И вдруг раздался смех.

— Ты проиграл! Ты не успел!

Майк обернулся. Заросшее рыжей щетиной, такое знакомое и в то же время незнакомое лицо дёргалось в злобной ухмылке. Съёжилась, сжалась от позора голубая фигура в центре диска.

— Нет, он выиграл! — Шагнул навстречу рыжему Майк.

— А это ещё что за букашка? — Навис над ним рыжий.

— Он выиграл, — твёрдо сказал Майк, не чувствуя страха перед надвигающимся громилой. — Он выдержал самый главный экзамен: пожертвовал собой ради других.

— Он не успел! — отступил вдруг рыжий.

— Успел.

— Время! — отступая, тряс секундомером рыжий.

Майк оглянулся. Вокруг стояла толпа одетых в синие комбинезоны ребят.

— Время! — твердил, отступая, рыжий.

Майк очнулся.

— Время. — Тряс его за плечо Джим. — Пора!

Они шли к огненному кордону. Утреннее солнце весело плескалось в стёклах окон.

«Боже мой, неужели это не сон? — думал Беннет. — Неужели это я иду по пустынным улочкам своего родного Городка, где старых деревянных домов до сих пор больше, чем каменных, где единственными железобетонными символами конца двадцатого века являются гостиница «Дикий Запад» с огромной витриной ресторана внизу и городская тюрьма? В каком кошмаре мне могло привидеться, что я буду идти по улочкам моего детства, лучи солнца будут ласкать отросшие в госпитале волосы затылка, а впереди, в дорожной пыли, будут плыть уродливые тени людей, вооружённых автоматами и ружьями?»

— Я всё же советую тебе взять хотя бы пистолет, Майк. — Отбросил в сторону окурок шериф, расстёгивая кобуру.

— Спасибо, Джим, моё оружие — кинокамера.

— Ладно, я тебя прикрою, постарайся не отрываться от меня там. А ну, ребята, подтянись, ещё один переулок, и мы на кордоне.

Трое полицейских и два ополченца взяли оружие наизготовку, громко лязгнули взведённые курки. Журналист приготовил кинокамеру. Из-за полуразрушенной церкви вышли двое патрульных. Майк узнал аптекаря Холмса и старого Биггса.

— Как прошло дежурство?

— Пока всё тихо, — устало ответил Биггс. — Вы ведь знаете, шериф, они появляются, в основном, после шести часов.

Ополченцы сменили падающих с ног стариков. На следующем посту шериф оставил двух полицейских и повёл журналиста дальше. Они шли вдоль выжженной полосы, огромным кольцом охватывающей Городок. Поначалу журналист поминутно вскидывал камеру, пугая этим идущего рядом молоденького полицейского. Майк снимал обгоревшие останки людей, неподвижные фигуры часовых. Казалось, население всего города выстроилось в цепь вдоль нарисованного огромным циркулем круга. Скоро журналист опустил камеру. Он хмуро шагал между шерифом и полицейским.

— Они всегда появляются неожиданно. Люди не успевают их даже увидеть. Крыса, огромная, величиной с кошку, прыгает на выбранную жертву. Спасти человека невозможно: мерзкая тварь, прокусывая кожу жертвы, вводит в её кровь и тело вместе со своей слюной оплодотворённые клетки. Буквально через несколько минут от человека остаётся одна оболочка, набитая новорожденными крысятами. Единственное средство — огнестрельное оружие и огнемёты. Уже трое суток мы ведём эту неравную битву.

— А черви?

— Черви нападают на тех, кто прячется в помещениях. Они проникают через любую щель. Вообще-то черви больше похожи на розовых метровых змей. Результат их нападений тот же, что и у крыс.

Внезапно шериф схватил журналиста за руку и одним махом швырнул его на крышу стоявшего рядом обгоревшего «фиата». Распластавшись на горячей от солнца машине, журналист вскинул камеру. Бойня была мгновенной и ужасной. Майк успел увидеть серую тварь с длинным крысиным хвостом, вцепившуюся в горло молоденького парня в полицейской форме. Автоматная очередь буквально перерубила беднягу пополам, и через мгновенье всё залила струя огня…

— Твои погибли ещё вчера, Майк, когда ты валялся в канаве за кордоном. — Шериф налил себе виски, бросил в бокал кубик льда. — Мои — два дня назад. Я не сплю уже четвёртые сутки. Пока ты чистил пёрышки и проявлял свои плёнки, они сбили военный вертолёт.

— Кто?

— Чёрт его знает! Ребята сожгли вертолёт, как только он упал. Никто никогда не видел, откуда эти твари появляются! Их можно увидеть только за мгновение до смерти или уже на жертве. Никто не видел просто бегущую крысу. Откровенно говоря, Майк, мы обречены. Я даже преступников выпустил из тюрьмы и послал в патрули. Люди гибнут каждый час. Оставалась одна надежда, один шанс. До сих пор, Майк, крысы и черви нападали только в полосе огненного кордона. В центре был только один случай. Мы не уходим с кордона только потому, что нет уверенности, что эти твари не пойдут за нами, сжимая кольцо. Я надеялся на десант с воздуха и вбивал эту возможность всем. Проклятый вертолёт разбил нашу последнюю надежду! Мы не в кольце, Майк, мы под куполом!

— Всё же я попробую вырваться, Джим. Люди должны знать…

Журналист вдруг замолчал. Подскочив к окну, он лихорадочно разматывал извивающуюся змеей только что проявленную плёнку, просматривая на свет отдельные кадры.

— Не может быть, — прошептал Беннет, медленно садясь в кресло. Потом резко вскочил, выбежал в соседнюю комнату. Там что-то упало, послышался звон разбиваемого стекла.

Шериф схватил автомат, прыгнул к двери. Навстречу, чуть не сбив его с ног, вынырнул журналист с кинопроектором в руках. Смахнув со стола посуду, Майк установил проектор, дрожащими руками стал заправлять ещё не просохшую плёнку.

— Экран, быстро!

Бакстер шагнул в соседнюю комнату. Под его сапогами захрустело битое стекло. Сдернув со стены небольшой экран, вернулся в гостиную, снял портрет Вашингтона, повесил на его место экран. Журналист со скрипом закрыл жалюзи. Через минуту они увидели чёрную полосу выжженной земли, цепь дозорных. Вот молоденький парнишка в полицейской форме с ужасом смотрит прямо в объектив. Дымящийся пунктир автоматной очереди перерубил беднягу пополам. Через несколько кадров на месте человека вспыхнул факел. Никаких крыс в кадре не было! Журналист с шерифом просмотрели пленку трижды. Нигде, ни в одном из восьми заснятых Беннетом случаев нападения, они не увидели ни крыс, ни червей.

Полицейская машина за пять минут доставила их в участок.

— Я этих гадов из-под земли достану! — рычал шериф, расстилая на столе карту Городка.

— Тихо, не кричи. — Плотно закрыл дверь журналист. — Гипнотизёр такой силы не обязательно действует в одиночку. Чем позже он узнает, что раскрыт, и мы его ищем, тем лучше. Если он весь город заставляет видеть то, чего нет…

— Ясно. Гляди, линия кордона проходит так. — Фломастер шерифа заскрипел по карте. Чёрная линия вывела почти правильный прямоугольник, в центре которого друзья увидели квадрат городской тюрьмы.

— Что за чертовщина? — Фломастер хрустнул в руке шерифа. — Я сам два дня назад вывел всех оттуда, направил в патрули. Сейчас в тюрьме только сумасшедший Гаррис.

— Кто такой?

— Его перевели к нам полгода назад. Им занимается ФБР. В