С тех пор она и не находила себе места, то замирая от какого-то сладкого предвкушения, то ругая себя на чем свет стоит.

Кстати, о свете. Лис опять погасила лампу.

Дверь приоткрылась. Силуэт в ппроеме – и сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Он здесь. Закрывает дверь – и спальня снова погружается в темноту.

– Ты ведь не спишь?

– Нет, – голос не слушался.

Лучше бы она оставила немного света. Хотя бы могла увидеть, где сейчас Вилард и что он делает! Впрочем, это не понадобилось. Он бесшумно и быстро пересек комнату – и вот уже рядом с нею под одеялом горячее обнаженное тело.

Нужно покончить со всем этим как можно скорее. Выполнить обещание. И он уйдет. Лис быстро пробежалась пальцами по рельефным мышцам груди, спустилась к животу, потом ниже… Замерла на мгновение – и обхватила рукой член – он на ощупь оказался твердым и горячим. И, пожалуй, слишком большим.

Рукой – вверх-вниз, и еще раз… Ничего сложного!

– Стой! – Вилард накрыл ее руку своей и зашептал на ухо: – Ты что это задумала?

– Хочу, чтобы ты… чтобы тебе… – когда-нибудь она обязательно научится называть такие вещи своими именами. Когда-нибудь потом.

– Боюсь, так ничего не выйдет, – даже в темноте она чувствовала, как он улыбается. – Чтобы всё получилось, нужно как раз наоборот – чтобы ты и чтобы тебе.

Она поняла. Боже, на что она согласилась? Хорошо, что в темноте не видно, как она краснеет.

Она не успела ничего ответить – ее губы оказались в плену горячего рта, а тело – в не менее горячих объятиях.

Его руки, казалось, были везде – они нежно сжимали грудь, оглаживали бедра, ласкали ягодицы… Вот его пальцы нащупывают набухший бугорок клитора – и Лис загорается, плавится, стонет, не разрывая поцелуя…

Она уже позволяла и куда более смелые ласки – Арту в той, прошлой жизни, да что там – даже им обоим, тут, на этой самой кровати… Но тогда она была одержима рвущейся изнутри силой. А теперь – нет. Теперь всё, что она чувствует, – ее собственное. Это у нее захватывает дух от его прикосновений.

Вилард оторвался от ее губ и переключился на шею, явно намереваясь покрыть поцелуями ее тело, чтобы в конце концов оказаться там – где сейчас всё горело и пульсировало.

Нет. Она не готова. Не в этот раз.

Лис снова нашла его губы губами – и задохнулась от этого поцелуя, а рукой сильнее прижала его пальцы к жаркому лону.

Сегодня – только так.

Он понял.

Это было долго, почти невыносимо долго. Она не раз ласкала себя сама – и всегда добиралась до пика ощущений быстро. Но сейчас это горячее тело рядом, эти пьянящие губы разжигали в низу живота такой огонь, который было не погасить несколькими точными движениями. Мучительно сладко… Скорее же! Ну!

Она до боли впивалась в губы Виларда, подавалась бедрами вперед и уже не стесняясь стонала – нетерпеливо, требовательно. Её тело словно умоляло о желанной разрядке.

И наконец ее накрыло – так остро, как никогда раньше. Хриплый крик удовольствия вырвался откуда-то из груди. За ним последовал еще один, и еще. Сладостные спазмы тоже продолжались так долго, как никогда раньше. Ничего из того, что случилось сейчас, не было никогда раньше.

Лис вздрогнула. Нежные движения пальцев теперь доставляли слишком сильные ощущения, почти что боль. Она изо всех сил стиснула руку Виларда ногами, чтобы остановить – она не выдержит больше и – только после этого выпустила из его объятий, оторвалась от его губ и без сил рухнула на ставшие влажными простыни.

Сколько времени ушло на то, чтобы прийти в себя и восстановить дыхание, она так и не узнала. Только слышала, что Вилард так и не выпустил ее из рук – поглаживал, осыпал почти невесомыми поцелуями.

Она не сразу поняла, что его дыхание всё еще тяжелое и прерывистое. А когда поняла – задохнулась от новой жаркой волны.

– Погоди… Сейчас… – выдохнула она в ухо, прикусила мочку, сорвав с его губ еще один хриплый стон, и крепко обхватила горячее древко.

Несколько мягких, но уверенных движений – и он излился ей в руку.

Всё. Теперь всё…

– Как ты? – в его голосе – только тревога и забота.

Она прислушалась к себе. Кажется, неплохо. Скорее, даже наоборот.

– Всё хорошо. Не волнуйся. Я же тебе говорила…

Она не закончила. Голова закружилась, и Лис окунулась в беспросветную тьму.

***

– Что с ней?

Вилард вытащил старика среди ночи, и это явно не добавило тому хорошего настроения. Колдун внимательно осмотрел девушку, подержал ее за запястье, пробежался пальцами по волосам.

– Насколько я понимаю, она спит сном младенца. Почему тебя это так беспокоит?

Вилард ничего не ответил.

– А что с ее энергией? Она истощена? Обессилена?

Разворошенная постель, беспорядок в одежде мага, румянец на щеках спящей девушки. Во взгляде старика мелькнуло понимание. Он укоризненно покачал головой:

– Твое безрассудство не знает границ, – он еще раз присмотрелся к девушке. – С ней все в порядке. Она просто спит. Но если тебя интересует мое мнение…

– Не интересует, – отрезал Вилард.

Как так случилось, что жизнь брата стала занимать всё ее время, составив большую часть ее собственной жизни? Куда делись все ее личные дела, привязанности, интересы, что там еще бывает… Почему теперь, когда выяснилось, что в ее помощи больше нет нужды, этого времени оказалось слишком много?

Лишние дни как-то растворялись в заботах о замке, визитах к старику-колдуну, пререканиях с нерадивыми и непонятливыми привидениями. А вот с лишними вечерами было труднее. Как только они наступали, накрывали замок сумраком, приходило четкое понимание: она здесь лишняя.

Мелисса сидела у барной стойки того самого клуба, потягивая свой двойной виски. Впрочем, если быть честной, то уже далеко не двойной.

Который это стакан за вечер? Она не считала.

Ночной клуб, как и прежде, гремел музыкой и переливался огнями, но больше не дарил ощущения праздника. Она проводила здесь вечер за вечером и уже знала в лицо почти всех посетителей.

Вот эта элегантная дама, которая строгим взглядом отшвыривает приставучих юношей, пробудет здесь три часа, а когда закончится стрип-программа, ее почти бесчувственный организм увезет крепкий молодой водитель, бережно взгромоздив нетрезвое тело на плечо. Что-то подсказывало Мелиссе, что одной лишь транспортировкой хозяйской тушки его обязанности не ограничиваются.

Вот этот красавчик будет долго выбирать, с кем уехать, заигрывать с каждой симпатичной дамочкой, делать недвусмысленные намеки, но так и не выберет… Если бы хоть одна из глупых барышень, что млеют от его внимания, составила себе труд отбросить иллюзии и присмотреться к плейбою, она наверняка уловила бы взгляды, которые он бросает в сторону бармена. И, конечно, навсегда оставила бы этого парня, пометив его в уме значком «бесперспективняк». Но они смотрели на него влюбленными глазами и ничего такого не замечали. Или не хотели замечать.