Он был скорее белым, чем индейцем, но смуглым и черноволосым, как большинство латиноамериканцев. Голову пилота украшала весьма эффектная, хотя и примятая летным шлемом стрижка. Бачки доходили до середины щек.

– Это я! – кивнул Джек.

– Тогда добро пожаловать на борт, сеньор Джек! – сделал приглашающий жест пилот.

– Ну все, Сильвер, спасибо! Удачи! – протянул руку Мейер.

– И вам удачи, мистер Джек!

Обменявшись с Сильвером коротким рукопожатием, Джек сперва опустил в лодку свой чемодан, а потом осторожно перебрался через фальшборт и сам. Пилот переложил чемодан вперед, чтобы распределить груз по всей лодке равномерно, и оглянулся:

– Уселись, сеньор?

– Да! – кивнул Мейер.

– Меня зовут Идальго…

– Очень приятно! – пожал крепкую ладонь пилота Мейер.

– Старика оставляем? – совсем тихо спросил тот.

– Что?.. А, ну да, я лечу один…

– Я не в том смысле, – сказал пилот, молниеносным жестом расстегивая кобуру.

– А, нет, конечно! – быстро сказал Мейер. – То есть, да! Оставляем… Мне же еще с ним возвращаться!

– Я же не в курсе, – пожал плечами пилот, так же ловко застегивая кобуру обратно. – У нас тут бывает по-всякому…

– Да, Игореха, тебе цены нету! – сказал Логинов, облизывая ложку. – Ты в армии, случайно, не поваром был?

– Нет! – довольно улыбнулся водитель. – Это я наловчился, как водителем стал. На нефтепромыслах-то культурная программа какая – баня, охота да рыбалка, если летом. Ну а начальство-то готовить не будет. Вот мне и пришлось освоить смежную профессию. Так а мы-то назад когда, Виктор Павлович?

– Да… – начал было Логинов и вдруг умолк. На противоположной стороне котловины, на нагорье, он вдруг увидел блик. – Да не знаю, сейчас еще раз сходим к расщелине, а там и определимся.

Домбровский удивленно посмотрел на Логинова, однако тот сделал вид, что этого не заметил. Взяв кружку с чаем, Виктор принялся прихлебывать его, краем глаза следя за нагорьем. Бликов там он больше не увидел, однако было достаточно и одного.

Теперь Виктор был абсолютно уверен, что за ними следят точно так же, как следили за первой экспедицией. Ни Игорю, ни тем более Игнатовичу Виктор о результатах своего спуска в расщелину не сообщил. Попив чаю и перекурив, Логинов с Домбровским снова отправились к расщелине.

Отойдя от джипа, Виктор негромко сказал:

– Я сейчас тебе кое-что скажу, Паша, только ты в ту сторону не смотри. Понял?

– В какую сторону?

– Я спрашиваю, понял? – повторил Виктор.

– Понял, – кивнул Домбровский.

– За нами следят с нагорья… Спокойно! – быстро сказал Логинов, поскольку Домбровский, несмотря на предупреждение, инстинктивно начал поворачивать голову влево.

– А как ты определил?

– По блику, – сказал Виктор. – А это случайностью быть не может…

– И что?

– Такой шанс упускать нельзя. Сейчас мы с тобой проведем возле расщелины вроде как совещание. А потом вернемся и скажем, что остаемся тут на ночевку. Ферштейн?

– Ты хочешь их выловить?

– Попытаюсь, – пожал плечами Логинов. – Только обо всем этом Игнатовичу и Игорю ни слова. Понял?

– Понял, – кивнул Домбровский.

– Ну тогда все… В общем, сейчас подходим к расщелине и начинаем с умным видом в нее заглядывать и показывать вниз руками. Потом долго совещаемся, а напоследок киваем головами, как будто пришли к общему знаменателю.

Ловко работая веслами, Идальго за пару минут довел надувную лодку до гидроплана и ткнулся бортом в свисающий штормтрап. Ухватившись за него рукой, он развернул лодку и оглянулся на Джека:

– Прошу, сеньор!

Джек осторожно приподнялся и посмотрел на чемодан. Идальго махнул головой:

– Я заброшу!

Джек кивнул и довольно ловко вскарабкался наверх. Нырнув в проем, он развернулся и выглянул. Идальго уже стоял в лодке на ногах. Взяв чемодан Мейера за ручку, он предупредительно крикнул:

– Берегись!

Мейер подался назад. Идальго забросил довольно тяжелый чемодан наверх одной рукой и без видимых усилий. Джек попытался было поймать его, но выронил на пол. Быстро отодвинув чемодан ногой в сторону, он снова подался к проему.

Однако его помощь Идальго не потребовалась. Взяв в руку лежащий в лодке конец, он буквально взлетел по штормтрапу наверх, едва касаясь его перекладин своими щегольскими блестящими туфлями. Мейеру пришлось поспешно податься в сторону, при этом он едва не споткнулся о свой чемодан.

Восстановив равновесие, он вдруг увидел, что держится за ствол укрепленного на выдвижной стойке ручного пулемета. Идальго тем временем деловито поднял лодку, повернув боком, втащил ее внутрь и бросил к противоположной стенке.

– А вы неплохо вооружены! – сказал Мейер, похлопав рукой по стволу пулемета.

– У нас при посадке иногда возникают проблемы! – пожал плечами пилот. – Вы не передумали насчет старика?

Мейер так и не понял, шутит Идальго или говорит серьезно, поэтому покачал головой:

– Нет! Он мне еще пригодится…

– Тоже верно! – не стал спорить Идальго и быстро закрыл дверцу.

В довольно просторном грузовом отсеке горело несколько тусклых лампочек. Идальго прошел в угол и, открыв какой-то шкафчик, протянул Джеку утепленную кожаную куртку, видимо, свою, поношенную.

– Наденьте это, сеньор, на высоте будет довольно прохладно!

В чемодане у Джека никаких теплых вещей не было, так что спорить он не стал. Куртка пахла сигарами и каким-то едва уловимым парфюмом.

– И это тоже наденьте! – протянул он в дверь шлем. – А то оглохнете до посадки…

Джек взял шлем и повертел его в руках. Он тоже был кожаным и здорово потертым. Судя по всему, пилот успел налетать в Колумбии и соседних странах не одну тысячу часов.

Идальго проговорил, стоя в двери кабины:

– До берега два с половиной часа лету. Но мы приземлимся в Букараманге. Это еще полтора часа. Там дозаправимся и полетим в Пуэрто-Нариньо. Так что можете располагаться. Лучше всего в гамаке. Туалет слева. Все, сеньор, взлетаем!

Усевшись в кресло, Идальго щелкнул тумблерами, и двигатели гидроплана один за другим запустились. Довольно быстро их вой стал просто оглушительным. Джек Мейер поспешно натянул на голову шлем.

Идальго сделал то же самое, после чего ловко пробежал пальцами по бесконечному ряду переключателей. Джек двинулся в грузовой отсек. Гамак, о котором ему сказал Идальго, висел примерно посередине салона под левой стенкой. Единственный иллюминатор был в двери.