Нтор четвертый и нежить в моем облике облюбовали беседку, увитую плющом. Благодаря острому слуху слышала разговор издалека, и меня взбесило, что признания в любви достались какой-то самозванке. Это мой план! Это я должна внушить сильные чувства, чтобы потом разбить высокородному гаду сердце. Выходит, я старалась, а сливки соберет эта мерзость? Возмутительно! А, может, не стоит мешать? Сама не вправе вредить принцу, а у нежити подобных препятствий нет. Вон как она играет, улыбается, стреляет глазками и мило краснеет. А как ловко уворачивается от поцелуев, в последний момент прикрывая губы веером. Верх искусства! Неужели я тоже так делала? Нет, это присуще графине Лиссекс, впитавшей уроки флирта и дворцовых интриг с молоком матери. Есть, чему поучиться. Даже для дела не смогу также жеманничать и изображать полную дурочку.

Ну, что же, подождем, как будут развиваться события, — подобралась поближе, приготовилась к атаке. Нежить подлежала уничтожению. Хотя бы за то, как обошлась с Суром и влезла в мою игру.

— Леди Лелана, я не смел надеяться, что наши чувства взаимны. Вы были так холодны и равнодушны. Это ранило мне сердце, — а принц времени не терял, усиленно обрабатывал будущую жертву соблазнителя. Словесный поток так и лился, растапливая девичье сердечко, подбивая бедную девушку на активную фазу отношений.

Как он воспринял ЭТО за меня? — даже обидно стало. — Да, если бы это действительно была я, давно бы ходил с расцарапанной мордой за такие намеки благородной леди. Выходит, Нтор совсем меня не знает, — тихо хихикнула, — и к лучшему! Куда ж ему, ущербному?

— Ах, принц, разве могла я надеяться, что настолько дорога вам?

«Ах, принц! — мысленно передразнила графиню, — тьфу! Два сапога пара, оба друг другу в уши дуют и рассчитывают с этого что-то получить».

Захотелось уже прервать это тошнотворное воркование, и я принялась напитывать заклинание на уничтожение нежити силой. Только твари тоже надоело заигрывать с едой, она перешла в наступление. Девушка подалась вперед, коснулась губами щеки принца. Насколько позволял обзор, а я не пропустила ни секунды, графиня старательно избегала поцелуев в губы. Нтор обмолвился, что хотел бы повторить, вот тварь и осторожничала, вдруг спугнет жертву раньше времени. Она положила голову на плечо парню, обвила ручками за шею.

— Нтор, — проворковала девушка, — ты не мог бы закрыть глаза? Хочу сделать кое-что приятное, — смущенно закусила губу, вспыхнула румянцем смущения.

Хороша зараза, как играет! А как некоторые нахалы ведутся на такую игру! Так бы и придушила.

— Как пожелаешь, — согласился парень и послушно сомкнул веки.

Самозванка подвинулась вплотную, подтянулась, коснулась губами кожи за ухом Нтора. Высунула язык и провела им по шее. Наследник млел от этих действий, меня же выворачивало от зрелища. Тварь скинула морок и выглядела омерзительно. Клыкастая пасть, лысый осклизлый череп, мертвенный огонь в глазах и длинный язык с утолщением на конце. Острые лепестки шипов раздвинулись, обнажая костяное жало, и язык взметнулся в атаке.

— Нтор, щит! — выкрикнула, выпрыгивая из убежища.

Пульсар, клубящийся тьмой, полетел в нежить. Ну и в наследника, а как иначе? Я рассчитывала на реакцию боевых магов, у которых рефлексы вбиты на уровне инстинктов: сначала действовать, а потом думать. Вот и сейчас, за мгновение перед тем, как заклинание угодило в цель, парень окутался радужной дымкой. Заклинание растеклось черной кляксой и опутало обоих. Тварь мерзко завизжала, переходя на высокие ноты, от которых заложило уши.

Бедный наследничек! — на секунду даже пожалела несчастного. Во-первых, он обалдел от того, кто оказался в его объятиях. Морок ушел и, сейчас в модном платье и с ожерельем на шее у него на коленях сидела мерзкая, жутко опасная гадина. Ее жало с силой колошматило по щиту, сама она заскочила на парня верхом и обвила тело всеми конечностями, отчего руки Нтора оказались плотно прижатыми к туловищу. Попробуй, помагичь в таком состоянии! Во-вторых, нежить верещала, как резанная. Это сбивало с концентрации, разрушало структуру заклинаний. Живой человек неспособен выдержать такую силу звука. Из ушей принца ручейками стекала кровь. Не представляю, как он еще не потерял сознание. Бить магией второй раз я не решилась, этим могла ослабить защиту Нтора, и тогда нежить за секунды расправиться с ним.

С другой стороны, никто не запрещал применять физическую силу. Вот только человек нежити не соперник. Следовало отрастить когти и порвать мерзость на клочки. Но принц! Тогда он точно узнает, что я нечисть. Шмур бы побрал эти клятвы! Никому и никогда больше! — твердо пообещала себе, сбрасывая человеческую маску.

Широко растопырив когти, со всей дури полоснула нежить по незащищенной спине. Та перешла на новый уровень визга. Нтор и так находился в шоковом состоянии, но отчего-то я никакого удовлетворения от этого не испытывала. Какое там! Я увлеченно рвала нежить, вырывая куски плоти, а тварь не оставляла попыток добраться до принца и полностью меня игнорировала. Мне бы задуматься над таким поведением, но слишком велико было желание прикончить эту мерзость на месте.

— Леди Лелана, — прошипел кто-то сзади и обрушил невероятной силы удар. Если бы не щит, который активировала еще перед атакой, расплавилась бы на месте. Не дав опомнится, мощный поток воздуха приподнял над землей и впечатал в каменную колонну беседки.

— Шмур тебя задери! — отбитый бок жутко ныл, но я приказала себе не обращать внимания на боль. Колонна раскрошилась от удара и осыпалась обломками. Крыша беседки опиралась на восемь таких опор, так что обрушение не грозило. Пока. Я откатилась в сторону, встала на четвереньки и уперлась обеими руками в пол. — Лорд Занц, не ожидала увидеть вас снова!

Маг ухмыльнулся, обнажая частокол гнилых зубов. Судя по всему, на долгие разговоры он не был настроен, а вот уничтожить меня — вполне. Ему потребовали секунды, чтобы сформировать новые боевые пульсары и запустить в меня. С места подпрыгнула до крыши, затем окатилась в сторону принца. Я не оставляла попыток стряхнуть с него стрига. Очевидно же, что это и есть истинный облик нежити. Значит, по дворцу разгуливает еще одна марионетка, графиня Лиссекс, которая в любой момент придет на помощь Догмару Занцу. Маг же задался целью меня уничтожить и швырял одно заклинание за другим. Я металась, как сумасшедшая, не оставляя попыток спасти шмурова наследника. Если бы не он, давно дала бы деру. Но я обязана была защищать Нтора, как это ни противно осознавать. Он потомок Золаны, родственник, а значит, моя клятва служения распространялась и на него. Когда давала эту самую клятву, не подозревала, что Золане уже за двести лет, и у нее целый император в племянниках. Насмешка богов, не иначе! Нтор третий с чего-то решил, раз у него с Золаной столько общего, то она его дочь. Никому и в голову не пришло усомниться в этом. А на деле принцесса Элийская — дочь Нтора-Завоевателя, дедушки Нтора третьего. Для ведьмочки двести лет пролетели в одно мгновение, и она появилась в нашем времени двухлетней крохой.

Шмур! Ненавижу, когда загоняют в ловушку! — восприятие реальности обострилось до предела, инстинкты вопили об опасности, навка бесновалась от злости и не желала признавать поражение. — Как бы не так! — кинулась на мага, игнорируя пульсары, которые отбрасывали на шаг-два назад. Взмахом руки, нарисовала в воздухе некролууну высшего порядка. Та набухла чернильной кляксой, затем вспыхнула мертвенно-синим цветом — это я использовала накопитель и под завязку наполнила некроэнергией. С размаху впечатала знак в лоб Занцу, а левой рукой пробила податливую грудную клетку. На все ушли доли секунды, а показалось — целая жизнь пронеслась. Маг замер, свел глаза к переносице, будто пытался разглядеть, что такое въелось под кожу. Запретная магия в действии, за такое ее применение меня ждал костер, как минимум. Но выбирать не приходилось, тут либо он, либо я. Некролууна с шипением выжгла во лбу рисунок и проникла внутрь. Пока еще мозг марионетки работал, поддерживаемый силой кукловода. Лорд удивленно посмотрел на меня. Кажется, не ожидал такого исхода. Я усмехнулась и поднесла к мерзкой роже сжатый кулак. В нем трепыхалось сердце нежити. С оборванными артериями и хлещущей из них черной кровью, оно продолжало сокращаться, отмеряя последние секунды нежизни твари.