Джейк почувствовал, что другой охранник хватает его за плечо, пытаясь прижать его к столу. Он вскинул вверх левую руку и стиснул ему шею, не замечая укола жгучей боли, прострелившей локоть, когда оторвался катетер. Стащив охранника вниз левой рукой за голову, пленник засадил ему локтем по виску.

Раздался резкий треск удара кости о кость.

Охранник выскользнул у него из рук и повалился на пол. Джейк слышал, как он трясется далеко в темноте, тяжело дыша.

Оборвав с головы и груди провода, Бронсон сел на столе, согнулся и начал лихорадочно расстегивать пряжки на лодыжках. Сердце у него подпрыгнуло, когда тяжелую тишину разорвали три оглушительных выстрела из оружия – стрелял охранник. Джейк почувствовал силу, с которой пули с глухим стуком ударялись о стол в том месте, где только что была его грудь. Пригнувшись, он сделал полшага вперед и резко остановился, когда почувствовал, что давит стекло босыми ногами.

Не смея пошевелиться, Бронсон замер на месте. Смерть была на расстоянии звука: скрип сухожилий, натужное дыхание. В тишине разливался запах сгоревшего пороха.

Джейк напрягал глаза, надеясь уловить движение своего противника, но в помещении была полная темень. Он видел, откуда шла вспышка из пистолета охранника, и поэтому знал, где тот находился. Но что, если охранник переместился за то время, пока у Бронсона звенело в ушах от выстрелов? И что, если он видел Джейка? Может, он и сейчас наставил оружие ему в голову и готовится спустить курок?

Прошло пять секунд… Десять…

Игра «Кто первый?».

Бронсон не мог рисковать: при любом шаге осколки стекла захрустят у него под ногами, и он обнаружит себя. Первая в его жизни перестрелка – и он сразу влип, как муха на липкой ленте, и ответить нечем, разве что только плюнуть!

Охранник, которого Джейк погрузил в наркотическое опьянение, лежал на полу перед ним и вяло шевелился. А ведь этот человек пытался достать пистолет…

Молясь, чтобы больные суставы не выдали его своим хрустом, пленник пошарил руками в темноте. Пальцы нащупали ногу в штанине, потом он положил руку на пояс охранника…

Есть: холодная сталь в открытой кобуре.

Сердце Джейка выстукивало у него в ушах барабанное соло в стиле хеви-метал. Он схватился за кобуру с одной стороны и вцепился в пистолет с другой. Его мышцы были как пружина на взводе. Готовый прыгнуть, если бы с другой стороны комнаты послышался хоть звук, он стал медленно вытаскивать оружие.

Пистолет был знакомый, автоматический.

Бронсон щелкнул предохранителем, направляя оружие туда, где, как подсказывало его нутро, должен был находиться другой охранник. Руки его дрожали. Он задержал дыхание.

Нужно подвигаться, чтобы убедиться, что второй наготове. Шум должен быть неприметный, как при прохождении звукового барьера в низком полете над Лос-Анджелесом.

Выбор был сделан, когда пленник услышал движение слева от себя, рядом с дверью. Охранник тянулся к выключателю.

Джейк оттянул затвор и дернулся вправо, успев выпустить три пули, прежде чем ударился плечом об пол.

Послышался сдавленный вскрик и металлический стук – охранник, похоже, уронил пистолет, и тот запрыгал по полу.

Бронсон вскочил на ноги и, держа оружие в вытянутой правой руке, бросился к двери и повернул выключатель.

Охранник лежал, распростертый на спине – ноги его дергались, а из-под спины разливалась багровая лужа крови. В груди было отверстие размером в четверть дюйма, прямо над сердцем. Пустые глаза смотрели в потолок. Остальные две пули прошли навылет, застряв в оштукатуренной стене. Второй охранник лежал на боку у подножия стола, все еще в отключке из-за препарата.

Джейк вздрогнул и рухнул на пол. Он уронил оружие, смутно узнавая в нем пистолет Макарова российского производства.

Сдавив веки руками, он попытался прогнать видение человека, которого только что убил.

Его захлестнула волна тошноты.

Это был не его мир. Он такого не выбирал. Его затащили сюда, а он буквально пинался и кричал. Рак, поломка МРТ, изменения в мозгу, похищение, пытки, а теперь еще и это.

Спустя мгновение Джейк поднялся на ноги.

Огляделся вокруг, едва дыша.

У мертвого охранника было бледное, призрачное лицо. По крайней мере, с ним все случилось быстро. Лучше, чем когда опухоль разъедает человека изнутри, когда он терпит постоянную боль и невыносимую тошноту, даже сквозь лекарственный дурман. Бронсон посмотрел на пистолет на полу. А он сможет? Сможет покончить с этим прямо сейчас, быстро и просто, одним выстрелом в висок?

По его затылку побежала дрожь.

Со спокойным чувством отрешенности Джейк наклонился и взял «макаров», взвел стальной курок и открыл магазин, обнаружив там семь патронов – не хватало только одного. Он вставил магазин обратно и, поднеся пистолет к лицу, медленно перевернул его в ладони, рассматривая каждый изгиб и контур его гениального дизайна. Создать и воспитать жизнь – сложно. Закончить – проще простого. Бронсон приложил ствол к щеке, чувствуя, что сталь еще теплая от вылетевших пуль, одна из которых только что убила человека. Словно по собственной воле, верхушка ствола скользнула по небритому лицу пленника, вдоль бакенбардов к виску.

Джейк замер, приставив пистолет к голове и держа палец на спусковом крючке.

Его решимость подвели собственные мысли. Так ли легко умирать? Что будет с теми, кого я оставлю? А как там дети наверху, мать, друзья?..

Мужчина отвел пистолет в сторону. Мое время скоро настанет, подумалось ему, но не сейчас. Он пересек комнату и встал над бессознательным телом охранника. Пустой шприц еще торчал из бедра этого мужчины.

Ладно, ребята, давайте поступим по-вашему. Вы ясно дали понять – либо вы, либо я.

Джейк направил ствол в лоб охранника. Его рука была тверда.

Но он все же мешкал, глядя на мерно вздымавшуюся в наркотическом сне грудную клетку мужчины. Внутренний голос удерживал его.

Умирать не просто…

Сопя, Бронсон присел рядом с ухом лежавшего на полу парня и, наклонившись, сказал:

– Будешь должен, приятель.

* * *

Одетый в обувь и одежду лежащего без сознания охранника, с пистолетом, уютно пристроенным в кобуре под курткой, Джейк вышел из комнаты в длинный коридор. Потолок высотой футов в двенадцать, бледно-желтые стены, которые, скорее всего, сотни лет назад были все увешаны красивыми гобеленами и картинами, а теперь остались совсем голыми… Несколько высоких дверей шли по обе стороны зала, и каждая со скруглением, обитая темным деревом грецкого ореха. Между ними висели хрустальные светильники.

Похоже, у этого зала выходы были с обеих сторон. Бронсон поспешил к ближайшему, налево, минуя дверь с надписью «Лазарет». Выйдя, он быстро спустился вниз по ступенькам винтовой лестницы. Звуки. Доковыляв до первой площадки, беглец мертвой хваткой вцепился в потертые деревянные перила.