Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это хорошо. Но ты сказал, «опыт». Что он знает о Вакссе?
– Джону особенно нравится веселая философия этих книг.
Должен сказать пару слов в защиту моей обычно сообразительной жены: в нее дважды разрядили «Тазер», несколькими минутами ранее она увидела, как взрывается ее дом, вот и очень хотела услышать, что я узнал о критике. И в таком состоянии не могла понять, что нет у меня желания говорить об этом при нашем ребенке.
Держа Майло одной рукой, я скорчил гримасу Пенни, другой рукой подергал себя за левое ухо и указал на сына.
Она посмотрела на меня так, словно я продолжал дергаться от разряда «Тазера».
– Дамбо, Десперо, Пистакио, – последним я произнес имя ее Пурпурного кролика.
Водитель, остановившийся следом за нами, нажал на клаксон, чтобы мы наконец-то заметили, что красный свет сменился зеленым.
– Боюсь, я не поняла, – призналась Пенни, проезжая перекресток. – Я думала, он звонил насчет Ваксса.
– Маленький слон, маленькая мышь и маленький кролик, – объяснил Майло с моих колен, – и у всех большие уши.
– Неужели? – удивился я. – Слушай, да. А ты совершенно прав.
– Мамик, папа пытается донести до тебя, что я маленький, но у меня большие уши, а мистер Клитрау рассказал ему что-то такое, чего мне слышать не следует.
– Так что он тебе сказал? – спросила Пенни.
Я раздраженно выдохнул.
– Вероятно, что-то кровавое, странное и пугающее, – предположил Майло. – Или что-то сексуальное. Из того, что я об этом знаю, ничего более странного даже представить себе нельзя.
– Откуда ты что-то знаешь о сексе? – спросила Пенни.
– Сопутствующая информация. Когда читаешь о чем-то другом.
– И много ты получил этой сопутствующей информации?
– Не очень. Меня это не интересует.
– И правильно.
– Скучное занятие.
– Еще более скучное, чем странное, – заверила его Пенни.
– Не так чтобы совсем скучное, – вставил я.
– Наверное, когда-нибудь я решу, что не скучное, – согласился Майло.
– Когда-нибудь, – кивнула Пенни. – Лет через десять.
– Полагаю, что через семь, – поправил мать Майло.
– После того, когда ты решишь проблему путешествий во времени, я позволю тебе ходить на свидания, – поделилась с ним Пенни.
– Я не думаю, что путешествие во времени возможно, – ответил Майло.
– Тогда я могу не волноваться о том, что у меня появится невестка с двумя кольцами в носу, проткнутым языком, семью татуировками, брильянтовыми зубами, чисто выбритой головой и соответствующим мироощущением.
– Никогда не приводи домой девушку с таким мироощущением, – посоветовал я Майло. – Твоя мать просто выбьет из нее всю эту дурь.
– Я не понимаю, почему мы не можем остановиться в отеле, – сменила тему Пенни. – Но если не можем… куда в таком случае нам ехать? Может, к моим родителям?
– Нет. Туда, где Ваксс не станет нас искать.
– Как насчет дома Марти и Селины?
Марти и Селина, наши близкие друзья, жили в какой-то миле от нас. В воскресенье они улетели в Вайоминг, ухаживать за родителями Селины, которые чуть не погибли под лавиной.
С понедельника Пенни бывала в их доме раз в день, убирала с крыльца корреспонденцию и газеты, при необходимости поливала цветы.
– Как-то не лежит душа.
– Марти и Селина возражать бы не стали.
– Я о другом. Марти и Селина – очень уж близкие друзья. Клитрау настаивал на том, что Ваксс должен потерять след.
– Но если Ваксс каким-то образом может выяснить, кто наши близкие друзья, на это ему потребуется время, много времени.
– Возможно, он уже знает, – заметил Майло.
Предположение мальчика являло собой интеллектуальный эквивалент разряда «Тазера».
Что бы ни говорил Клитрау о схожих фразах в рецензиях на «Дарующего счастье» и «Джаз ясного дня», я по-прежнему исходил из предположения, что Джон стал целью для уничтожения из-за письма в редакцию газеты, а для меня роковой стала попытка взглянуть на великого человека в ресторане «Рокси».
Атаки Ваксса на Джона и на меня выглядели бы не спонтанными, а очень даже обоснованными, стратегически и тактически, если бы мы предположили, что он готовил убийство нас и наших семей до публикации рецензий на наши романы. Действительно, вызывало серьезные сомнения, что его появление в нашем доме днем, а потом и ночью, установка взрывных устройств, нападение на нас с «Тазером» в руках являлись ответом-экспромтом на нашу встречу в мужском туалете ресторана, причем проделал он все это за какие-то четырнадцать часов с того момента, как едва не попал под струю Майло.
Я вспомнил слова Клитрау о том, что Ваксс – критик, который не выражает свое мнение, а проводит определенную политику. И для того чтобы выжить, нам следовало понять, что это за политика.
– Как насчет «Бальбоаского провала»? – спросила Пенни, когда мы выехали на Тихоокеанскую береговую автостраду.
Архитектор Марти и риэлтор Селина занимались еще и частным бизнесом. Приобретали тщательно выбранные участки земли. Сносили старые дома, строили новые, продавали их с прибылью.
Обычно они одновременно вели два проекта, случалось, и три. К счастью, они предвидели грядущий обвал рынка недвижимости. К тому моменту, когда стоимость домов начала стремительно падать, на продажу у них оставался только один дом. Поскольку находился дом на полуострове Бальбоа, продавался уже два года, и они более не рассчитывали получить прибыль, дом прозвали «Бальбоаский провал».
Перед отлетом в Вайоминг Марти и Селина оставили Пенни ключи как от своего дома, так и от Бальбоаского провала, на тот маловероятный случай, если кому-то захочется осмотреть дом. Как и все дома, оборудованные по последнему слову техники, этот показывался по предварительной договоренности и только состоятельным клиентам. Поэтому запасной ключ в тайнике на участке не хранился.
– Дельная мысль, – ответил я. – Давай поглядим, что из этого может выйти.
С улицы «Бальбоаский провал» выглядел стильным современным домом с облицованным известняком фасадом и двумя гаражными воротами, каждые на два автомобиля.
Электрический привод ворот приводился в действие нажатием кнопки на брелке-пульте дистанционного управления, который висел на кольце с ключами. Пенни поставила «Эксплорер» в единственную свободную ячейку, среди трех пикапов, полностью восстановленных классических моделей. Коллекция Марти уже не помещалась в гараже его собственного дома.
Из всех чемоданов, уложенных в багажное отделение «Эксплорера», мы взяли с собой только две сумки с самым необходимым для меня и Пенни и большой чемодан на колесиках. Майло настоял, что без него он никак не сможет обойтись.