– Эй, величие! – крикнул я, продолжая следить за темнотой. – Энту дрянь завалить-то вообще можно?! Али мы понапрасну силы тратим?!

– Крест, если ты прекратишь тратить силы, то из тебя мигом выпьют всю кровь, – подал голос Джессип, который, как я заметил, вполне прилично махал своей железякой. – Пока рубишь – живёшь. Ясно?

– Чего уж тут непонятного, мать его так.

Что-то мелькнуло слева, и почти наугад я подцепил быструю тварь, перерубив тонкие, как паучьи, ноги. И, чёрт возьми, оказывается, я мог видеть серые силуэты, пляшущие вокруг нас!

– Карась, годно выходит! Валяй ещё.

– Сам же грил, не трать до хрена! – прошипел боец, но тем не менее швырнул в огонь новую порцию.

Пламя окончательно разгулялось и стало выше моего роста, угрожая мраку острыми жёлтыми языками. Правда, смердел огонь чем-то кислым, отчего крутило в носу и жгло глаза.

Теперь стало ясно: врагов вокруг не просто много, а очень много. Хотя, ежели честно, эти сдувшиеся мешки на тонких длинных ножках не сильно походили на серьёзных противников. Так я думал до того самого момента, пока одна из пакостей не подступила вплотную к Рогатому. Плоская лепёшка на месте башки внезапно распахнулась, превратившись в здоровенную пасть с кучей тонких острых зубов. В глубине этого кошмарного рта крутился плоский же, похожий на ремень язык, который тянулся к шее Рогатого.

Тот, видимо, охренел от эдакого страхопудала и только пятился, хлопая зенками. Глыба рубился, стоя к товарищу спиной, и не видел этого, так что и помочь никак не мог, а я бы точно не успел. Но тут Карась выхватил из костра пылающую деревяшку и сунул её в распахнутую пасть. Чудище заклокотало, что тебе котёл с кашей, и вдруг вспыхнуло, почище дров в костре. Монстр рванул прочь, как взаправдашний факел на ножках, столкнулся со своим собратом и подпалил ещё и его.

Теперь я начал соображать, какого хрена на все деревяшки в зале наложили это чёртово проклятие. Твари горели почище, чем трухлявое дерево в летнюю сушь. Стоило одному пылающему болвану воткнуться в другого – и считай, сразу на пару чудищ становилось меньше. А поскольку гадов успело набежать до фига, то в зале разом стало светло, что тебе на каком-то долбаном карнавале. Повсюду горели бегущие, стоящие, лежащие и прыгающие чудища. Теперь я мог хорошо рассмотреть, что зал, куда мы угодили, – здоровенный, как один собор, куда меня как-то занесло в столице. Никакой мебели, даже каминов не видать. Только стены с картинами и ещё какая-то фигня в дальнем правом углу. Плохо видно, но похоже на алтарь. А видно дерьмово даже в ярком свете кучи пылающих монстров. Точно мрак в углу закрывался чем-то вроде прозрачного щита. А те твари, что не успели загореться, торопливо бежали в левый дальний угол. Там тоже имелось кое-что любопытное: большая чёрная дверь. Именно в неё драпали монстры, бросая своих загибающихся дружков.

– Карась, это ты молодец, – похвалил я. – Эт я тебе всенепременно куплю пару пива. Здорово придумал, неча сказать. Величие, чего ж ты не сказала, что это дерьмо огнём нужно?

– Потому что миньоны тоже были под защитой охранного заклятия. – Голос Хлои веселее не стал. Обернувшись, я увидел, что величие почти висит на руках Шамана и Рвача. Однако продолжает перебирать свои бусины и что-то бормочет под нос. – Тут всё не так просто, Крест. И отвечаю на твой давешний вопрос: да, их можно уничтожить, но только если добраться до хозяина, того, кто их сотворил или обратил. А пока он жив, они бессмертны.

