– Черт! – закричал Мейер и открыл глаза.

Перед ним вверх уходила довольно сложная конструкция, к которой крепились стропы. Над стропами белел парашют. Слева внизу Джек увидел стремительно падающий самолет с охваченным пламенем двигателем. Он с пронзительным воем несся вниз, а потом вдруг врезался в землю. Грянул взрыв, вверх взметнулись кроваво-красные пузыри, сквозь которые прорвались и брызнули обломки. Причудливо кувыркаясь в воздухе и горя, они осыпались на землю широкой полосой, разлетевшись от места падения метров на четыреста.

– Черт… – невольно вырвалось у Джека, поскольку он живо представил, что сейчас вполне мог бы находиться среди них уже в несколько другой субстанции.

Тут Мейер вдруг вспомнил о своем спутниковом телефоне. Точнее, испугался, что потерял его. Опустив руку, Джек сунул ее в карман, и из его груди вырвался вздох облегчения. Телефон оказался на месте. А это сейчас было, пожалуй, самое главное.

Джек выхватил его и начал искать в памяти нужный номер. Из-за натянутых перед лицом строп выполнять поиск было не очень удобно, но по сравнению с остальным это был сущий пустяк. Наконец Джек нажал кнопку вызова и приложил телефон к уху.

– Алло! – послышался в трубке сонный голос. – С удачным приземлением, Джек! Мог бы и не будить…

Сид Редгрейв, резидент ЦРУ в Колумбии, неприкрыто зевнул в трубке.

– Какое, на хрен, удачное приземление, Сид?! Нас, на хрен, сбили долбаные «адэбэшники»! Самолет, на хрен, врезался в Льянос и, на хрен, взорвался! И ты говоришь, на хрен, что я, на хрен, мог бы тебя, на хрен, не будить?!

Справа из-за кустов послышался быстро отдаляющийся топот, и только тут Логинов понял, что принадлежит он выпрыгнувшему из русла животному, название которого хрипло повторял Чампи Оливейра:

– Пекари! Пекари!..

– Понял, понял, – кивнул Виктор, поспешно отпуская индейца.

Чампи откашлялся, так как Логинов в горячке придавил его за горло довольно сильно, и двинулся вперед. За изгибом русла его фонарь высветил устроенную убежавшим животным лежку. Оливейра, оглянувшись через плечо, снова повторил:

– Пекари!

Однако Виктора животный мир Гвианского нагорья интересовал мало, и он подтолкнул индейца:

– Хорошо-хорошо! Я понял!

Они двинулись дальше, и метров через пять в луче вдруг что-то тускло блеснуло. Чампи радостно вскрикнул, как будто это не он сделал все, чтобы экспедиция «Газпрома» лишилась одной из самых важных частей МГД-установки.

Логинов ничем своих чувств не выразил. Он снова подтолкнул индейца вперед, потом посветил своим фонарем дальше по руслу, опасаясь еще какого-нибудь сюрприза, и только после этого присел у находки.

Твердотопливный реактивный двигатель был сердцем МГД-установки. Образовывавшаяся при сжигании специального пороха плазма направлялась в диполь, создавая мощнейшие магнитные импульсы, которые прорезали земную поверхность на километры вглубь. При весьма скромных размерах РД развивал мощность, сопоставимую с мощностью малой электростанции. При этом для постройки электростанции и прокладки ЛЭП требовались годы и огромные затраты. Реактивный же двигатель можно было легко транспортировать в любой, самый отдаленный район.

Именно поэтому сеньор Рохес после ухода первой экспедиции организовал спуск в расщелину. Будучи не уверен, что протекающая по дну расщелины река сможет увлечь РД в свое подземное русло, он приказал двигатель достать и выбросить на нагорье Торрхейма.

Деревянный ящик-футляр РД Чампи сжег в костре, сам же двигатель видимых повреждений не имел. Он лежал, уткнувшись в подстилку из мягких листьев. Логинов его повернул и провел рукой по магниевой поверхности.

Потом поднялся и, вытащив рацию, проговорил:

– Гром-один, ответь Грому-два!

– На связи! – послышался торопливый ответ Домбровского.

– Подъезжай! Мы сейчас посигналим фонарем! Только осторожно!

– Понял!

– Конец связи!

Сунув рацию в карман, Логинов подмигнул Чампи:

– Молодец, амиго! Если так дальше пойдет, придется тебя помиловать! Давай наверх и свети фонарем! Понял? – сделал красноречивый жест Виктор.

– Си, сеньор!

– Твою мать, на хрен! – крикнул в трубке Редгрейв. – Как, на хрен, сбили?!

– Да как-как? На хрен! Перепутали, на хрен, с самолетом «фарковцев»!

– Мать твою! Так откуда ты звонишь, Джек?

– Из таксофона у ворот святого Петра, твою мать! С парашюта я звоню! Неужели непонятно?

– Так, Джек! Я понимаю, что ты слегка взволнован, но…

– Кто, я слегка взволнован?! Да я, на хрен, в полной истерике! Я, на хрен, никогда раньше в жизни не прыгал с парашютом, ты это понимаешь, твою мать! А тут прыгнул и сразу зацепился за пулемет! Ты можешь это себе представить, твою мать?

– Джек! У всех у нас бывают в жизни трудные моменты! Главное, что ты жив и все обошлось, поэтому…

– Да ни хрена еще не обошлось! Я приземляться с парашютом не умею!

– Да приземление это фигня, мать твою! Хуже, что раз вас сбили, значит, там есть «фарковцы»! А они, если ты попадешь им в руки, Джек, сделают с тобой такое, что ты пожалеешь, что твой парашют раскрылся, мать твою! Поэтому заткнись, на хрен, и слушай, что я тебе скажу, на хрен!

Логинов затянулся в последний раз и, швырнув окурок в костер, подался к обнаженному по пояс Чампи. Дотронувшись до плеча индейца, он спросил:

– Так больно?

Игнатович перевел ответ:

– Нет, сеньор!

– А так?

– Нет, сеньор!

– Скажите ему, что сейчас будем доставать пули, – повернулся к костру Виктор. – Придется потерпеть…

Аптечка, которую использовали геологи, имела шприц-тюбики с обезболивающим, но хирургических инструментов в ней не было. Логинов вытащил из кармана складной нож, откинул тонкое лезвие и сунул в огонь его кончик. Пока лезвие прокаливалось, он быстро освободил плечо Чампи от повязки и сказал:

– Игорь, давай спирт!

Водитель подал Виктору фляжку, тот осторожно полил из нее на входные отверстия. Зрелище было не для слабонервных, и Игнатович быстро отвернулся.

– А вы что, по медицинской части тоже разбираетесь? – спросил Игорь, с интересом наблюдая за манипуляциями Логинова.

– Да не очень, – признался Виктор. – Но пару раз пули выковыривать приходилось. Только из себя…