стремиться смелыми, продуманными приемами изменить весь государственный строй. Власть бюрократии надо разрушить так, чтобы она даже позднее не могла господствовать над народом. Надо раз и навсегда покончить со своеволием судов. Все государственное устройство должно основываться на принципах демократизма в соответствии с интересами рабочего класса. Налоги и обременения надо перенести с плеч неимущих на плечи богачей-эксплуататоров. Страхование от старости и нетрудоспособности надо ввести практически уже до того, как будет издан постоянный закон о страховании. Торппари и бобыли должны быть немедленно освобождены от власти хозяев. Еще основательнее надо взяться за эксплуататорский режим капитализма. Банковский капитал должен быть подчинен общественному контролю, чтобы мы таким путем могли возможно скорее начать держать в узде промышленный и торговый капитал. Собственность малоимущих должна быть неприкосновенной. В тех областях, где общая народная нужда уже определенно требует изъятия в общественную собственность предприятий крупных эксплуататоров, пусть их право собственности будет отменено». Движение вперед по пути социалистической революции, говорилось в воззвании, в революционный период «может совершаться только через революционные постановления, издаваемые революционными органами власти, о реализации которых позаботится главным образом сам революционный народ со своими организациями». Указывалось на необходимость создать в стране твердый порядок, но для защиты бедноты, на помощь угнетенным. «Мы, как и вы, — заявляли народные уполномоченные, — пошли на революцию не для игры, а по глубокому убеждению, что только в ней спасение трудового народа Финляндии, что на это дело надо пожертвовать все, что только потребуется». Но от самих рабочих зависит, насколько значительные результаты будут достигнуты в революции. «Теперь требуются силы и единодушие! Великие жертвы и неутомимость! От них теперь зависит победа рабочего класса Финляндии» [29].

Многочисленные собрания рабочих обсудили обращения Исполнительного комитета и Совета Народных Уполномоченных (СНУ). И состав правительства, и его решимость взять на себя заботу о делах страны вызвали всеобщее одобрение рабочих. Но что касается его программы, то у части рабочих вызвала разочарование ее половинчатость. Так, рабочие фабрики Кюммене отмечали в своей резолюции, что если народные уполномоченные — социал-демократы, то «программа его (Совета Народных Уполномоченных. — В. X.) деятельности в таком случае должна быть чисто социалистической. Недостаточно лишь неопределенных слов о социальных и общественных переворотах, которые встречаются в манифесте». Рабочие считали, что манифест S.B некоторых пунктах колеблется между мелкобуржуазными стремлениями к реформам и экономическими революционными принципами, он является не вполне удовлетворительным для революционного рабочего класса». Намеченную СНУ экономическую политику рабочие Кюммене охарактеризовали как «буржуазное крохоборство». «Собственно социалистических преобразований, направленных на изменение экономической основы общества, как, например, национализация средств крупного производства, программа Совета Народных Уполномоченных, опубликованная 29 января 1918 г., не предусматривала»[30], — отмечал ЦК Компартии Финляндии в обращении по поводу 40-летия финляндской революции.

Но власть в результате революции была установлена действительно рабочая. Согласно директиве ведомства внутренних дел от 1 февраля, в губерниях власть осуществлялась социал- демократическими органами главного города губернии, а в общинах — социал-демократическими органами общин и местными сеймами рабочих организаций; иногда власть на местах осуществляли штабы Красной гвардии. Органы самоуправления избирались трудящимися. Вот, для примера, какой социальный состав имел избранный рабочими городской совет Гельсингфорса: среди его 60 членов и 20 кандидатов было десять домохозяек, восемь рабочих-металлистов, пять рабочих-электриков, четыре чернорабочих, три плотника, три маляра, три обойщика, три кочегара, трое рабочих (специальность не указана), три редактора, три каменщика, два жестянщика, один пекарь, один дворник, один слесарь, один портной, один столяр, один машинист, один строительный рабочий, один электромонтер, один литейщик, один штукатур, один токарь, один кузнец, один модельщик, один шорник, одна учительница, одна домработница, одна швея и т. д. Все это были люди труда. В муниципалитете теперь не было ни одного капиталиста, тогда как до революции там заправляли богачи. Аналогичным было положение и в других органах самоуправления революционной Финляндии. Так решила финляндская революция вопрос о власти на местах. Ленин с полным основанием констатировал, что в Финляндии «тип власти... новый, пролетарский».

Согласно положению, утвержденному Главным Рабочим Советом 18 февраля, этот совет (куда потом было введено еще пять представителей от совета партии) вместе с Советом Народных Уполномоченных должен был осуществлять высшую власть до избрания нового органа власти в соответствии с будущей конституцией. Члены СНУ имели в Главном Рабочем Совете право совещательного голоса, а по вопросам законодательства — право решающего голоса. Избранные в Главный Рабочий Совет могли быть в любое время отозваны избирателями. Главный Рабочий Совет назначал и смещал народных уполномоченных, которые отчитывались перед ним и обязаны были давать ответы на его запросы. Утверждение законов производилось также Главным Рабочим Советом.

Совет партии на своем заседании 4 февраля одобрил мероприятия СНУ и вообще совершившуюся революцию, как имеющую «характер социальной революции» и «исторически неизбежную». Однако он считал, что «при первой же возможности» наиболее важные революционные законы, а также проект конституции следует поставить на всенародное голосование, чтобы народ мог их окончательно одобрить или отвергнуть. В этом отразилось, с одной стороны, стремление к максимально бережному сохранению и развитию укоренившихся в Финляндии демократических традиций, а с другой стороны, глубокое убеждение в том, что мероприятия революционного правительства отвечают интересам большинства народа и в случае всенародного голосования будут им одобрены.

Революционное правительство немедленно и энергично принялось за решение продовольственного вопроса, которое не терпело отсрочки. Готовясь к гражданской войне, буржуазный сенат заранее тайно сосредоточивал продовольствие и стратегические материалы в Северной Финляндии, которую буржуазия надеялась удержать в своих руках. В результате этого та часть Финляндии, которая находилась под властью революционного правительства, оказалась в гораздо более тяжелом положении, чем часть страны, занятая белыми. Таким образом, в начале революции подавляющая часть продовольствия находилась в руках контрреволюции: если брать всю Финляндию — то в той части. которая оставалась под властью эксплуататоров, а если брать южную Финляндию, — то у той части населения, которая принадлежала к эксплуататорским классам.

Партийный совет социал-демократической партии в своем постановлении от 4 февраля дал указание Главному Рабочему Совету и Совету Народных Уполномоченных как можно быстрее принять решительные меры для смягчения продовольственных трудностей, «во всяком случае такие меры, чтобы продовольственные трудности не затронули рабочих раньше, чем другие слои населения». Правительство уже и до этого начало действовать в таком направлении. Инвентаризацию имеющихся запасов продовольствия, которую буржуазная власть превратила в комедию, революционная власть провела всерьез. Декретом от 31 января были расширены права продовольственных комиссий: им поручалось «в любое время производить посредством уполномоченных ими лиц общий подсчет и проверку продовольственных запасов» и принимать «любые меры», основываясь на