— Нет. Он в наручниках. Но все равно. Когда человек знает,что ему грозит, он способен на все.

Григорий спустился вниз и через некоторое время вывелбывшего телохранителя Хозяина. Тот шел, пошатываясь, под глазами темнелибольшие синяки. Он сильно похудел, зарос. Брюки были мокрыми, очевидно, ночьюего не выводили в туалет. Увидев Александра Юрьевича, он пошатнулся от страха,но Хозяин бросился к нему и, схватив его за грудки, закричал:

— Предал меня, сука! Предал, да? Я тебе покажу!

Он размахнулся и сильно ударил Михаила в лицо. Тот упал.Александр Юрьевич нанес еще два удара носком дорогого ботинка. Его остановилКонстантин Гаврилович.

— Мы еще должны его допросить, — пояснил он, успокаиваясвоего шефа. Александр Юрьевич, недовольно ворча, отошел. По знаку КонстантинаГавриловича его племянник поднял Михаила, прислонил его к дереву.

— Возьми еще одни наручники и пристегни его к перекладине, —посоветовал дядя.

Племянник вытащил из автомобиля наручники и пристегнулкаждую руку пленника к перекладине, таким образом почти подвесив несчастного.Ноги Михаила едва касались земли, и он был вынужден держаться на впившихся вруки наручниках. Константин Гаврилович удовлетворенно кивнул и подошел к своемубывшему сотруднику. Увидев его лицо, он повернулся к племяннику.

— Дай ему воды, — приказал он.

Григорий принес стакан воды. Пленник жадно выпил всю воду итяжело вздохнул.

— Принеси еще, — снова сказал дядя, — и плесни ему в лицо.

Племянник выполнил и это указание. Александр Юрьевич нетерпеливоходил по двору.

— А теперь, — сказал наконец Константин Гаврилович, —расскажи нам, Михаил, кто и зачем приказал тебе открыть окно.

— Какое окно? — испуганно промычал парень.

— Ты ваньку не валяй, — посоветовал Константин Гаврилович, —у нас мало времени. Скажи, кто приказал тебе открыть окно. Только без дураков.

— Я его не знаю, — всхлипнул Михаил, — он позвонил ко мне ипредложил десять тысяч долларов за то, что я открою окно в нужный момент. Я незнал, что они будут стрелять. Он сказал, что им нужно только сделатьфотографию. Они сказали мне, что будут только фотографировать наш офис ипоэтому просят открыть окно.

— Врешь, сука! — закричал Александр Юрьевич.

— Кто тебе звонил? — еще раз спросил Константин Гаврилович.

— Я не знаю. Я действительно не знаю. Он позвонил и сказалмне, что он представитель какого-то итальянского журнала. Я поехал с ним навстречу. Это был высокий худой тип с небольшими усиками. Он мне сказал, чтозаплатит десять тысяч за открытое окно. Он ничего не говорил про убийство, —прохрипел Михаил.

— Хорошо, — согласился Константин Гаврилович, — предположим,что ты не знал, кто тебе позвонил. Предположим, что ты поверил в этого«фотографа». Хотя я лично тебе не верю, ты ведь бывший сотрудник милиции, могбы быть и более сообразительным. Но предположим, что я тебе поверил. Тогдаскажи мне, с кем ты разговаривал перед тем, как открыть окно? Кто сообщил тебе,что именно в этот момент Александр Юрьевич поднимается к себе в кабинет?

Михаил молчал. Он облизывал губы и молчал. КонстантинГаврилович подошел к нему совсем близко и, приблизив лицо к его уху, прошептал:

— Ты лучше не молчи. Я ведь могу и по-другому спросить. Ты уменя все равно расскажешь всю правду, просто помучаешься перед смертью страшно.Очень страшно, Михаил. Неужели не понимаешь?

Несчастный тяжело дышал. Он уже понимал, что находится междужизнью и смертью, и от страха начал терять реальное представление обокружающем. Он на миг закрыл глаза, открыл их и прошептал:

— Не делайте мне больно. Лучше убейте сразу.

— Обязательно убьем, — пообещал Константин Гаврилович, —только сначала будем тебя мучить. Страшно мучить, Михаил. Я думаю, ты съешьсвой язык от боли, прежде чем умрешь. Тебя устраивает такой вариант?

Пленник замычал, снова закрывая глаза. Он уже понимал, чтоне уйдет живым с этой дачи.

— Имя, — требовательно сказал Константин Гаврилович, — мненужно имя человека, который сообщил тебе о приезде Александра Юрьевича.

Пленник по-прежнему молчал. Константин Гаврилович тяжеловздохнул и повернулся к племяннику. Он не любил нелогичные действия. А пыткабыла явно нелогичным действием. Его бывший сотрудник обязан был догадаться, чтовсе равно расскажет обо всем, только чуть позже и сильно помучившись.

— Принеси веревку, — попросил он племянника, и тот поспешилисполнить поручение.

— Сними с него брюки и обвяжи его яйца, — недовольноморщась, приказал Константин Гаврилович, — у нас мало времени. Сделай петлю инадень. Только быстрее и постарайся до него не дотрагиваться. И не забудь потомпомыть руки.

Григорий сделал петлю, снял с пленника брюки, довольно ловкостащил трусы и накинул петлю на детородные органы побелевшего от страхаМихаила.

— Затяни узел, но только не очень сильно, — приказал дядя.

Григорий с радостью дернул веревку, и пленник застонал отрезкой боли.

— Имя, — морщась, попросил Константин Гаврилович, — скажимне имя.

Михаил молчал. Александр Юрьевич брезгливо отвернулся, он нелюбил присутствовать при подобных зрелищах.

— Давай, — махнул рукой дядя, и Григорий затянул петлюсильнее.

Пленник истошно заорал.

— Рот! — крикнул Константин Гаврилович. — Заткните ему рот!

— Как же он будет говорить? — резонно спросил Григорий, ноАнтон достал из машины большой платок, заткнув пленнику рот. Очевидно, онприготовил платок заранее, полагая, что он может понадобиться.

— Не забудьте потом его сжечь, — напомнил КонстантинГаврилович, — и дайте мне зажигалку.

Антон протянул ему свою зажигалку. Константин Гавриловичщелкнул ею и поднес ее к подмышкам пленника. Загорелись волосы, в воздухезапахло паленым. Михаил дико замычал.

— Имя, — потребовал, глядя в глаза Михаилу и не убираязажигалки, Константин Гаврилович, — скажи мне имя.

Тот по-прежнему стонал, дергаясь от боли. КонстантинГаврилович убрал зажигалку.

— Ну почему ты такой идиот? — зло сказал он. — Григорий,принеси еще стакан воды.

— Вы долго тянете, — зло сказал Александр Юрьевич. — Нельзятак долго цацкаться с этим кретином.

Он подошел ближе и, схватив веревку, дернул ее изо всех сил.От боли у несчастного вылезли глаза из орбит. Он едва не задохнулся.