– Как-то это подозрительно, – пожаловалась она. – Где Тридж? Почему не отвечает на звонки?

– Надо пойти к виновнику, – решил Оливер. – Прямо сейчас.

* * *

Гиацинта не понимала, зачем идти к мистеру Хаксли домой. Не проще ли позвонить? Может, его вообще нет дома! А Оливер считал, что соврать по телефону легко и лучше допросить подозреваемого лично. Гиацинта не любила ссоры и предпочитала, чтобы все друг с другом ладили, вели себя вежливо и мирно радовались жизни. Оливер не любил оставлять вопросы не решёнными и предпочитал не отступать.

Оливер никогда не был у Германа, но все в школе знали, где он живёт, потому что его дом стоял недалеко от школы и потому что Герман всем хвастался, что у него квартира в роскошном новеньком здании в Гарлеме.

Вандербикеры вышли на бульвар Адама Клейтона Пауэлла-младшего и свернули на север, на Сто сорок четвёртую улицу. Оливер остановился перед сверкающей серебристой многоэтажкой с громадными окнами от пола до потолка на каждом этаже.

– Вот, тут он живёт, только я не знаю, в какой квартире, – сказал он. – Может, на домофоне есть фамилии?

Он принялся изучать электрическую панель с кнопками, прикрывая её рукой от света.

– Оливер! – позвала Гиацинта.

– Да?

– Кажется, я знаю, с какого он этажа. – Она показала пальцем наверх.

Балкон на пятом этаже выделялся среди остальных: он был покрыт разноцветным вязаным пледом, с которого волнами свисали связанные на пальцах гирлянды. Казалось, на этом балконе взорвался вагон разноцветных свитеров.

– Ничего себе! – воскликнула Джесси. – Гиацинта, ты нашла свою судьбу.

Оливер отыскал цифру пять на панели и нажал на неё. Раздался гудок, и входная дверь открылась. Вандербикеры начали подниматься по лестнице на пятый этаж, и Гиацинта поплелась за всеми, гадая, не лучше ли вернуться и подождать снаружи. Ей не хотелось слушать ругань. Она уже собиралась спросить Джесси, не против ли та, но в ту же минуту им открыл очень удивлённый Герман.

– А вы здесь откуда? Я думал, это доставка продуктов!

– Тебе доставляют плодукты домой?! – изумилась Лэйни.

Герман нахмурился:

– У папы нет времени ходить в магазин.

– Нет влемени купить еду?! – ошеломлённо переспросила Лэйни.

– Чего вам нужно? – спросил Герман, пропустив мимо ушей её вопрос.

– Мы пришли к твоему папе, – сурово произнёс Оливер. – Спросить, что это он творит с нашим садом!

– Папа на работе. И я сомневаюсь, что он приходил к вам в сад.

– Он растоптал травы мисс Джози, которые она сама вырастила! Из семян! И повсюду натыкал розовые флажки!

– Погоди-ка! Флажки? У вас во дворе?

– Нет, в саду, который мы устроили рядом с церковью!

– Я так и знал, что вы там что-то затеяли!

– Ну что, он это или не он?!

Гиацинта встала между Оливером и Германом:

– Хочешь посмотреть на наш сад?

Повисла долгая пауза. А затем по лицу Германа расплылась улыбка. Гиацинта улыбнулась в ответ и оглянулась на Оливера.

– Ты мне должен миллион долларов!

* * *

Они быстро вернулись к церкви. Замка на воротах больше не было, так что ребята толкнули их и сразу вошли. Розовые флажки никуда не делись. Оливер махнул на них рукой.

– Видишь? Мы слышали, как твой папа говорил о том, чтобы продать участок. А потом раз – и тут появились эти флажки, а растения растоптали. Мой дядя работает в строительной компании, и я знаю, что розовыми флажками обычно помечают места, которые собираются осмотреть и замерить. Белыми – зоны, которые надо прокопать, жёлтыми – газовые трубы, оранжевыми – кабели…

– Ладно-ладно, – перебила его Джесси. – Мы поняли.

Герман нерешительно переступил с ноги на ногу:

– Папа на днях за ужином разговаривал с кем- то по телефону. Говорил что-то о земле у церкви…

– Это тут! – выкрикнула Лэйни.

– …и о том, как её продадут застройщику, который сделает там кондоминиум.

– Кон-до-ми-ни-ум? – повторила по слогам Лэйни.

– Это такой скучный многоквартирный дом, – объяснила Джесси. – Который поставят прямо на наш великолепный сад.

Герман пробежался пальцами по волосам:

– Мне жаль. Впрочем, может, всё обойдётся. Такие сделки постоянно срываются. – Он нагнулся и вынул розовый флажок.

– А их можно вынимать? – опасливо спросила Гиацинта, теребя подол юбки.

Герман выдернул ещё один и ответил:

– А вы хотите, чтобы здесь построили дом?

Все бросились помогать Герману. Ребята старались не наступать на посевы и вскоре вынули все флажки. Лэйни взяла их с собой, чтобы воткнуть на заднем дворе. Уж очень они были хорошенькие.

– Есть вообще смысл потеть над садом? – спросил вдруг Оливер. – Если его всё равно уничтожат?

Остальные посмотрели на него, а потом на сад. Вспомнили о мечтах, связанных с этим местом. Джесси представила, как мистер Джит и мисс Джози сидят на скамейке среди цветущих растений и болтают с друзьями и соседями. Оливер представил, как залезает на Серебряную Королеву вместе с Энджи и Джимми Л. и прячется среди зелёных листьев. Гиацинта представляла ленивый воскресный денёк после службы в церкви и как они с мистером Байдерманом и Францем сидят возле Тилии Вечной Весны и болтают. Лэйни воображала, какие вкусные травки и овощи она вырастит для Паганини. Да тут хватило бы и на двенадцать кроликов!

Сколько всего дорогого было на этом участке – посевы мисс Джози, семена Люсианы, Серебряная Королева, показавшая Гиацинте дорогу в таинственный сад. Неужели весь их труд пойдёт прахом и мечты раздавит безликий многоквартирный дом?

* * *

Джесси сказала, что сегодня снова устроит голосование, чтобы выяснить, стоит ли продолжать работать над садом или нет. Когда они вернулись домой, Оливер спрятался у себя в комнате, чтобы обдумать её вопрос. Есть ли смысл трудиться, если их творение всё равно, скорее всего, разрушат? Вряд ли. Оливер собирался проголосовать против.

Вдруг прозвенел звонок, прервав его мысли, но Оливеру не хотелось бежать вниз. Он услышал скрип двери, потом голос Джесси, потом Орландо, а потом всё стихло. Самое время подкрепиться конфетами в комнате близняшек. Оливер вышел в коридор и проскользнул туда незамеченным.

Он начал поиски с очевидных мест. Проверил под матрасом, под кроватью, под снятой половой доской. Пусто. Наверное, Джесси сменила тайник после того, как он добрался до её запаса драже. Он посмотрел на письменном столе, потом принялся выдвигать ящики, начиная с верхнего. Третий ответил знакомым шуршанием.