— Не знаю… — растерялся он.

— Не знаешь — иди учись, студиозус! В академиях такому не научат, — ввернула она присловье ведьмы и сорвалась с места.

Тоже испытанное средство. Мужчина должен сорваться вдогонку за плачущей женщиной… а не стоять, тупо хлопая глазами. Нет, Валька, он…

Девушка завернула за угол — мелькнула мысль спрятаться ото всех — и внезапно налетела на кого-то, кого за пеленой слез не сразу рассмотрела. Поняла только, что это мужчина, высокий, в темном костюме, — и она с разбегу уткнулась носом ему в грудь.

— О боги! — выдохнул тот, подхватывая девушку за локти. — Студиозус Зябликова? Что случилось? На вас лица нет…

На Лильке действительно не было лица. Запрокинув голову, она во все глаза смотрела на Виктора Вагнера, в чьих объятиях неожиданно оказалась. Надо же было такому случиться? Точно говорили на лекциях по теологии — все в мире взаимосвязано и стремится к равновесию. Если сейчас тебе плохо, значит, это либо компенсация за то, что еще недавно было хорошо, или, если плохого слишком много, значит, жди чего-то хорошего, что уравновесит. И если у тебя судьба счастливая, значит, у кого-то несчастная, а вместе все равны и на одном уровне.

— Я… я… — залепетала она, не сводя с любимого преподавателя глаз.

— С вами все в порядке? Вы плакали? Отчего?

— Просто так. Я… — О боги, надо срочно что-то придумать. — Я просто расстроилась…

— И чем же таким?

— Ох, все так навалилось, все так запуталось. Я просто не знаю, как объяснить, — отчаянно бормотала Лилька.

— По поводу практики?

— И практика, и зачеты… и вы, — вырвалось у нее.

— А что я?

— Ну… — Девушка почувствовала, что краснеет. В кои-то веки ей представилась возможность пообщаться с самим Виктором Вагнером наедине, а она не знает, что сказать. — Я за вас переживаю…

— А что со мной не так?

— Ну, эта аллергия… Вы же были у целителей, значит, все серьезно? Вдруг вы заболеете и не сможете…

— …отправиться на практику? — Он улыбнулся, и девушка почувствовала, как от этой улыбки у нее подгибаются колени.

Не думая, что и зачем делает, она вцепилась в сюртук декана, прижимаясь к мужчине, чтобы не упасть. И почувствовала, как руки на ее плечах ожили и плотнее обхватили добычу. Обычно за этим следует поцелуй, ибо когда мужчина вот так обнимает женщину… То есть когда он должен ее так обнимать…

— Да! — выдохнула Лилька. — На практику с вами!

— Ах да. — Улыбка декана слегка изменилась. — Практика. С понедельника. Не переживайте так, студиозус Зябликова, с ней все будет в порядке.

— Лилия, — сообщила девушка. — Меня зовут Лилия.

— Лилия, — повторил он. — Знаете, а вам… хм… идет.

Девушка восприняла это как намек и попыталась обнять декана за шею.

Выскочивший из-за угла Вальтер заранее успел сбавить скорость, и двое обнимающихся его не заметили. Юноша быстро отступил, прижимаясь к стене, и впился зубами в свой кулак. Он не был сторонником решать все споры с помощью грубой силы, будущий некромант должен понимать, что сильно отличается в этом плане от других людей, но именно сейчас юноше ужасно захотелось кого-нибудь ударить, что-то сломать, разбить… Не в силах справиться с нахлынувшим чувством, он несколько раз ударил кулаком по стене. Содрал кожу до крови, но бил до тех пор, пока в запястье что-то не хрустнуло.

Правая рука! Если перелом или вывих, он сегодня вряд ли сможет сдать зачет по фехтованию. Да и завтрашний тест под вопросом…

А, не все ли равно! Пусть хоть совсем выгоняют! Он перейдет к алхимикам. Лишний год проучится, чтоб нагнать программу, ну да ничего. Так даже лучше. И мама с отцом будут довольны — алхимики могут получать придворные должности. Их иногда даже назначают послами или сопровождающими лицами важных людей. Карьера ему обеспечена. А потом он женится. На какой-нибудь девушке голубых кровей с родословной, тянущейся чуть ли не от самого сотворения мира. И забудет Лилию…

Руки на плечах Лилии слегка напряглись, но не для того, чтобы крепче прижать к себе девушку, а чтобы мягко отстранить.

— Вы уже успокоились, студиозус Зябликова… э-э… Лилия? — Мэтр Вагнер сверху вниз заглянул ей в глаза. — Может быть, вы пойдете? Или вас проводить?

— Я, — девушка растерялась, — я к вам шла.

— Ко мне?

— На кафедру. Понимаете, мне кое-что надо было вам сказать… очень важное… личное! Наедине!

— Наедине? — Декан поднял голову, огляделся по сторонам с таким видом, словно за каждым углом притаилось по шпиону и еще несколько соглядатаев подсматривало из окон. Как назло, рядом были два корпуса: второй корпус факультета целителей и третий корпус факультета некромантии, а чуть в стороне, за садом, стояло приземистое здание — корпус факультета боевой магии с примыкающим к нему тренировочным плацем.

— Ну если действительно надо поговорить наедине, то прошу.

Он галантно подал девушке руку, и Лилия не преминула этим воспользоваться. Улыбка мелькнула на ее губах. Какая жалость, что ее не видит никто из девчонок! Пройтись под руку с самим Виктором Вагнером! Предел мечтаний для девчонок всего факультета! А достался главный приз ей, скромной Лилии Зябликовой. Она, конечно, не глупая, не двоечница и довольно симпатичная. И характер такой, какой нужно — скромная и вместе с тем решительная и напористая. Мужчины таких любят. Главное — вовремя показать свои достоинства и не выпячивать недостатки… если они есть.

За ней следили не только жадные глаза Вальтера фон Майнца. Накинув полог невидимости и стараясь поменьше шевелиться и помалкивать — иначе вся маскировка полетит к бесам! — три девушки следили за нарой.

— Вот стерва! Вешается ему на шею! Ни стыда ни совести!

— Тише ты. Услышит.

— Она? Да Лилька глухая как пень! И слепая к тому же — дальше собственного носа не видит!

— Она, может, и не видит, а мэтр Вагнер все замечает! Видели, как он в нашу сторону смотрел?

— Ой…

— Думаете, заметил?

— Да все может быть. Он же Вагнер! Его дед, говорят, голыми руками упыря завалил.

— Правда?

— Ты что, не знала? Все знают! Сходи в Зал Славы — там на витрине череп упыря выставлен. И если он нас тут увидит, нам конец. Вышибут как пить дать. Да еще волчий билет дадут. Тогда вообще без образования останемся.

— Девочки, смотрите! Они уходят! Уходят вместе!

— Вот дрянь.

— Главное, что сейчас они нас не заметили.

— Нет, девочки. Я так не могу! Я ей сейчас…

— Стой! Куда? Маскировку нарушишь…

Но было поздно. Полог невидимости затрещал и стал рассеиваться, как туман под лучами солнца. Проступили три силуэта.