в карете. Прошу следовать за мной, – мужчина вновь мягко улыбнулся, махнул рукой, указывая на дорогу.

Вдали, действительно, была видна карета с эмблемой церкви. Мы с Сабиной переглянулись и последовали за послушником.

– В карету не садимся… – шепнул я ей, нагнувшись к уху.

Рыжая моментально посерьёзнела и кивнула.

Мы в молчании дошли до кареты. Послушник распахнул дверь. Внутри нас ожидал мужчина в рясе священника. Внимательные карие глаза сразу обратились к нам. На приятном лице с аккуратной бородой появилась доброжелательная улыбка.

– Бастер Вольфрам и Сабина Стрэндж, спасибо, что согласились поговорить со мной, – он приглашающим жестом указал на скамью напротив него.

– Простите, святой отец, в свете того, что мы единственные свидетели смерти дознавателя Фиста, садиться в карету к незнакомцам…

– Ох, простите, – он сконфуженно рассмеялся. – Не подумал, как моё приглашение будет выглядеть с вашей стороны.

Он поспешил выйти из кареты.

– Я – отец Иордан. Предлагаю в таком случае пройтись до парка. Понимаю, у вас могут быть дела, но буду рад, если вы уделите мне немного своего времени.

Он по очереди пожал нам с Сабиной руки.

– До парка, – согласилась Рыжая. – О чём вы хотели поговорить?

Послушник по просьбе Иордана остался в карете. Мы двинулись по тротуару в сторону парка, где только этой ночью обыскивали фонтан.

– Смерть Вальтера потрясла меня, – признался он после нескольких минут молчания. – Мы с ним знакомы много лет, ещё с тех времён, когда он пытался попасть на работу в управление, а я пришёл послушником в столичную церковь. С тех пор многое поменялось. Я поднялся до ранга Святого отца, он – стал главным дознавателем города.

– А судья Моррей? – спросила Сабина.

– Начинал с простого адвоката, – грустно улыбнулся он, пронзительно взглянув на неё. – Вчетвером мы прошли через многое, прожили долгие жизни, поднялись так, как не способны многие.

– Вчетвером? – переспросил уже я.

– Наш общий друг, ректор Лэнгтон, скончался три месяца назад. От естественной смерти, – сразу пояснил, заметив, что мы с Сабиной желаем задать один и тот же вопрос.

– После смерти ректора Лэнгтона отец занял его пост. Насколько я знаю, и на него совершались покушения, – осторожно заметил я.

– Так и есть, – святой отец горестно вздохнул. Пальцы его беспокойно перебирали чётки в кармане. – Я много думал о произошедшем… Мне известно, что в кабинете Вальтера Фиста найден тайник. Пустой. Я предполагаю, что его содержимое попало к вам, мистер Вольфрам.

– Ко мне? – попытался изобразить удивление.

Разговор напрягал всё больше. Я планировал, что день пройдёт обыденно: тренировка, потом корпение над учебниками. Но дела оборачивались скверно. Мы могли разговаривать с убийцей. Четверо друзей, тотемы, скорее всего, распределённые между ними. Вдруг один из них решил собрать их у себя?

– Вы уничтожили свиток? – священник посмотрел остро, пронзительно. – И откуда вы шли в такую рань?

– Со свидания, разве не очевидно? – улыбнулся я.

Сабина покраснела, поняв, что я имею в виду. Но её вид нисколько не опровергал мою версию.

– Я рассказал вам о моих друзьях не просто так. Каждый из нас добился многого, но никто не получил личного счастья. Вещь, которая возможно попала в ваши руки – опасна. Не смотрите на меня, как на врага, я желаю помочь…

Мы остановились возле дороги, пропуская карету. Но та вдруг затормозила. Дверца распахнулась, являя разъярённого отца.

– Потрудитесь объяснить, что происходит, святой отец, – потребовал он, легко спрыгивая на камень дороги.

Грозный лорд Вольфрам собственной персоной.

Сабина тихо пробурчала что-то под нос… когда за его спиной появилась рыжая дознаватель. Не менее грозная, стоит отметить. Иногда я сомневаюсь, что они родственницы.

– Дети перенесли огромное потрясение, столкнувшись со смертью, – пояснил святой отец, нисколько не стушевавшись под напором наших родителей.

Стоит отдать ему должное, большинство бы начали мямлить и пытаться сбежать.

– Что вы вынюхиваете? – прищурился отец, становясь передо мной и Сабиной.

– Господин Фист был моим другом…

– Как и судья Моррей, – холодно усмехнулась Стрэндж.

Она встала возле Сабины и положила ладонь на её плечо.

– Пожалуй, Святой Отец, нам стоит пообщаться в ведомстве.

– Если вам будет угодно, – сухим тоном отозвался он.

Священник отправился к своей карете, а мы остались с родителями.

– Плохо это, – дознаватель растёрла переносицу, буквально за секунды из железной леди преобразившись в обеспокоенную мать.

– Что будешь делать? – спросил у неё встревоженный отец.

– Проводить всё официально. Но получить разрешение на арест священника и обыск церкви весьма сложно. Я добьюсь разве что увольнения, – она тяжело вздохнула, приобняла дочь за плечи. – Что он от вас хотел?

– Расспрашивал о смерти Фиста, – объяснила Сабина, недовольно сморщив носик. – Получается, отец Иордан в числе подозреваемых?

– Немногие знали, что Фист вопреки диете прячет у себя еду. Только близкие и особо наблюдательные. Круг подозреваемых довольно узкий.

Коротко усмехнувшись про себя, я качнул головой. Ответила в духе всех служителей порядка, расплывчато и никакой конкретики, но таким тоном, будто расщедрилась на важную информацию.

– Пожалуй, у нас нет выбора. Вы под ударом, дети, – Стрэндж взглянула на моего отца в поисках поддержки.

– Вам запрещается покидать академию, – произнёс он, прямо посмотрев в мои глаза.

– Что?! – ахнула Сабина.

– Вы, похоже, прибыли в академию воскресным днём не для того, чтобы узнать, как у нас дела, – зло проговорил я. – Мы под «домашним арестом». Чем ещё порадуете? Обручением?

Глава двадцать восьмая

/Сабина/

– Не на улице, – ровно произнесла мама и жестом пригласила нас в ожидающую карету.

Мы с Бастером сели на одном сиденье напротив родителей, и если я, внешне относительно сохраняла спокойствие, Бастер бесился, и бесился именно из-за отца.

– Вы не хотите нам ничего рассказать? – строго поинтересовалась мама, глядя на нас своим пронзительным взглядом. – Тайник Фиста оказался пуст и только вы находились с ним в последние минуты жизни. Что он передал?

Мы переглянулись, а я многозначительно посмотрела Бастеру в глаза:

“Тотем у нас, от свитка нет никакой пользы, почти никакой…”

Он будто бы понял мой немой посыл, хотя, скорее, сам пришёл к той же мысли и кивнул.

– Господин Фист передал нам свиток и просил его сжечь…

– Вы сожгли? – подозрительно поинтересовался ректор.

– Как раз собирались сделать это сегодня, – спокойно соврала я, глядя ректору в глаза.

– Почему сразу не сообщили? – в голосе мамы скользнуло раздражение.

– Вы подвергли себя опасности, – вздохнул ректор и устало потёр переносицу. Поднял на Бастера взгляд и грустно улыбнулся. – Знаешь, давай я напишу Фионе письмо, ты же хотел погостить у неё… так будет лучше для тебя. Безопаснее.

– А Сабина отправится к бабушке, – присоединилась мама.

– Нет! – одновременно