иссяк, он все еще не желал отпускать ее; ему хотелось снова услышать ее стоны и крики, снова увидеть сладостную дрожь ее тела под его прикосновениями. Ласково поцеловав ее мягкие губы, он провел языком по татуировкам на ее подбородке, покрыл поцелуями изящную шею Луминары, спустился к ложбинке между ключиц, и некоторое время увлеченно целовал и покусывал ее грудь. Оставив соблазнительные полушария в покое, он прошелся губами по животу любовницы, собрав с него капельки их смешавшегося пота, нежно поцеловал темно-зеленый кустик лобковых волос, и лизнул две горячие, влажные складки ниже. Лоно мириаланки напомнило ему бутон, раскрывшийся в цветении, и обнаживший свое розовое нутро. Белая струйка стекала из него на постель — плоды самозабвенных усилий Нила.

— Что ты делаешь? — раздался удивленный голос Луминары. — Зачем…

Она не смогла договорить — все ее тело сжалось в судороге, когда юноша нашел языком ее клитор. Руки Нила скользнули по напряженному телу мириаланки, и остановились, отыскав набухшие бугорки сосков. Он ласкал ее на удивление недолго — не прошло и полминуты, как женщина сдавленно закричала, изогнувшись в пароксизме страсти, и обмякла, бессильно растянувшись на мокрых от пота простынях. Нил улегся рядом с любовницей, и обнял ее, разгоряченную и вспотевшую. Луминара придвинулась ближе, и завозилась, устраиваясь щекой на его руке. Умостившись поудобнее, она чуть ли не сразу же засопела, мерно и спокойно. Юноша с удивлением понял, что и сам утомлен бурной ночью; расслабившись, он протяжно зевнул, и вскоре, его веки опустились, погружая Нила в спокойный сон.

Эпизод IX: Новая угроза

Утро началось для Нила с поцелуя. Точнее, он начал его множеством поцелуев, стоило юноше проснуться, и убедиться, что случившееся вчерашней ночью — не сон, и не бред. Умилительно сопящее рядом с ним доказательство, зеленокожее и несказанно прекрасное, было расцеловано им, немедленно и с неподдельным пылом. Юноша увлеченно покрывал лицо любовницы поцелуями, все больше утверждаясь намерениями, и не только ими, продолжить вчерашнее веселье, когда Луминара проснулась.

Большого восторга по поводу страсти Нила она не выразила — наоборот, отстранила его, сошла с кровати, и направилась в душ. Вид ее покачивающихся бедер вдохновил юношу ещё сильнее, но догнать мириаланку он не успел, а дверь за собой она закрыла прочно и надёжно. Доступ рыцаря-джедая к замкам и запорам комнаты Нила явно превышал его собственный.

Дожидаясь Луминару, он даже помедитировал немного, чтобы успокоить нервы. Это пригодилось: когда прекрасная джедайка вышла из ванной, свежая, чистая, и завернутая в махровое полотенце, она немедленно отправила в душ Нила. На просьбу потереть ему спинку, Луминара ответила смехом, и просьбой поторопиться.

Выйдя из ванной комнаты, отмытый до скрипа юноша застал мириаланку серьезной, полностью одетой, и не настроенной на какие-либо фривольности. Когда Нил натянул свою одежду, они бок о бок двинулись улаживать все формальности его падаванства.

Подтвердив его новый статус, Луминара оставила юношу в манипуляторах дроида-парикмахера, и ушла по каким-то своим делам. Дроид — шестирукий, дружелюбный, и заметно обшарпанный, — с мастерской быстротой выстриг и выбрил нужное количество волос, после чего, заплел Нилу падаванскую косичку, но для того, чтобы нагнать Луминару, этой быстроты не хватило. Попрощавшись с тружеником ножниц и расчёски, юноша отправился заниматься своими обычными делами, с которыми благополучно провозился до вечера.

Он читал с датапада одну из книг, запланированных на сегодня, когда дверь его комнаты растворилась, и внутрь ввалилась, иначе и не скажешь, его наставница. Луминара была заметно раздражена; плюхнувшись на кровать Нила, она сорвала с головы тюрбан, отбросила его в сторону, и в сердцах стукнула кулачком по матрацу.

— Ты чего? — удивлённо спросил юноша, откладывая датапад.

— Совет, — недовольно бросила женщина. — Они, видите ли, не одобряют наши отношения. И ведь не скажешь, что у каждого из них в свое время были интрижки, — она раздражённо выдохнула.

— Замшелый пенек Йода и вовсе мне выговорил, — пожаловалась она. — Ты, по его словам, слишком незрел, и близость со мной приведет тебя на темную сторону, — она недовольно скривилась.

— И что теперь? Ты меня бросишь? — вырвалось у него. Нил и сам не ожидал, насколько жалобно и разбито прозвучат эти слова.

— Вот ещё, — раздраженная мириаланка даже не заметила его терзаний. — Никто не смеет указывать мне, с кем спать. В этом, я сама себе наивысший авторитет. И если я говорю, что останусь с тобой, значит, останусь, — юноша облегчённо выдохнул.

— Как же я устала, — жалобно протянула Луминара. — Хаттов совет битый час мотал мне нервы.

— Ложись, — с улыбкой предложил ей приободрившийся Нил. Женщина недоуменно посмотрела на него, и слабо улыбнулась.

— Я совершенно не в настроении, — устало произнесла она. — Потерпи до завтра, хорошо? — юноша улыбнулся ещё шире.

— Ты меня не так поняла, — сказал он. — Я тебя, конечно, хочу, но лечь попросил не за этим.

— Да? Ну ладно, — с тенью удивления ответила мириаланка, и растянулась на кровати.

Нил помог ей улечься поудобнее — так, что с края кровати свисали только ее ступни, обутые в лёгкие ботинки. Магнитные застёжки этих ботинок расстегнулись без труда, освобождая стопы Луминары. Та довольно выдохнула.

— Спасибо, что помог разуться, — пробормотала она, чуть улыбаясь. — К концу этого ситхова дня, мне начало казаться, что мои ноги приняли форму обуви… ой. Ай. Нет-нет, не останавливайся, пожалуйста, — зачастила она, когда Нил замер в ответ на ее ойканье. Юноша довольно заулыбался.

— Так и знал, что ты успела находиться как следует, — прокомментировал он, продолжая разминать, растирать, и массировать ее правую стопу. Женщина довольно мурлыкала, прикрыв глаза.

— М-м-м, ты — просто чудо, Нил, — протянула она, когда юноша закончил с ее ногами. — А спину ты мне помять можешь?

— Что, и настояться тоже пришлось? — весело спросил он. Луминара состроила печальную гримаску. — Снимай халат, и ложись на живот. Буду избавлять любимую наставницу от мышечного напряжения, — он воодушевленно потер руки.

Мириаланка ловко выскользнула из халата, и улеглась на него же, открывая юноше замечательный вид на зелёную спину, изящные ножки того же цвета, и пышную, округлую попу, туго обтянутую тканью шорт. Вдохновленный этим зрелищем, он потянулся было к соблазнительным округлостям, но сдержался — приставать к любимой джедайке, все ещё утомленной и напряжённой