— Вас же не беспокоит ваша невестка, правда? — спросил он, нажимая на акселератор. — Ей обязательно надо дать возможность отдохнуть дома.

Триша прикусила губу. «Беспокоит, — хотела она крикнуть. — Не только вы оба меня сильно беспокоите, но и то, как это скажется на Джереми». Вместо этого она ответила, опустив взгляд на свои руки, сложенные на коленях:

— Нет, не беспокоит. Ведь так хорошо побыть дома.

— Вы читаете мои мысли. — Они помчались по дорожке и выехали на бульвар. — Был бы я свободен, я бы прокатил вас по Сене. На воде было бы гораздо прохладнее, но сейчас я слишком занят.

Триша ничего не ответила. В это мгновение она его терпеть не могла.

— Я завезу ваш букет на виллу «Мари», — сказал он, высаживая ее возле кафе «Де ла Пэ».

Триша села за столик под нарядным навесом, и постепенно ей становилось легче среди людей, сидевших за другими столиками. Все кругом дышало романтикой: и столики, за которыми сидели пары, и мимо снующая толпа. Здесь были люди почти всех национальностей: американские и английские туристы, индусы, африканцы, мавры, цыгане и улыбающиеся арабы, с безграничным терпением предлагающие свои ковры и дешевые ювелирные изделия. И тут и там продавцы расхваливали почтовые открытки и путеводители. Она заказала напиток со льдом и, когда его принесли, стала рассеянно потягивать его. Пытаясь забыть свои проблемы, Триша поймала себя на том, что думает о тете Селесте, и задавалась вопросом, не осталась ли та сегодня дома, чтобы не встретиться с Ривом и ей самой. Хотя это не ее дело, она, несомненно, не одобряла его помолвку с англичанкой.

Вдруг она увидела саму тетю, идущую по бульвару улыбаясь, та направлялась прямиком к ее столику. Она была одета в темно-синее, сшитое в ателье льняное платье с многоцветным полосатым воротником и с маленькой шляпкой в тон.

— Триша! — крикнула она. — Какой приятный сюрприз. Я думала, вы сегодня в больнице.

Она села напротив Триши, та рассказала ей, что ее невестка чувствует себя не очень хорошо.

— Бедняжка, — произнесла она, сомкнув вместе пальцы рук на маленьком столике, не снимая перчаток. — У вас самой довольно усталый вид.

— Я не очень устала. Наверно, это жара. — Триша едва улыбнулась.

Тетя Селеста была озадачена. Ее собеседница не походила на счастливую обрученную девушку, скорее наоборот. Она знала, что англичанки сдержанны, но у Триши был совершенно несчастный вид. Задумавшись об этом, она вспомнила, что Триша была не в восторге в тот вечер, когда Рив объявил об их помолвке. Никакая девушка, сколь бы сдержанной она ни была, не воспримет помолвку столь холодно, особенно если жених — Рив. Если только это не ложная помолвка. Вот в чем дело. Неужели это так? Не поступил ли Рив так инстинктивно, чтобы одурачить мадам Греле? Вдруг ее острый глаз заметил, как через кружевную перчатку Триши сверкнуло кольцо.

— А! Кольцо. Можно взглянуть на него?

Триша стянула перчатку и протянула изящную руку. Хотя ей не нравилась мысль, что она обманывает людей относительно помолвки, она обнаружила, что демонстрация кольца становится для нее почти естественным жестом.

— Оно действительно очень красивое и, наверное, очень дорогое, — задумчиво сказала тетя Селеста. Раз есть кольцо, помолвка на самом деле состоялась. Однако тетя Селеста была не совсем удовлетворена. Она полюбила хорошенькую англичанку, которая бросила работу, чтобы приехать поддержать свою невестку, не могла оставить ее одну и несчастной. — У вас на сегодня есть какие-нибудь планы? — поинтересовалась она.

Триша покачала головой:

— Я собиралась провести день с Мари-Роз. Вы шли в больницу?

— Нет. Я хотела пройтись по магазинам и купить ей подарок. Скоро у нее день рождения. Может быть, вам захочется пойти со мной?

— С большим удовольствием. — Трише стало легче на душе. — Я тоже должна выбрать ей подарок.

Магазины были шикарны. Для мужчин там предлагался широкий ассортимент товаров, включая дорогие тонкие рубашки, галстуки в строгом стиле, халаты с отличными шейными платками в тон, золотые зажигалки, ботинки и перчатки ручной работы.

Для женщин Триша нашла все — от прозрачных пеньюаров до потрясающих вечерних платьев и диадем. Спокойная утонченность, безупречные, очаровательно вежливые продавцы, сказочный выбор товаров и устланный толстыми коврами зал — все это заставляло говорить шепотом.

Триша купила для Мари-Роз прекрасную тонкой работы дамскую сумочку из кожи ящерицы, раскрашенную под мрамор, а тетя Селеста выбрала французские духи и изысканный пеньюар, который, она заметила, всегда является долгожданным подарком. От цены, которую та за него заплатила, у Триши перехватило горло. Она и так заплатила за сумочку больше, чем могла себе позволить, но, по сравнению с расходами тети, ее траты казались копеечными.

Они пили чай в очаровательном ресторане в одном из магазинов для изысканной публики и смотрели вниз на Сену, сверкавшую под голубым небом, вдали виднелись шпили Нотр-Дам.

— Пока нет новостей от родителей Мари-Роз? — спросила тетя Селеста, надкусывая свое любимое кремовое пирожное.

Триша покачала головой.

— Что ж, отсутствие новостей — тоже хорошие новости. — Далее ее спутница завела разговор о своем муже, — Он умер два года назад и был похоронен в море. Он на протяжении многих лет не знал, что такое отпуск. На первом месте у него всегда была работа. Он очень преуспел, зарабатывая так много денег, которые мы никак не могли потратить. Он не слушал, когда я просила его беречь себя. — Лицо тети Селесты напряглось от боли, которую она вспомнила. — Два года назад с ним случился небольшой сердечный приступ, и врач посоветовал совершить морское путешествие с тем, чтобы он мог по-настоящему отдохнуть от тяжелой работы. Мы провели на море неделю, когда с ним произошел новый приступ, приведший к немедленной смерти.

Триша выразила сочувствие:

— Вам, должно быть, его ужасно не хватает.

Тетя Селеста подернула плечами в незнакомом Трише жесте:

— Сейчас не так сильно. Он нечасто бывал дома лишь изредка между деловыми поездками, так что я привыкла жить своей жизнью. А вот с матерью Мари-Роз все обстоит иначе. Она сопровождает своего мужа всюду, но мне никогда не доставляла удовольствия жизнь на чемоданах. Я слишком люблю свою собственную постель. У нас так и не было детей. Какой смысл, если папы не бывает дома? Детям необходима отцовская любовь не менее материнской.

Триша была полностью согласна с ней и думала, как приятно и легко иметь столь практичный взгляд на жизнь и придерживаться его. Однако при этом она сожалела, что француженка отказала себе в радости материнства. Возможно, ее муж проводил бы больше времени дома, если бы его там встречали дети.

Они приятно провели день, и, когда расставались, тетя Селеста сказала, что они должны все повторить как-нибудь в будущем. Триша вернулась на виллу и обнаружила, что Гортензия поставила букет Рива в высокую глиняную вазу в ее комнате. Высокие величественные цветы были похожи на восковые и имели столь же отрешенный вид, как и Рив.