На следующий день перед обедом зазвонил телефон. Триша подняла трубку с чувством странного ожидания.

— Триша? — Низкий вопрошающий голос на другом конце вызвал дрожь в ее теле, и она ответила едва слышно. Его голос звучал сильно и ясно. — Я сегодня не увижусь с вами в больнице. Меня ждут несколько операций. Вы слышите меня?

Как могла она не слышать, когда каждое его слово пронзало ее, словно меч!

— Да, я слышу вас, — ответила она твердым голосом, ругая себя за то, что глупо ответила на его первый вопрос едва слышно и давая повод думать, что связь плохая.

— Я заеду за вами завтра вечером в половине восьмого. Мы пойдем в оперу на «Фауста». Его дает отличная труппа, и, думаю, вам понравится. Вы любите «Фауста»?

— Люблю. Кстати, это одна из моих любимых опер.

— Bon. — Он сделал паузу. — Вы встретили какого-нибудь знакомого у кафе «Де ла Пэ»?

— Да. Мадам Байи. Она ходила по магазинам в поисках подарка для своей племянницы. Я пошла с ней. Потом мы пили чай в очаровательном ресторане с видом на Сену. — Вдруг она оборвала себя. Она тараторила, словно школьница, которую угостила любимая тетя. Он подумает, что она ужасно наивна. Какая же она идиотка, что позволила этому человеку так легко влиять на свои чувства. Но она не могла справиться с этим. Он делал с ней что хотел, и осознание этого было ужасно.

Она долго еще стояла, не сводя глаз с трубки, после того, как положила ее на место. Рив сегодня был не похож на себя. Он говорил нежно, почти ласково. Господи, что за несносный человек! Она не будет больше думать о нем до самого завтрашнего вечера. Однако, как это не раз бывало, он захватил ее мысли, и когда она приехала в больницу в тот день, то обнаружила, что невольно ищет его взглядом. Помня о том, как ее невестка встретила новость о помолвке, Триша решила не говорить о предстоящем походе в оперу. Случилось так, что, войдя в палату, она обнаружила тетю Селесту уже там, обсуждавшую с Мари-Роз, как лучше отпраздновать день рождения. Вместе они приятно провели время, и Мари-Роз, думая о предстоящей вечеринке, была в отличном настроении. Только когда Триша перед сном сняла кольцо, она вспомнила, что ни Мари-Роз, ни тетя Селеста не обмолвились о помолвке, что казалось весьма странным. Однако ей стало легче от мысли, что завтра ее не ждут в больнице. Мари-Роз разрешили принимать посетителей, и, поскольку несколько старых друзей собирались ее навестить, Триша подумала, что и без нее там будет много народу.

Готовясь к встрече с Ривом, она долго думала, что ей надеть по этому случаю. Наконец она выбрала черное вечернее платье с высокой талией, белым английским узором и отделанным оборочками вырезом и рукавами. Смотрелось очень просто, но эффектно. Волосы она зачесала локонами наверх в викторианском стиле, повязала их черной бархатной лентой и решила добавить к этому белый кружевной палантин. Рив заехал за ней точно в назначенное время и бесстыдно посмотрел на нее с восхищением. Невольно она почувствовала себя в приподнятом настроении.

Здание оперы произвело неплохое впечатление, когда они шли по извивавшейся вверх балюстраде к большой лестнице, которая привела их в красочное мраморное фойе с канделябрами и застекленными дверями. Их ложа была затемненной и уютной, и, похоже, они там останутся вдвоем. Рив взял ее накидку и положил перед ней на балюстраду коробку конфет, затем, подтянув безупречные брюки, сел рядом и рассказал немного об истории этой оперы.

Триша слушала, и не раз ею завладевало искушение раскрепоститься и задавать вопросы, но подумала, что будет лучше остаться холодной, но достаточно дружелюбной. Ее полностью сбивало с толку его умение заставить женщину чувствовать себя оберегаемой и важной. Однако обаятельность для него была таким же естественным явлением, как дышать воздухом. Но Тришу, которая не имела опыта общения с подобными мужчинами, все это приводило в растерянность, и она не имела ни малейшего понятия, как с этим справиться. Она знала лишь одно — надо покрепче стоять на земле и сопротивляться ему изо всех сил. Тем не менее интимная обстановка в ложе заставляла ее ненадежное сердце предательски реагировать в его пользу, и она почувствовала облегчение, когда заиграл оркестр и поднялся занавес.

Глубокие богатые тона бархатной, атласной и кружевной одежды того времени, чудесное исполнение волнующей музыки и искренняя игра артистов оставили незабываемое впечатление. Как только на сцене появлялась прекрасная Маргарита, Триша испытывала вместе с ней ее горе и соблазн. Мефистофель был чертовски красив. Его широкие плечи, узкие бедра и насмешливая улыбка немного напоминали ей о Риве, который сидел справа от нее молчаливый и отстраненный.

Когда опера закончилась, она повернула к нему свое взволнованное лицо и хрипло сказала:

— Чудесно. Спасибо, что пригласили меня.

Он бросил на нее быстрый и сосредоточенный взгляд. С бесстрастным видом он накинул ей на плечи палантин, и они молча вышли из Оперы. В машине он посмотрел на нее, перехватил ее взгляд и не отпускал его несколько мгновений своей очаровательной улыбкой.

— Мне она тоже понравилась, — протянул он. — Как ни странно, эта опера также одна из моих любимых. Ее тема актуальна и для сегодняшнего дня. Многие женщины готовы продать свои души за деньги и положение.

— Лично я думаю, что эта категория женщин составляет меньшинство, — ответила она так беззаботно, как могла. — Иногда обстоятельства заставляют делать неприятные вещи.

— Вы находите эту помолвку неприятной?

Сдержанность делала ее голос ломким.

— Человеку свойственно возмущаться ситуацией, которую ему навязывают, не так ли?

Он не ответил, завел машину, и она устремилась в ночь. Свет неоновых ламп ворвался в салон, а прожектора придавали новую жизнь парижским памятникам, когда они проезжали мимо них. После ее последнего, замечания воцарилось напряженное молчание, которое он нарушил первым:

— Как бы вам не нравилась эта наша помолвка, вы найдете в ней положительные стороны. Например, я могу вас возить повсюду, не вызывая никаких сплетен.

Что-то в его тоне заставило ее посмотреть в окно.

— Почему вы едете к реке? — спросила она.

— Нотр-Дам ночью тоже освещается, и с моста, к которому мы подъезжаем, открывается отличный вид на собор. Хотите посмотреть? — Он говорил безразличным тоном, словно ее отказ не особенно бы удивил или расстроил его.

— Да, пожалуйста, — ответила она, понимая, что с ее стороны немного легкомысленно оставаться наедине с ним, но вечер таил очарование и ей не хотелось нарушить его. К тому же представилась возможность еще больше познакомиться с Парижем и в дневнике ее памяти останется что вспомнить, когда она вернется домой.

Вскоре он остановил машину и подвел ее к парапету моста. Вдалеке на фоне темно-голубого неба собор возвышался, словно вырезанный из слоновой кости. Триша с удивлением смотрела, как большая луна за шпилем медленно плыла по небу. Она светилась странным золотистым светом по мере того, как поднималась выше, смягчая лучи прожекторов, сосредоточенные на соборе и засыпавшие реку золотой пылью. Под великолепной луной лампы на мостах и вдоль берега реки казались карликами.