Пабло подогнал к гидроплану старый-престарый тупорылый «Мерседес» с нефтеналивной бочкой и парой насосов, установленных по ее бокам. Идальго, вскарабкавшись к крылу по лесенке-стремянке, сунул в горловину шланг.

– Порядок! – крикнул он.

Пабло, стоявший у задней части «Мерседеса», нажал какую-то кнопку. Насосы загудели, по шлангу пробежала быстрая волна, и топливо начало переливаться из бочки топливозаправщика в крыло самолета. Джек немного повыглядывал, потом потерял к происходящему интерес. В принципе, это было то же самое, что и на АЗС.

Мейер немного побродил по грузовому отсеку. В нем ощутимо запахло бензином. Несколько минут спустя Идальго перекинул шланг в другое крыло, и заправку продолжили. Джек подумал, не забраться ли ему в гамак. Путешествие, поначалу показавшееся ему столь романтичным, уже поднадоело Мейеру.

Стоя возле гамака и слегка покачивая его, он вспомнил высказывание какого-то то ли политолога, то ли журналиста. Дословно Джек его воспроизвести не мог, но смысл там сводился к тому, что государственные деятели не решают проблем, наоборот, они их создают, чтобы оправдать свое существование. Мейер стал жертвой засевших на Капитолии крючкотворцев-конгрессменов.

Чтобы оправдать свое существование в глазах избирателей и угодить как можно большему их числу, те понапринимали кучу противоречащих друг другу законов, вроде бы правильных по сути, но абсолютно бредовых по содержанию. Разобраться в их хитросплетениях было не под силу даже специалистам. Именно поэтому американские суды в своей деятельности руководствовались отнюдь не параграфами законов, а прецедентным принципом.

– Стоп! – донеслось снаружи.

Насосы умолкли.

Уловка сработала. Пару мгновений спустя после того, как Виктор приподнял термос, его крышку пробило насквозь. Одновременно из-за джипа донесся негромкий хлопок. Ситуацию Логинов оценил мгновенно – противник стрелял из пневматического ружья, был в «ночниках» и лежал метрах в трех от джипа. Наверняка он догадался по звуку, что Логинов его обманул, поэтому прикидываться мертвым Виктору смысла не имело.

Вместо этого он бросил термос и выхватил из кармана взрывпакет. Поскольку гранат «Заря» у Виктора не было, он изготовил днем пару их заменителей из пороха реактивного двигателя. Швырнув пакет прямо туда, откуда донесся хлопок, Логинов наклонился и вдобавок прикрыл глаза рукой.

Взрывпакет громко хлопнул, вспышка полыхнула над нагорьем. Она была настолько яркой, что, даже несмотря на прижатую к глазам руку, Виктор различил всполох. В следующий миг он уже подался к правому дверному проему и выглянул.

Риск был минимальным. Вспышка должна была начисто ослепить даже человека без «ночников». В инфракрасной же оптике эффект должен был быть десятикратным. Разлетевшиеся ошметки взрывпакета догорали на кусте. И Виктор при их свете увидел, что противник с этой стороны джипа всего один. Он лежал в кустах, держась левой рукой за глаза, правой же пытался прицелиться на звук. Логинов мог бы взять его стремительным броском, но опасался попасть под огонь второго противника. Поэтому он нацелил «стар» на правое плечо стрелка и коротко нажал на спуск.

Пистолет-пулемет фыркнул, стрелок выронил пневматическую винтовку и со стоном повалился на бок. Логинов тут же подался назад и развернулся. Он не собирался рисковать, поэтому швырнул взрывпакет и на другую сторону. Сразу после вспышки Виктор бесшумно выскользнул через правый дверной проем и покосился на корчившегося в кустах стрелка. Тот держался за плечо и стонал, инфракрасные очки съехали набок.

Вообще-то оставлять в тылу противника, пусть раненого и ослепленного, было нельзя. Поэтому Логинов метнулся к нему и выверенным ударом задней части пистолета-пулемета отправил в «рауш». Держа «стар» наготове, обращенным в сторону джипа, Виктор левой рукой выволок стрелка из кустов и быстро ощупал. Предосторожность оказалась нелишней. В поясной кобуре нашелся револьвер «смит и вессон» сорок первого калибра «магнум», а в кармане компактный спутниковый телефон.

Сунув их в карманы комбинезона, Виктор ухватил за ствол и швырнул под джип пневматическую винтовку. Теперь стрелок был безопасен, и Виктор мог вплотную заняться выяснением вопроса, нет ли у него поблизости напарника…

– Держите, сеньор! – протянул Идальго большую кружку с кофе.

Джек Мейер, свесившись вниз, взял ее. Он ожидал, что это окажется какая-то несусветная бурда, однако кофе был просто великолепен. Видимо, в отдаленные от побережья районы Колумбии еще не добрались передовые пищевые технологии в виде патентованных автоматов по приготовлению напитков, так что Педро на богом забытом аэродроме варил кофе по старинке.

Идальго присел внизу на лесенке, Джек Мейер – в проеме двери, уткнувшись плечом в стенку. Пилот выглядел все так же щегольски, несмотря на проведенную заправку. Сделав большой глоток, он покосился наверх:

– До Пуэрто-Нариньо около семисот километров, сеньор. Теперь топливо можно не экономить, так что уложимся в пару часов…

Тут Идальго невольно зевнул. Чувствовалось, что полет его здорово вымотал, но самое трудное было уже позади. Два часа лета над сушей по сравнению с рискованным путешествием к Ямайке являлись сущим пустяком. Джек Мейер кивнул:

– Я понял, Идальго…

Когда они допили кофе, пилот отнес кружки в жилой модуль. Педро высунулся в дверь и крикнул на прощание:

– Счастливой посадки, Идальго! Заглядывай, если что! Всегда рад тебя видеть!

Идальго махнул рукой, быстро взобрался по лесенке в самолет, прошел в кабину и запустил двигатели. Пока они прогревались на малых оборотах, он забросил в грузовой отсек легкую стремянку, потом убрал выкидную лестницу и закрыл дверь.

Джек Мейер, уже натянувший шлем, сходил в туалет. Когда он вышел из него, Идальго начал выруливать к взлетной полосе. На этот раз Джек забрался в гамак, даже не став дожидаться взлета…

Для начала Логинов с крайней осторожностью обследовал ближайшие подступы к джипу, потом быстро осмотрел его багаж. Пару минут спустя он был уверен, что стрелок приехал один. Об этом красноречиво свидетельствовал набор пожитков.

После этого Виктор включил фонарь и оглядел раны стрелка. К счастью, артерии были не задеты, так что его жизни пока ничто не угрожало. Логинов вернулся к джипу, отыскал аптечку и начал делать перевязку. Стрелок пришел в себя. Виктор сказал по-английски:

– Тихо, амиго! – Потом спросил: – Кто ты?

При свете фонаря Логинов успел рассмотреть своего противника как следует. Это был латиноамериканец – не метис и не самбо, а, скорее всего, чистокровный индеец. Прикрыв красные слезящиеся глаза, он пробормотал что-то невнятное, вроде, по-испански.