Революционное правительство приняло ряд эффективных мер, чтобы облегчить их положение. Были быстро организованы биржи труда. 6 февраля отдел труда СНУ опубликовал распоряжение о том, что прием на работы, организуемые государством или общинами, производится только через биржи труда или комитеты безработных. Правительство приняло решение о выдаче безработным денежного пособия в размере от 40 до 80 марок, в зависимости от степени нуждаемости, и о бесплатной раздаче безработным продовольствия и товаров. На пособия безработным было отпущено около 15 млн. марок; кроме того, общинам, особенно тем, в составе которых были крупные промышленные города, предоставлялись займы на сумму около 20 млн. марок для пособий безработным. Были организованы общественные работы, возобновили работу остановленные предприятия. Сделать что-либо большее революционная власть вряд ли и могла.

Относительно промышленности в СНУ не было единодушия. Элоранта предложил ее национализировать, однако большинством в два голоса победила точка зрения, что национализацию следует производить лишь в отдельных конкретных случаях.

Революционной власти пришлось сразу же браться за организацию промышленного производства, которое частично было прекращено из-за саботажа предпринимателей. После окончания всеобщей стачки, ознаменовавшей начало революции, некоторые предприниматели все же не пустили свои предприятия, выдвигая иногда совершенно несостоятельные объяснения. Например, хозяева суконной фабрики в Экенэсе (Таммисаари) заявили, что фабрика не может работать из-за недостатка сырья, хотя до сих пор сырья хватало. В действительности, однако, саботаж проводился организованно по решению Всеобщего союза предпринимателей Финляндии. Рабочим механического завода Стенберга в Гельсингфорсе прямо объявили, что 4 февраля союз предпринимателей постановил не открывать заводы до тех пор, пока не станет возможной «нормальная предпринимательская деятельность». Фабриканты хотели приостановить промышленное производство, еще больше увеличить безработицу, вызвать недовольство рабочих новой властью, дезорганизовать и ослабить экономику революционной Финляндии и вызвать ее крах.

Но они просчитались. Уже 3 февраля Гельсингфорсский сейм рабочих организаций предложил профсоюзам позаботиться о налаживании деятельности промышленных и торговых предприятий, назначив туда своих уполномоченных; так как часть рабочих вступила в Красную гвардию, предлагалось заменить их безработными, что облегчило бы и проблему безработицы. 5 февраля отдел труда СНУ в обращении к промышленным рабочим квалифицировал действия предпринимателей как контрреволюцию и заявил, что планы их будут сорваны совместными усилиями революционных рабочих.

Сами рабочие остановленных предприятий вовсе не собирались почтительно ждать, пока фабриканты соизволят возобновить работу. 15 февраля рабочие табачной фабрики Бургстрёма единогласно постановили, что, если хозяин не хочет пустить предприятие, они сделают это сами. На следующий день Совет уполномоченных Нюландской губернии обратился с призывом к комитетам и организациям социал-демократической партии вновь организовать работу всех неработающих предприятий. Рабочие машино- и мостостроительного завода в Валлила, спичечной фабрики в Мянтсяля, стекольного завода в Нуутаярви предложили СНУ возобновить деятельность этих предприятий. Революционное правительство поддержало эту инициативу снизу.

17 февраля отдел труда СНУ опубликовал положение о заводских и цеховых комитетах на предприятиях, возобновивших работу с разрешения СНУ. В каждом цехе должна была избираться тройка доверенных лиц (цеховой комитет). Руководители таких троек составляли заводской комитет. Его председателем являлся назначаемый Советом Народных Уполномоченных комиссар. Заводские и цеховые комитеты должны были следить за порядком на производстве, за поддержанием надлежащей интенсивности работы (т. е. производительностью труда), за охраной труда и соблюдением законов о труде и зарплате. Прием на работу и увольнение, а также установление расценок почасовой и сдельной оплаты производилось только по согласованию с цеховыми и заводскими комитетами. На комиссара же возлагалась обязанность руководить предприятием в целом, Контролировать поступление сырья и заказов, следить за тем, чтобы администрация предприятия и те, кто практически руководил работами, выполняли свои обязанности (плохих работников он мог увольнять по согласованию с заводским комитетом). Комиссар мог созывать заводской комитет для обсуждения вопросов организации производства, повышения производительности труда, введения новых методов работы, изменения норм и расценок и т. п. Споры между рабочими и руководителями работ должна была разрешать комиссия под председательством комиссара, в которую каждая из сторон должна была избрать по два представителя. Споры между завкомом и комиссаром должен был разрешать отдел труда СНУ. Если рабочие считали, что комиссар или начальник конторы предприятия не соответствует своему назначению, они могли требовать его увольнения перед отделом труда СНУ. Заводской комитет, комиссар и начальник конторы вместе с двумя представителями, которых назначал отдел труда СНУ, образовывали правление предприятия.

20 февраля были опубликованы дополнительные указания. Если рабочие желали пустить предприятие, они должны были оформить это как решение рабочего собрания и избрать комитет из трех — пяти представителей различных цехов, причем было желательно, чтобы один из членов этого комитета был способен руководить предприятием. Комитет должен был обратиться к предпринимателю с вопросом, желает ли он возобновить работу предприятия под контролем рабочих. В случае отрицательного ответа комитет должен сообщить об этом СНУ и просить разрешения на пуск предприятия.

При этом требовалось указать данные о запасах сырья, о количестве готовой продукции, о наличии заказов и т. п. В случае разрешения на пуск нужно было произвести инвентаризацию и после этого возобновить работу.

Мысль Энгельса о том, что буржуазия уже не является необходимым для производства классом, финские рабочие доказали пуском вопреки ей целого ряда заводов. В Гельсингфорсе возобновили работу мосто- и машиностроительный завод, электромеханический завод фирмы Стремберг, Николаевский механический завод, завод металлических изделий общества Сульберг, завод водопроводного оборудования фирмы Хуберг, верфи Хиэталахден-Лайватокка и Лайваверви, типолитография акционерного общества Тильгман; в Котка — электрозавод, завод электрокабелей, железнодорожные мастерские и т. д.

Предприятия, не закрытые их владельцами, были поставлены под контроль рабочих. Некоторые предприниматели, опасаясь конфискации предприятий, выбирали сотрудничество с новой властью, как меньшее зло: так стали работать таммерфорсские фабрики, заводы Або и Хёгфорса, многие предприятия других промышленных центров. Руководители общества Кюми, владевшего крупными бумажными фабриками, сначала не согласились на пуск их в ход под рабочим контролем. Тогда рабочие избрали комиссию из девяти человек (по три представителя от каждой фабрики), и она наладила производство, фабрики стали выпускать бумагу. Большая часть служащих подписала обязательство, в котором выражала согласие работать под новым руководством. После этого и владельцы фабрик согласились признать СНУ законным правительством и выполнять его распоряжения. Они утверждали, что у них нет враждебных намерений против новой власти. Однако у этих «лояльных» фабрикантов были обнаружены целые склады винтовок, револьверов и патронов. В конце марта революционный трибунал в Коувола, рассмотрев дело об отказе этого акционерного, общества уплатить рабочим зарплату за неделю стачки, вынес решение о конфискации его имущества.

Начатая буржуазией гражданская война вынудила рабочих