Он еще раз пересчитал содержимое материнского кошелька, но на этот раз почему-то получилось даже меньше – двадцать семь рублей и все те же пятьдесят копеек.

Гоша понял причину ошибки при первом подсчете: одна монета оказалась вовсе не монетой, а каким-то странным потертым кругляшом с дыркой посредине.

Гоша внимательно осмотрел этот кругляш, и у него в голове возникла спасительная идея.

Денег на кулончик у него не было, но кулончик можно сделать самому, если продернуть в дырку на этом кругляше какой-нибудь шнурок. Или цепочку.

Гоша взял потертый кругляшок, на всякий случай забрал из материнского кошелька всю мелочь и отправился на поиски подходящего шнурка или цепочки.

Вера проснулась от лая песика Тимоши, которого его хозяйка выгуливала под ее окном. Песик был невредный, только очень разговорчивый, все время то тявкал, то скулил, то лаял солидным басом. Вера взглянула на часы и поняла, что ее недовольство не может иметь места – на часах была половина одиннадцатого. Вера со стоном потянулась и прислушалась к себе.

Все тело болело, как когда-то в детстве, когда она упала с качелей. Тогда, к счастью, она ничего себе не сломала, но синяками покрылась вся. Да мать еще ругалась целую неделю и не пускала Веру ни гулять, ни к подружкам.

Сейчас идти никуда не хотелось. Не хотелось также вставать и вообще что-либо делать. Хотелось валяться в постели и чтобы кто-нибудь принес ей туда капучино и булочку с шоколадом.

«Размечталась!» – грустно вздохнула Вера и с тяжелым вздохом спустила ноги с кровати.

Потом собралась с силами и потащилась на кухню. Кухня ничем не порадовала. Зоины пирожки она съела вчера, холодильник отключила перед отъездом. В буфете нашлась банка растворимого кофе, а в ней самого кофе на донышке, еще сахар и окаменелые пряники, которые давно нужно было выбросить.

Кофе явственно отдавал клопами. Ну, еще бы, после итальянского-то! На улице шел мелкий дождик, небо заволокло свинцовыми тучами. Жизнь казалась беспросветной. Хотелось повеситься.

Посидев на кухне некоторое время (недолго, потому что там просто нечего было делать), Вера поняла, что нужно чем-то заняться, а не то она просто с ума сойдет в четырех стенах.

Тут возникла еще одна неприятность – телефоны учеников были в мобильнике, а он вчера погиб под каблуками того паразита-таксиста, чтоб ему в лепешку разбиться на первом перекрестке. Вера долго рылась в своих бумагах и нашла один номер, записанный наспех в тетрадке. Ужасно не хотелось звонить, но денег не было совсем.

Мать девочки очень обрадовалась Вериному звонку, сказала, что у дочки как раз сейчас есть время, их отпустят из школы пораньше, так что хорошо бы позаниматься с ней сегодня, а то и так уже два урока пропустили.

Вера кое-как привела себя в порядок и поехала.

– Леся, да ты меня не слушаешь совсем! – Вера постучала обратной стороной карандаша по столу. – Очнись, о чем ты мечтаешь? Ну-ка, еще раз это упражнение…

Леся перевела на нее недовольный взгляд, и Вера в который раз поразилась, какого зеленого цвета глаза у девочки. Внешность у Леси была примечательная – рыжие кудри, подстриженные асимметрично, так что головка казалось клонится набок, и взгляд зеленых глаз получается таинственным и загадочным.

– Давай-ка соберись! – сказала Вера мягко. – Знаю, что скучное упражнение, но нужно закончить.

Леся с трудом продралась сквозь грамматику, потому что все время отвлекалась. Она ерзала на стуле, крутила что-то в руках и переглядывалась с кошкой Дусей, которая валялась тут же на диване. Кошка была рыжая, с желто-зелеными глазами, они с Лесей были очень похожи.

– Теперь поговорим, – предложила Вера по-английски, и Леся несколько оживилась, отвечая на вопросы, рассказала, что скоро у нее день рождения, и какое они с мамой купили ей новое платье, и в каком кафе будут отмечать праздник.

– Теперь записывай домашнее задание, – строго сказала Вера.

Леся взяла ручку, при этом выронила из рук шнурок с каким-то кругляшком. Кошка Дуся тотчас же спрыгнула с дивана и стала играть им, запуталась в веревочке, перевернулась на спину, задрыгала лапами в воздухе, запуталась еще больше и мяукнула требовательно, чтобы помогли освободиться.

Леся засмеялась, подхватила кошку на руки, при этом шнурок развязался и на стол прямо перед Верой шлепнулся тот самый кругляшок, который оказался амулетом.

Не веря своим глазам, Вера поднесла его к глазам. Ну да, вот оно, то самое – круглый диск, похожий на большую монету, посредине дырка, вокруг нее рисунок – три бегущие босые ноги, а на обратной стороне – какие-то полустертые значки и буквы. Не может быть!

– Откуда это у тебя? – изумленно спросила Вера, последним усилием воли сдерживаясь, чтобы не схватить амулет, не зажать в кулак, не спрятать подальше.

– Это? – Леся сморщила чуть курносый носик. – Это мне Гошка Птицын подарил. На день рождения. Ничего лучше не нашел, чем какое-то старье притащить, – она презрительно фыркнула, совсем как кошка Дуся, когда ей вместо элитного корма положат в мисочку какой-нибудь простой китикет. – Носи, говорит, меня помни! Надо больно! Вот, хоть Дуське игрушка будет…

– Послушай, – осторожно заговорила Вера, – а давай меняться? Я тебе дам вот это… – она покопалась в косметичке и вытащила подвеску – коралл, обрамленный в серебро, а на нем – камея.

Подвеску эту купила она в поездке – там, возле Помпеи, есть маленькая ювелирная фабрика, туда обязательно возят туристов. Вера не удержалась и купила подвеску – просили недорого за кораллы и серебро.

– Ты повесишь этот кулончик на цепочку, будет красиво… – тоном заправского искусителя соблазняла Вера девочку, – есть у тебя цепочка подходящая?

– Есть! – Леся вытащила цепочку из ящика стола.

– Ну, договорились?

– А что? Неплохо! – Леся уже крутилась перед зеркалом. – Только мне неудобно – красивую вещь получаю за такое барахло, – она кинула Вере амулет.

– Ну, считай это подарком от меня на день рождения! Все, закончили занятия на сегодня!

Леся поскакала показывать кулончик маме, а Вера спрятала амулет в карман и ушла, едва скрывая свою радость.

На улице светило солнце. Вот с утра шел мелкий и нудный дождь, а теперь солнце шпарило вовсю, даже тротуары просохли. Вера вдохнула влажный бодрящий воздух и засмеялась. Прямо возле подъезда на рябине, пламенеющей ягодами, сидели воробьи и чирикали громко, как весной. Женщина в доме напротив мыла окно, и солнечный зайчик на миг ослепил Веру. Она ощутила внезапно, как жизнь бьется в каждой клетке ее тела. Проезжающий мимо велосипедист оглянулся и присвистнул тихонько. Воробьи сорвались всей стайкой и перелетели на клен. С мокрой рябины капнуло Вере за шиворот, она встряхнулась и побежала к остановке маршрутки.

Ожидая маршрутку, Вера невольно оглядела себя в зеркальной витрине магазина и осталась очень недовольна. Эти сивые жидкие волосики, закрученные в пучок на затылке. Как говорили в школе? Прическа такая называется фига учительская. И брови так выгорели, что их и не видно совсем, в общем, ужас.