– Ну энто ты зря, – довольно оскалился я, а Глыба пнул ближайшую сгоревшую тварь. Та зашелестела и рассыпалась чёрной пылью. – Вишь, какие бессмертные? Одна сажа осталась.

– Это тени, Крест. Они никогда не были живыми, поэтому и умереть не могут. Они просто возвращаются в то состояние, из которого их взяли, чтобы приспособить для службы. Сейчас их целью было проверить, как мы умеем защищаться. Следом придут слуги.

Я мало чего понял, но то, что дошло, как-то не очень понравилось. Глядя, как весело пылают чудики, я уж решил, типа мы победили. Дальше спокойно посидим у костра, потрындим за жизнь, дождёмся утра и потопаем дальше. А тут, оказывается, ещё кого-то принесёт. И вроде похуже…

– Подойдите все ко мне, – сказала Хлоя и на время перестала щёлкать бусинами. – Сейчас я попытаюсь наделить ваше оружие определёнными свойствами. Не навсегда, но на эту ночь хватит. А большего и не потребуется: мы или вырвемся отсюда, или навсегда здесь останемся.

– Лучше бы вырваться, – проворчал Рогатый. – А то с бабами, жратвой и выпивкой тут как-то не очень.

Глыба хихикнул и первым пошёл к королеве. Следом потянулись остальные, а я задержался, осматривая зал. Тела чудищ догорали и гасли. Мне почудилось, будто из угла с алтарём точно выстреливают чёрные нитки в тлеющие трупы. После каждого такого выстрела огонь тут же гас, и в части зала становилось темнее. Поле мрака становилось больше с каждым мгновением, всё ближе подступая к нам. Потянуло холодом и смрадом. Сильнее, чем прошлый раз.

Вернулся Глыба, рассматривая свой меч. По лезвию оружия быстро скользили красные огоньки.

– Красиво? – спросил здоровяк. В его грубом голосе звучала чисто детская радость.

– Угу, ещё бы работало, как надо.

Посмотрим, что там колдует её величие.

Хлоя шептала что-то непонятное, потом вела ладонью над мечом, и клинок на несколько мгновений становился прозрачным. Потом королева щёлкала по металлу ногтем, и тот вновь обретал плоть. Только теперь по стали начинали скользить красные огоньки. Что-то похожее Хлоя проделала и с болтами для арбалетов, так что всё наше оружие получило часть волшебства. Рвач заявил, что ему от этого не по себе, а Шаман ответил, что лично ему не по себе от дерьма, которое лезет из темноты. Тут никто спорить не собирался.

К тому времени, как величие обработала наши железяки, все трупы успели догореть, и в темноте только пылал наш костёр. Карась подбросил дровишек и пожалился, дескать, шибко надолго этого добра не хватит. Я посоветовал ему как-то крутиться, иначе в огонь полетят тряпки Карася, а сам он будет пугать чудищ своей кочерыжкой.

Холодало. Смердело. Из темноты доносился глухой треск и какие-то стоны, точно там палачи крутили причиндалы пойманному воришке. Стоны становились всё громче и ближе, но всё, что я мог рассмотреть, – бледное голубое пятно. По очертаниям непонятная фигня напоминала огородное пугало. Ну, ещё на призрак смахивает, как правильно заметил Рогатый.

– Зануда, а ну, шмальни в энту дрянь, – приказал я, и боец тут же щёлкнул арбалетом.

Мать его, синее пятно прыгнуло в сторону так проворно, что я едва успел заметить, как это случилось! Понятное дело, болт улетел в никуда. Но стало ясно: пакость таки боится, что её могут продырявить. А это уже хорошо.

Синее пятно подобралось ближе, так что теперь я мог рассмотреть эту дрянь как следует. Карась принялся бормотать какую-ту фигню, типа молитвы. Вечно мои придурки молятся, когда приходит полная задница или чегой-то от шлюх поймают. Правда, не помогает ни так, ни эдак.