поцелуями ее нежные щеки, коснулся кончиком языка зеленого ушка джедайки, и, скользнув губами ниже, припал к ее точеной шее, вызвав у женщины тихий стон.

Этот звук на мгновение привел его в себя. Титаническим, невозможным усилием Нил оторвался от мириаланки, и невнятно выдавил:

— Как далеко я могу зайти?

Луминара тяжело вздохнула, глядя на юношу с неподдельным укором.

— Ну разве можно быть таким тугодумом, Нил? — недовольно спросила она. Глядя в его глаза, мутные от едва сдерживаемой страсти, женщина заговорила, четко и размеренно, чуть ли не чеканя каждое слово:

— Я пришла сюда, чтобы заняться с тобой сексом.

Глаза Нила полезли на лоб. Он ожидал от этого странного случая чего угодно, но только не исполнения его давних желаний, и воплощения влажных мечтаний. Он замер без движения, на мгновение забыв, как дышать. Мириаланка вздохнула еще горше, видя его ступор.

— Мне повторить? — спросила она с усталым раздражением.

Повторения не понадобилось — непослушные пальцы Нила потянулись к застежке ее пояса, и неловко завозились, пытаясь расстегнуть ее. Луминара помогла юноше — одно-единственное нажатие тонкого пальчика, и пояс упал к их ногам, заставив полы халата женщины чуть распахнуться.

Он сорвал с нее халат в одно мгновение, одним резким движением, и зачарованно уставился на то, что скрывала коричневая ткань. Мириаланка не осталась обнаженной — лиф из плотной серой ткани и короткие шорты схожего покроя целомудренно прикрывали ее изгибы. Тело джедайки было спортивным и сильным — на подтянутом животике виднелись кубики пресса, а на округлых плечах проглядывал рельеф мышц. Но вместе с тем, Луминара вовсе не была ни мужеподобной грудой мускулов, ни плоской «сушеной воблой» — все в ней было соразмерно и гармонично. Грудь мириаланки, упругая и высокая, задорно торчала вперед, а узкая талия переходила в изящный изгиб широких бедер, продолжающихся длинными и стройными ногами. Юноша судорожно вдохнул, почувствовав недостаток воздуха. Его давняя любовь оказалась еще прекраснее, чем он ожидал.

Притянув женщину к себе, он снова впился в ее губы поцелуем. Руки Нила не задержались на светло-зеленой коже спины надолго. Правая без спешки скользнула выше, погладив бок мириаланки, и сжала ее крепкую грудь. Левая легла на упругую попу, увлеченно ее тиская. Внезапно, Луминара отодвинулась от юноши, прервав очередной страстный поцелуй.

— Застежки — с боков, — выдохнула она. — Самые обычные.

Нил понял ее не сразу — в голове его было мутно от желания, даже сильнее, чем раньше. Но поняв, он не медлил с действием. Отпустив грудь женщины, он сунул руку ей подмышку, и провел пальцем по едва ощутимой линии на серой ткани лифа. Ткань послушно разошлась, и предмет белья был немедленно сорван, и отброшен прочь. Юноша с наслаждением сжал оба светло-зеленых полушария, и припал к темным оливкам сосков, целуя, облизывая, и покусывая их, уже налитые напряжением. Луминара застонала, громко и протяжно, чуть подрагивая от его ласк. Нил, загоревшись еще сильнее, отпустил ее, чтобы подхватить на руки. Приподняв ее за бедра, он уложил женщину на кровать — даже, скорее, бросил, благо матрац был достаточно мягок. Пальцы юноши, вновь отказывающиеся повиноваться, кое-как нащупали застежку шорт мириаланки. Стоило тем разойтись самую малость, как он содрал их со всем возможным пылом, и, избавившись от своего белья, навалился на женщину сверху. Нил ощутил едва заметное сопротивление, когда вошел в нее, но, перевозбужденный, не обратил на него никакого внимания. В паху резануло спазмом наслаждения, и он зарычал и застонал, окончательно теряя себя в страсти, накатившей жаркой волной. В тон ему стонала Луминара; ее руки судорожно сжимали плечи Нила, впиваясь ногтями в его кожу, но тот почти не заметил лёгкие уколы боли. Наклонившись к лицу мириаланки, он сорвал очередной стон с ее губ, накрыв их своими, наслаждаясь их жаром и мягкостью, и мягким жаром внизу, объявшим его плоть. Он двигал бедрами все быстрее, все настойчивее, почти не заметив, как кончил, и сразу же — кончил снова, но желание все не оставляло его. Спустя какое-то время, промелькнувшее мимо его замутненного страстью разума одним бурным потоком удовольствия, он почувствовал, что иссяк. Довольно выдохнув, он отстранился, вызвав у женщины очередной стон, когда их тела разъединились. Бросив взгляд вниз, он с удивлением заметил на себе красные потеки. Ему подумалось было о месячных, но Нил быстро вспомнил ту незначительную преграду, которую едва ощутил, проникнув в Луминару самый первый раз. Сегодня, он не только дорвался до своей обожаемой джедайки, но и лишил ее девственности. Несказанное довольство наполнило юношу — то, что он стал первым мужчиной своей первой любви, почему-то вызывало в нем гордость.

Луминара раскинулась на кровати в позе морской звезды, шумно дыша. Ее голубые глаза отрешенно смотрели в потолок, а полные губы чуть разошлись, показывая белизну зубов. Довольно улыбаясь, Нил улегся рядом, и, придвинувшись ближе, принялся нежно целовать потное лицо мириаланки.

— Можно, я все-таки стану твоим падаваном, Луми? — промурлыкал он после очередного ласкового касания к ее губам.

Тяжелая оплеуха невидимой руки отбросила юношу к самому краю кровати, за малым не скинув его вниз. Он ошеломленно заморгал, хватая воздух ртом — мягкий, но весомый удар на мгновение выбил из него дух, и заставил зрение Нила пойти яркими пятнами. Когда он проморгался, его взгляд уткнулся в сердитые голубые глаза джедайки. Тонкие, темно-зеленые полоски ее бровей сошлись в искреннем раздражении, полные губы, которые Нил с таким наслаждением целовал какие-то секунды назад, сжались в недовольную линию, а скулы нежного лица Луминары заметно заострились. Женщина успела прикрыться простыней — лишь ее голова выглядывала из-под белой ткани.

— Никогда, слышишь, никогда не смей называть меня «Луми»! — отчеканила она.

— Да, рыцарь Ундули, — на автомате пробормотал юноша, огорошенный этим всплеском как бы не больше, чем телекинетическим шлепком, что отвесила ему мириаланка. Черты женщины заметно смягчились.

— Просто «Луминара». Мы же любовники, к чему этот официоз? — уже спокойнее произнесла она.

— Как скажешь, — в растерянности ответил Нил.

Он осторожно придвинулся ближе, и медленно потянулся к ней. Луминара безмятежно смотрела на него, спокойная и неподвижная; чуть ободренный этим, юноша погладил ее по скрытому простыней плечу. Женщина едва заметно улыбнулась.

— Что происходит? — спросил он ее. — Почему ты здесь, и занимаешься со мной любовью? Я на седьмом небе от счастья, но… ничего не понимаю. Разве мы не нарушили кодекс только что?

— И как, по-твоему, мы нарушили кодекс,