Маршрут снова получился зигзагообразным, но теперь Виктор практически не рисковал выдать себя и был в своем выборе абсолютно свободен. Примерно минут через двадцать он одолел последний подъем и осторожно выглянул на нагорье. В отличие от столовых гор, располагавшихся на юге, поверхность нагорья была далеко не ровной, изобилующей бесформенными возвышенностями, но это Логинову было даже на руку.

Осмотревшись, он выбрался наверх, сместился на сотню метров в глубину нагорья, после чего начал осторожно продвигаться в сторону лагеря. Если он не ошибался в своих предположениях, то рано или поздно должен был наткнуться на лежку наблюдателя или даже лагерь ловко маскировавшихся до этого загадочных диверсантов…

Моторы работали ровно, и их гул уже не казался таким оглушительным. Джек Мейер посмотрел на часы и решил сходить в туалет. Полет продолжался уже больше часа, но сон к Джеку не шел. Повернувшись на бок, он осторожно дотянулся ногами до пола и встал.

За единственным иллюминатором виднелось бескрайнее Карибское море. Оно тускло блестело в свете звезд. Луны почему-то не было. Джек Мейер немного повыглядывал вниз, потом сходил в туалет, на удивление чистый и уютный.

Вернувшись в грузовой отсек, Джек Мейер решил покурить. Он не знал, разрешено это или запрещено, но Идальго периодически курил, так что Мейер решил его не отвлекать расспросами. Дым ровными пластами уплывал в хвостовую часть. Поплевав на окурок, Мейер на всякий случай выбросил его в унитаз, после чего вновь забрался в гамак.

Лета до берега оставалось около часа. Мейер повернулся на бок и подложил под голову руку. Глядя сквозь слегка вибрирующие ячейки гамака на стену, Джек думал, каким идиотизмом он занимается.

Он, начальник отдела ЦРУ, официально находясь в отпуске, тайком добирался на каких-то перекладных катерах и самолетах в Южную Америку, чтобы руководить операцией, которую вроде бы запретил, но на самом деле санкционировал Совет национальной безопасности США.

Постиндустриальный мир, если на него посмотреть трезво и немного со стороны, был настолько абсурдным, что оставалось только удивляться, как этого не понимают миллионы населяющих его людей…

Логинов не представлял, с кем ему придется столкнуться, поэтому продвигался вперед с максимальной осторожностью. Рельеф идеально подходил для скрытных маневров. И хотя Виктор уже довольно давно не работал не только в горах, но и просто на местности вне населенных пунктов, он довольно быстро восстановил порядком позабытые навыки.

Днем Виктор пытался изучить имевшуюся у Домбровского карту, но она оказалась слишком крупномасштабной. В результате Логинов уяснил только то, что сейчас он передвигался по массиву Торрхейма, и то при условии, что он правильно перевел название с испанского.

Было довольно прохладно, но заметно теплее, чем в межгорной котловине. Недостатка в звуках не было. В кустарнике покрикивали птицы; в воздухе попискивали летучие мыши, гнездившиеся в норах, расположенных в стенах нагорья; в траве и кустах безостановочно что-то шуршало. Единственное, что во всем этом было положительным, так это то, что в этих местах не водились крупные животные. Впрочем, Логинов мог и ошибаться. Нет-нет, в его голове проскакивали мысли о всяких гигантских анакондах, которые, по идее, водились в устьях крупных рек, но вполне могли иметь и более сухопутных сородичей.

Один раз Виктору даже показалось, что причудливо изогнутый ствол приземистого дерева шевельнулся. Он замер и сидел неподвижно минут пять. После чего вдруг разглядел силуэт юркнувшей дальше по стволу ящерицы. Несмотря на все это, путь Виктор одолел без каких-либо происшествий. Судя по бликам костра, угадывавшимся справа, место их ночевки было уже совсем рядом.

Логинов приблизился к довольно большому массиву густого кустарника, который был колючим, так что пробираться через него было бы очень неблагоразумно. Справа кусты доходили почти до самого края нагорья, поэтому Логинову ничего не оставалось, как обогнуть их слева. Обход занял около десяти минут. Виктор по дуге начал приближаться к краю нагорья и тут вдруг уловил очень знакомый, но совершенно неуместный здесь запах.

Он мгновенно замер и присел. Ночь выдалась практически безлунной, но немного света через рыхлые облака, устлавшие небо бескрайним одеялом, все же проникало. И Виктор попытался рассмотреть, где находится источник запаха. Он был простой и сложный одновременно – так во всем мире пахнут автомобили.

Навряд ли это был грузовик, на нем по нагорью можно было и не проехать, не говоря уже о проблемах с топливом. Легковушки представительского, бизнес– и экономклассов тоже исключались. Так что, скорее всего, речь шла о внедорожнике. Виктор осмотрелся очень внимательно, но никакого подходящего силуэта поблизости не обнаружил. Это было довольно странно, поскольку запах ощущался вполне явственно.

И тут Виктор двинулся не вперед, а назад. Джип находился поблизости, но был отлично замаскирован. Из этого ничего не следовало, но интуиция подсказывала Логинову, что нужно как можно скорее отступить. Отойдя по дуге метров на десять, он опустился на землю и скользнул в кусты. Забравшись в них метра на три, Виктор замер…

Под конец полета Джек Мейер все же задремал. Ему опять снился кошмар, но на этот раз не такой ужасный, с теологическим уклоном. Мейер вроде бы выступал с кафедры перед собравшимися в зале прихожанами:

– Я призываю вас, братья и сестры, перестать лицемерить, оглянуться вокруг и наконец спросить себя: куда мы идем и тот ли это путь, который указал нам Господь?..

Однако до конца раскрыть своей пастве глаза Джеку Мейеру было не суждено. Самолет вдруг ощутимо наклонился, и Джек тут же очнулся. Приподняв голову в гамаке, он оглянулся на кабину.

Все было нормально, просто Идальго начал снижение. Мейер решил не вставать, только перевернулся и, проведя рукой по лицу, уставился в потолок. До самой посадки он думал, что на яхте все-таки путешествовать намного приятнее. И что, если Идальго не грохнется сегодня и на обратном пути, нужно будет обязательно купить себе какую-нибудь небольшую посудину.

По крайней мере, на этот раз Идальго не подвел. Посадка была не то чтобы идеальной, но вполне сносной. Гидроплан плюхнулся на выпущенные колеса и покатился, дребезжа и подпрыгивая. Судя по этому, приземлились они на какой-то запасной и давно не ремонтировавшейся полосе.

Когда самолет сбросил скорость, Джек выбрался из гамака. Пока он направлялся к кабине, моторы завыли вразнобой, и гидроплан начал разворачиваться. Мейер просунулся в кабину.

Идальго лихо закончил маневр, выключил двигатели и нажал на тормоз. Джек по инерции качнулся вперед. Идальго пробежал пальцами по тумблерам, расстегнул шлем и, повернув голову, сказал на фоне затихающего гула моторов: