на кого-то. Должность не руководящая. Вернее, не самая главная. Но тебе, наверное, будет она даже интересна, — царь испытующе взглянул на меня.

Я не торопился отвечать. Мало ли, что ему там в голову пришло.

Его Величество понимающе кивнул.

— Ждёшь подробностей. Что ж, изволь. В Тайной канцелярии завелись крысы. Ты это и сам знаешь. Проводятся чистки. Головы уже полетели. Но некоторые грызуны слишком разжирели. Нужен специалист, чтобы от них избавиться.

— Вам угодно, чтобы я занялся ими?

— Не всеми. У меня есть и другие умельцы по таким делам. Для тебя же я приготовил должность в Тайной канцелярии. Присмотришь там за всеми. Заодно поваришься в нашей внутренней кухне. Глядишь — узнаешь для себя что-нибудь полезное. Но просто так назначить туда человека нельзя. Надо, чтобы он доказал своё право.

— Поучаствовав в чистках?

— Тогда никого не удивит, что ты получил эту должность.

— Но не будут ли на меня смотреть косо?

— Обязательно будут. Но и бояться — тоже. Тебя это смущает?

— Нисколько, Ваше Величество. Я за всеобщей любовью не гонюсь.

Старик кивнул.

— И правильно делаешь. Скоротечна земная слава. Грош ей цена. Что у тебя на родовом гербе написано?

— Сила есть власть.

— Вот это правильно. Так что, согласен?

— Как я могу отказаться, Ваше Величество?

— Неволить тебя не хочу. Если сердце не лежит, лучше откажись.

— Почту за честь принять предложение.

— Что ж, рад. Верные люди, да ещё с умом, на дороге не валяются. А я уж тебя не оставлю. Ты меня знаешь. Благодарным быть умею и службу ценю. Теперь, раз договорились, по делу. Есть несколько крепких орешков. Их тебе и поручаю. Все данные на них переданы в Шестой отдел. Ты с тамошними знаком. Они тоже участие в деле примут. Не совсем их профиль, но что поделать — приходится использовать тех, кто есть. Думаю, с тобой оттуда скоро свяжутся. Как с крысами покончим, так получишь должность. Будешь заведовать статистикой. Отдел скучный, но вся жизнь города через него проходит. Тебе для начала полезно будет там освоиться. А потом поглядим, куда тебя пристроить. Долго на бумажной работе мариновать не буду — обещаю.

— Благодарю, Ваше Величество.

— Тогда, голубчик, не задерживаю. Жди весточки.

На том аудиенция и закончилась. Царь побрёл дальше по саду, а я поспешил назад. Разговор ещё следовало обдумать. Доступ к Тайной канцелярии — это, конечно, хорошо. Но явно ведь есть у старика далеко идущие планы. Не просто так он меня туда отправляет. Что-то задумал. И наверняка это связано с заговором.

Больше всего смущало, что придётся работать с Шестым отделом. Не сложилось у меня с этими ребятами — даже несмотря на последнюю совместную операцию против аль-гуля.

Вернувшись домой, я застал дожидавшуюся Софию.

— Какими судьбами? — спросил я подозрительно.

— По делу, Коль. У меня для тебя бумаги. Посмотришь?

— От кого?

— От нашего руководства. А у него — от Его Величества. Если я правильно поняла.

Быстро сработано. Видимо, знал царь, что я соглашусь. И времени терять не хотел. Сильно его крысы, значит, беспокоят.

— Давай сюда, — протянул я руку.

Девушка вложила в ладонь конверты. Увесистые.

— Тебе ответа дождаться надо? — спросил я.

София кивнула.

— Тогда пойдём в кабинет. Чай?

— Лучше кофе.

Спустя четверть часа я поднял глаза от бумаг.

— Сегодня?

— Да, Коля. Чистки должны быть проведены в течение четырёх дней.

— Значит, на каждого — сутки.

— Знаю, это мало, но такова воля Его Величества.

— Двое из канцелярии и двое из ближайшего окружения.

— Именно так. Нам поручили самых опасных.

— Нам?

— Да. Я должна работать с тобой.

— Опять под присмотром?

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Я уже сама запуталась.

— Ладно, это неважно. Времени совсем мало. Давай обсудим, что у нас есть на этого… Михаила Апраксина. Пожалуй, я тоже закажу кофе. Спать этой ночью ясно не придётся. Разве что сильно повезёт.

Бывали у меня, конечно, срочные заказы, но так, чтобы требовалось завалить четверых за четыре дня — никогда. Его Величество просто бросил мне вызов. Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Ясно было одно: искать подходы некогда. Действовать в любом случае придётся, опираясь на грубую силу и напористость. Главное — добраться до жертвы. К счастью, где она скрывалась, было известно: за всеми заговорщиками, подлежащими устранению, установили слежку, так что деваться им было некуда.

Наконец, я решил, что больше оттягивать смысла нет, и встал из-за стола.

— Пора.

— Уверен? — спросила София.

— Разберёмся на месте, что да как. Здесь мы больше ни черта не поймём.

— Ладно, как скажешь.

Вот мы и поменялись ролями.

Тащить с собой ватагу Падших я не собирался. Но и показывать Голицыной потайной ход — тоже. Так что пришлось потратить минут десять на то, чтобы убедить Марту, что мы обойдёмся без неё и остальных амазонок. Она согласилась дежурить неподалёку — на всякий случай. Я не возражал: мало ли, как дело пойдёт. При такой «подготовке» любой косяк может случиться. Ни в чём нельзя быть уверенным. Так что, и правда, пусть будут поблизости. Если что — по крайней мере, прикроют отход.

Мы выдвинулись около десяти вечера. Даже в начале одиннадцатого уже. Я ехал с Софией на её машине, Падшие следовали за нами на внедорожнике. Путь лежал в сторону окраины, где располагался похожий на маленькую крепость путевой дворец Апраксиных. Там, на территории чужого клана, и засел опальный Михаил, один из заговорщиков Тайной канцелярии, действовавший заодно с Огарёвым.

— Мы на земле Красных, — сказал я, когда машины припарковались в тени раскидистых вязов, росших вдоль тротуара. — Так что соблюдаем аккуратность. Стараемся ничего лишнего не ломать.

София пожала плечами.

— У нас официальный приказ. Опасаться нечего.

— Приказ приказом, а уважение к чужой собственности никто не отменял.

— Хорошо, Коля, я и не собиралась ничего особо крушить. Но дворец принадлежит Апраксиным, а не Красному клану, так что ты напрасно беспокоишься.

— В общем, ведём себя по возможности тихо и аккуратно. Для начала поглядим, сколько там охраны.

— Разведка считает, что не больше двадцати человек. И он в здании единственный маг. Ты ж читал.

— Знаю. Хочу сам глянуть.

Судя по всему, Михаил Апраксин понимал, что его ждёт ликвидация, и не желал подвергать