Вера очнулась от тяжелых воспоминаний. Надо же, так устала сегодня, этот день тянулся бесконечно долго и вместил в себя столько событий, думала, что заснет, едва на подушку голову положит, а сон-то и не идет.

Вот что теперь делать? Денег нету, телефона нету, хорошо хоть ключи от квартиры с собой не взяла, у Зои оставила. Ох, запомнит она эту поездку надолго!

Вера закрыла глаза, и тотчас перед ней встали помпейские развалины, она ощутила, как солнце опаляет ее открытые руки, как вдалеке виднеется ее группа, и Джульетта с ее ярким зонтиком что-то говорит громко… Смешная тетка, но спасибо ей, спасла Веру в аэропорту. Хотя все равно кошелек украли, такое уж Верино везенье. Как же амулета-то жалко, прямо до слез…

Ночь в Риме наступала быстро.

Впрочем, Вечный город никогда не засыпал. В окрестностях форума и Большого цирка все еще толпился народ, шумели ночные гуляки, гетеры караулили своих клиентов, но в темных закоулках Трастевере, на грязных кривых улицах Эсквилина, возле старой городской стены, выстроенной еще при первом царе Рима Тарквинии Древнем, царили мрак и тишина, лишь изредка нарушаемые перекличкой Неспящих – ночной стражи, обходившей весь город дозором.

Мало кто решался ночью заходить в эти места, расположенные рядом с большим кладбищем для рабов и нищих. Для этого нужно было иметь какую-то очень важную причину. Должно быть, такая причина имелась у высокого мужчины в светлом плаще с зеленой полосой по краю, который быстро шел по одной из грязных улочек Эсквилина. Из темноты время от времени доносились странные звуки – шепот, тихие голоса, скрип дверей.

Вдруг прямо перед одиноким прохожим возникли две подозрительные фигуры: высоченный одноглазый верзила в оборванном военном плаще и толстый коротышка в грязной тунике. Верзила опирался на суковатый посох, коротышка нес на плече короткую дубинку.

– Постой, добрый господин, – заговорил верзила гнусавым голосом, – не проходи мимо! Помоги ветерану африканского похода, не дай мне умереть с голоду! Дай мне сестерций, всего один сестерций, и я буду молить о тебе Юпитера Капитолийского!

– Правда, красавчик, дай нам сестерций, а лучше два, – вступил в разговор коротышка, – мой приятель потерял глаз в битве с африканским царем Югуртой, так неужели ты не дашь ему малую толику денег? Мой приятель уже два дня не ел и целую неделю не пил тускуланского! Да и мне тоже не мешало бы подкрепиться!

– Ежели твой приятель потерял глаз в бою с Югуртой – пусть у Югурты и просит денег! – ответил прохожий и вытащил из складок своего плаща короткий меч. – А если он будет чересчур назойлив – может лишиться и второго глаза!

– Вот ты как заговорил, добрый господин? – прогнусавил одноглазый. – Что ж, ты сам выбрал свою судьбу. Клянусь Венерой Лабитиной, которая приглядывает за мертвыми на соседнем кладбище, тебе придется пожалеть! Ты расстанешься не только со своими деньгами, но и со своей жалкой жизнью!

С этими словами верзила поднял свой посох. В лунном свете блеснул металл – заостренный конец посоха был обит железом.

Одинокий прохожий отступил к стене, поднял свой меч и принял боевую стойку.

Верзила с посохом двинулся вперед, толстый коротышка отступил, но краем глаза прохожий увидел, что тот пытается обойти его сбоку. Не дожидаясь этого, он бросился вперед и сделал выпад.

Однако верзила ловко отбил его меч своим посохом. Вероятно, он и правда был когда-то легионером и неплохо умел обращаться с оружием. Отбив меч противника, он сам нанес ему удар, и прохожий едва успел уклониться от посоха.

Он немного отступил, сделал ложный выпад и снова взмахнул мечом, целя в грудь одноглазого.

При этом он забыл про коротышку – и ему пришлось горько пожалеть об этом: тот подскочил сзади и ударил своей дубинкой, намереваясь раскроить череп прохожего.

К счастью, удар не попал в голову, он пришелся в плечо, но одинокий боец потерял равновесие и опустился на одно колено.

Грабители подошли к нему с двух сторон. Верзила занес над его головой посох, готовясь нанести смертельный удар, и просипел:

– Молись Венере Лабитиной, жалкий недоносок, чтобы она позаботилась о твоем трупе!

И в это время из темноты донесся негромкий голос:

– Кто это здесь поминает Венеру Лабитину?

– А ты кто такой? – Одноглазый громила опустил посох, вглядываясь в темноту. – Проходи мимо, проваливай, пока цел! Не видишь – тут серьезные люди занимаются своими делами!

– Серьезные люди? – насмешливо прозвучал голос из темноты. – Я не вижу здесь серьезных людей, я вижу двух недоносков, которые попусту поминают Венеру Лабитину! Вижу двух жалких шутов!

– Да кто ты такой? – Верзила оскалился, грозно вращая своим единственным глазом. – Покажись, коли ты не трус!

– Это всего лишь я, – ответила темнота, – точнее, мы, мы с Малышом!

С этими словами из темноты появился рослый человек в плотно запахнутом черном плаще. Рядом с ним шла огромная, черная как ночь собака.

– Это всего лишь мы с Малышом! – повторил незнакомец, и в его руке появилась железная, усаженная шипами дубинка.

Черный пес приоткрыл пасть и негромко, грозно зарычал. Его рычание напоминало отдаленный звук грозы.

– Думаешь, я испугаюсь твоей собачонки? – проговорил одноглазый, но в голосе его не было прежней уверенности. – Пускай она гоняется за котами на Квиринале…

– Думаю, ты уже испугался, одноглазый! – спокойно проговорил человек с собакой. – Эти места – мои места, и ночь – это мое время… наше с Малышом. Если ты хочешь умереть – мы тебе поможем… поможем с большим удовольствием!

– Бежим, Септимий! – подал голос коротышка, приятель одноглазого. – Это Хозяин ночи! Бежим, пока мы живы!

С этими словами коротышка, спотыкаясь и оглядываясь, припустил в сторону кладбища.

– У тебя умный друг! – усмехнулся человек с собакой. – Он принял правильное решение! Советую тебе последовать его примеру, пока не поздно!

– Я никого не боюсь! – огрызнулся одноглазый, размахивая своим посохом. – Я ни перед кем не отступаю! Я не отступил перед злобными варварами царя Югурты, не отступлю и перед тобой с твоим щенком!

– Ты слышал этого идиота, Малыш? – обратился незнакомец к своей собаке.

Собака негромко рыкнула и вдруг молниеносно прыгнула вперед.

Одноглазый не успел даже пальцем пошевельнуть, как огромный черный зверь свалил его с ног, наступил лапами на грудь и схватил зубами за горло.

– Ты все еще пыжишься от гордости, одноглазый кретин? – насмешливо проговорил хозяин собаки. – Ты все еще не понял, кто здесь хозяин? Ты хочешь, чтобы Малыш сомкнул свои челюсти?