа. Он в замешательстве смотрит на нож, а потом медленно поднимает на меня глаза. И я думаю: вот оно.

Вот сейчас-то я и убью Сайласа Бейкера.

В тот самый момент, когда я пытаюсь ткнуть его ножом в живот, он хватает меня за загривок и бьет головой о руль. Из-за болевого шока я обмякаю. Нож выскальзывает из пальцев и падает на коврик. Сайлас выволакивает меня из машины, и я краем сознания понимаю: я вся в крови. Но это не его кровь.

А должна быть его.

А вот и запоздалая боль от удара. У меня кружится голова. Черт, он что, нос мне сломал?

Сайлас вцепляется в меня мертвой хваткой. Из носа идет кровь. Капает даже ему на рубашку.

– Кто ты такая?

Я оглядываю окна соседей в надежде, что кто-нибудь смотрит в окно и готов уже вызвать полицию, но нет. В окнах пусто, на улице тихо. Слышно только его затрудненное дыхание. У него тяжело вздымается грудь. Я чувствую металлический привкус на губах.

– Ты крепко влипла. Я звоню в полицию.

– Н-не будешь, – хрипло возражаю я. – Н-не осмелишься.

Между нами исчезает даже намек на притворство.

– Да что ты можешь обо мне знать? – шипит Сайлас.

Его дыхание обжигает мне лицо. Не получив ответа, он хватает меня за лицо и сжимает его, прямо как Кит.

– Что ты там знаешь, а? Тебе что, деньги нужны? Что ты собралась…

Я отпихиваю его обеими руками. Он швыряет меня на землю, и я бьюсь подбородком о тротуар. Я сплевываю, переворачиваюсь на спину, смотрю на Сайласа, а потом начинаю кричать. Он кидается в мою сторону, но я быстро отползаю назад на локтях, прямо по грязи и гальке. Издаю еще один душераздирающий вопль. Пусть хоть раз в своей идеальной жизни услышит что-нибудь гадкое.