поживу, лишний ящик запихнуть некуда… Так. Окорока… Тут яблоки, капуста… Здесь… Хм, это что?

– Тархоня.

Яльмар выпучил глаза.

– Это что ещё за дребедень?!

– Такая штука, протёртая на зёрнышки, – травник изобразил пальцами. – Сушёная, из теста. Турки придумали. Вроде хлеба, только приготовить проще. Бросаешь в кипяток, она разваривается и…

– Где? я? тебе? возьму? средь моря? кипяток?! – раздельно произнёс викинг. – Это кнорр, ты понимаешь? Кнорр! – он для наглядности постучал кулаком в борт так, что загудели доски. – Здесь у меня двенадцать человек, едва хватает места, чтобы загрузиться пивом с сухарями, на черта мне сдалась эта ваша тархоня? Кто будет её варить? Ты? Лично я не буду.

Травник прислонился к стенке и поморщился. Сложил руки на груди.

– Послушай, Яльмар, – сказал он. – Перестань орать. Ты прекрасно знаешь, как устроен корабль. Чем больше хочешь взять товара, тем больший надобен корабль и тем больше надо людей, чтоб довести его до места. Чем больше людей, тем больше припасов. Чем больше припасов, тем меньше остаётся места для товара. Не пытайся уместить большое в малом.

– А что ли, я не понимаю? – замахал руками Яльмар. – Я ж это самое тебе и говорю. Не надо много брать припасов. Это немцы пусть берут, которые без вёсел ходят и месяцами в море торчат, ветра ждут. Мы, если надо, и так дойдём, а если совсем прижмёт, сетку закинем. Я и товар взял, какой поменьше, но дороже, чтобы место зря не занимал.

– Ага. Одного только пива загрузил полдюжины бочек. И изюму ящик.

– Вовсе даже не полдюжины, а только пять. И вообще, чего ты указываешь мне на моём корабле! – Яльмар резко выпрямился, с размаху стукнулся о трюмный потолок и зашипел. Присел, схватился за отбитую макушку, огляделся, пододвинул ближний ящик и уселся на него верхом.

– Хорош ругаться, – буркнул он, по-прежнему держась за голову, словно боялся, что она отвалится. – Передохнём чуток. Пивка хлебнёшь?

– Нет.

– А я хлебну. В горле пересохло.

Уже примерно с полчаса Жуга и Яльмар инспектировали трюм, пытаясь отыскать местечко понадёжней, чтобы втиснуть ящичек с венецианскими зеркальцами и ещё кое-какие мелочи, столь же хрупкие и столь же ценные. Такой товар, даже с перекупкой в Цурбаагене, сулил немалую прибыль, если с толком им распорядиться, и Яльмар не без основания рассчитывал на этом рейсе хорошо подзаработать. Жуга взглянул на викинга, который, несмотря на ощутимый холодок, цедил ледяное пиво, и отвернулся. Яльмар перехватил его взгляд и шумно фыркнул.

– Привыкай, – сказал он, – в море не всегда горячего попьёшь. Когда качает, всё расплёскивается, угля мало, а если отсыреет, так вообще огня не разведёшь. Ты, Лис, раз уж со мной собрался плыть, лучше слушай, что я говорю.

Жуга кивнул в ответ. Смахнул с макушки пыль и паутину и поморщился: волосы были жёсткие, как мочалка. Голова чесалась. Под мышками тоже ощутимо зудело – Яльмаров корабль оказался полон блох. Впрочем, было бы удивительно, если бы их не было. «Мыла надо взять, – подумалось ему. – Хотя б кусок, себе, на всякий случай».

– Пойду, пожалуй, – он встал. – Помыться напоследок не мешало бы, поесть. Горячего попить… Управишься один?

Яльмар сосредоточенно вытряс из кружки остатки пива, забил в бочонок пробку и задвинул всё обратно в темноту трюмного закутка. Помедлил. Смерил взглядом травника, как будто видел в первый раз. Вставать не стал, лишь подтянул к себе лежащую на бочке меховую куртку.

– Не уходил бы ты, – сказал он, просовывая руки в рукава. – Разговор у меня к тебе есть.

Жуга остановился.

– Разговор?

– Угу. Садись.

Варяг помолчал, собираясь с мыслями. Поскрёб в бороде.

– Не нравится мне вся эта затея, – сказал он наконец. – Я поспрашивал в тавернах, что случилось с этим, как его… с Арнольдом. Пакостное дело. Что ты задумал, Лис? Все эти эльфы, доски, драконы сраные… Баба эта ещё. Мне только баб на корабле не хватало. Надеюсь, ты не потащишь её с собой?

Жуга почёл за лучшее не отвечать. Неприятности и так в последние дни сыпались на них как из мешка. Семь человек оставили корабль, опасаясь трудностей похода. Но то были ещё цветочки. Когда матросы узнали, что с ними поплывёт дракон, то ушли ещё трое. Никакие уговоры, обещания и посулы их не остановили. Теперь от экипажа осталось только десять человек, считая Яльмара. На двадцать вёсел этого было более чем недостаточно. Яльмар прошёлся по кабакам в надежде набрать кого-нибудь на смену, но люди даже разговаривать об этом не хотели. Двое было согласились, но Яльмар их забраковал, сочтя, что оба слабоваты и не выдержат работы у весла. За два дня удалось найти лишь одного – худого долговязого голландца Гальберта по прозвищу Хуфнагель. Этот, с точки зренья Яльмара, был тоже хлипковат, но слыл хорошим рулевым, ходившим в море на ганзейских кораблях, и хорошо ориентировался по звёздам. Последнюю навигацию Хуфнагель провалялся дома с головой, разбитой в пьяной драке, и с наступлением зимы остался не у дел. Все деньги ушли на лечение. На предложенье Яльмара он согласился сразу и уже на следующий день явился на корабль с собранным мешком и, что самое удивительное, трезвый.

С драконом тоже возникла проблема, как доставить его на корабль. Золтан раздобыл возок, который теперь обивали досками от любопытных глаз, но всё равно Жуга с трудом представлял, как им удастся запихнуть в него такую тварь, какой стал Рик. Вся надежда была на Телли. А ещё на днях в корчму вдруг заявились гномы – Орге и ещё один двараг, представившийся травнику как Ашедук, и оба изъявили желание плыть с ним. Жуга решил, что они могут оказаться полезными, хотя Яльмар рассудил иначе. Известие о гномах на борту он ещё стерпел, но когда травник заикнулся, что и Герта думает составить им компанию, взвился на дыбы. В заливе уже намерзал лёд, погода портилась, и всё меньше оставалось надежды, что им удастся выйти в срок, до настоящих холодов.

– Так получается, что надо выбирать, – сказал он наконец. – Знаешь, Яльмар, я и сам сменял бы их всех на одного Золтана.

– Я не верю Золтану.

– Мне ты тоже не веришь?

– Нет, тебе я доверяю, Лис. А Золтану не верю. И этой бабе тоже я не верю. И чего ты к ней так привязался? Ты с нею спишь?

– Яльмар…

– Нет, скажи, ты с ней спишь?

– Яльмар, перестань! Какого чёрта? Это совсем другое. Я… потом объясню.

– Тогда я вовсе ничего не понимаю. Вот что, Жуга, я человек простой, давай начистоту. Всё это дурно пахнет. Думается мне,