побуждений, что пару минут просто растерянно молчал, стоя без движения. Луминара терпеливо ждала. Наконец, отогнав большинство лишних мыслей, Нил взвесил это предложение со всей отстраненностью, на которую только был способен в присутствии прекрасной мириаланки, и не нашел в нем ничего хорошего.

Он не видел их вместе — из-за разницы в возрасте и положении, из-за устава ордена, который хоть и не запрещал прямо какие-то отношения, но насчет привязанностей высказывался очень недвусмысленно, и, наконец, из-за того, что совершенно не мог сохранять спокойствие рядом с объектом своего давнего вожделения. Одно только присутствие Луминары ввергало его в блаженно-мечтательный ступор; Нил уже долгое время подозревал, что выглядит в глазах джедайки на редкость глупо. Все это на корню резало любые планы по ее соблазнению, а без конца страдать от безответной любви он совершенно не хотел.

Собрав всю силу воли, Нил принял решение. Осталось только воплотить его в жизнь.

— Можно поговорить с вами наедине, рыцарь Ундули? — вежливо попросил он ждущую его ответа женщину. — Совсем-совсем наедине.

— Мы можем занять один из пустых классов, — невозмутимо предложила она.

— Сойдет, — поспешно согласился юноша. — Пойдемте скорее, — сейчас, он больше всего боялся растерять с таким трудом собранную решимость.

Они прошли в ближайшее учебное помещение, и Луминара закрыла дверь за их спинами, использовав ключ-карту. Осуществив запрошенное Нилом уединение, мириаланка прошла дальше, внутрь комнаты, встала перед юношей, и ожидающе воззрилась на него.

— Я могу попросить вас отозвать ваше предложение? — выпалил тот. Он не хотел прямо отказывать ей — обидеть свою первую любовь было для него чем-то сродни святотатству.

— Что? — женщина неподдельно удивилась. — Ты… вы не хотите… чтобы я обучала вас?

— Хочу, и очень, — спеша выговориться, Нил не обратил внимания на ее оговорки и запинки. — В этом-то и проблема, — тяжело вздохнув, и до боли прикусив нижнюю губу, он собрался с силами, и признался:

— Я влюблен в вас, рыцарь Ундули, — удивление женщины подскочило на пару порядков. Ее небесно-голубые глаза округлились, в полном замешательстве глядя на Нила. А тот, начав, уже не мог остановиться.

— Я влюбился в вас с первого взгляда, с первой нашей встречи, и так и не смог отпустить это чувство. За годы нашего знакомства, оно стало только сильнее. Я хочу быть с вами рядом больше всего на свете, но… — он запнулся, прочистив горло, и договорил:

— … Не могу. Рядом с вами, я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме вас. Когда вы рядом, для меня нет спокойствия, есть лишь эмоции, нет безмятежности, есть лишь страсть, — он криво ухмыльнулся, переиначивая строки кодекса. — Страсть, от которой я схожу с ума. Я сойду с ума окончательно, если буду рядом с вами каждый день. Я, наверное, паду на темную сторону… я удивлен, что до сих пор на нее не пал, — он бессильно улыбнулся, и, собрав остатки решимости, закончил:

— Я не хочу создавать вам проблемы своей влюбленностью, но и избавиться от нее не могу. Так что, давайте вы не будете брать меня в падаваны? — женщина, растерянная и удивленная, не отвечала ему несколько минут, показавшихся юноше вечностью.

— Ты… можешь идти, Нил, — наконец, сказала мириаланка бесцветным тоном.

Юноша неловко развернулся, болезненно задев бедром угол одной из парт, и вышел из классной комнаты, чьи двери безропотно распахнулись перед его лицом. Опустошенный выплеснутыми эмоциями и своим признанием, он не мог даже думать о том, чтобы вернуться к экзаменационной шумихе. Дойдя до своей комнаты, он стянул верхнюю одежду, рухнул на кровать, и вскоре провалился в беспокойную полудрему.

Эпизод VIII: Любовь наносит ответный удар

Услышав сквозь грёзы шипение сервомоторов открывающейся двери, Нил, уже начавший забываться, поначалу списал его на сон. Раздавшиеся шаги — четкие, уверенные, и звучащие все ближе, — разубедили его лишь отчасти.

— Встать, юнглинг Коррин, — женский голос, холодный и громкий, окончательно вырвал его из ускользающей дремоты.

Юноша на автопилоте стащил с себя одеяло, слез с кровати, протирая глаза, и в полнейшем непонимании воззрился на ту, кто подняла его посреди ночи. На Луминару Ундули. Поневоле, он подумал, что все-таки спит, и видит сон, воображая очередную невозможную ситуацию — рыцарю-джедаю было совершенно нечего делать в его комнате поздней ночью. Но все вокруг было слишком реально. Холод пластиковых панелей напольного покрытия, покалывающий его босые ступни. Холодный свет плафона на потолке. Холодная строгость небесно-голубого взгляда мириаланки.

Передернувшись от пробежавших по голому торсу мурашек озноба, он понял, что одна причина заявиться сюда у рыцаря Ундули все-таки есть — его сегодняшнее признание.

— Ты понимаешь, зачем я здесь, юнглинг? — требовательно спросила женщина.

— Назначить… — он прочистил хриплое со сна горло, и высказал свое подозрение:

— … Назначить мне наказание за мои слова? Те, что я сказал вам сегодня, в личном разговоре?

Луминара тяжело вздохнула, и вдруг подступила ближе, остановившись вплотную к Нилу. Он почувствовал прикосновение ее ладоней к своим, и поперхнулся воздухом, когда женщина, подняв его руки к своему лицу, подцепила тюрбан кончиками пальцев юноши, и аккуратно сняла его. Выпущенные на свободу, темно-зеленые волосы ее короткой прически рассыпались по плечам мириаланки, пощекотав пальцы юноши сотней мимолетных прикосновений. А потом, она сделала нечто совершенно неожиданное. Нечто, от чего Нил и думать забыл о холоде, сонной одури, да и обо всем остальном.

Положив его ладони себе на плечи, мириаланка потянулась к нему, и ее напряженные губы ткнулись в лицо юноши, неловко проведя по его губам. Их соприкосновение длилось совсем недолго — почти сразу же, Луминара отстранилась.

— Продолжай сам, — тихо сказала она, без капли былой холодности.

От этого неуклюжего поцелуя, в груди Нила словно бомба разорвалась. Он не думал ни о чем в этот момент — только чувствовал. Желание, так долго сдерживаемое, переполнило его в считанные доли секунды. Огладив плечи женщины, и обняв ее талию, юноша притянул Луминару к себе, и страстно впился в ее губы. Поначалу напряженная и скованная, она быстро расслабилась под его ласками — не помня себя от страсти, он жадно целовал ее губы, и самозабвенно ласкал их языком, наслаждаясь их вкусом. Он оторвался от нее совсем ненадолго — коротко лизнув черные квадратики татуировок под ее нижней губой, он ласково поцеловал мягкую округлость ее подбородка, осыпал