—  Прощай! — пролепетала девушка.

Теперь она следила за каждым его движением, словнозапечатлевая их на вечную память в своем сознании. Гарри, понурив голову,стремительно достиг своей машины. Стараясь не глядеть на Джину, сел за руль илихо развернулся. Джина видела его сосредоточенное лицо и резкие движения рук.Он очень скоро скрылся из виду, и рокот мотора стих. Джина вошла в подъезд.

Все кончилось, решила она. Завершился нервный, но прекрасныйэпизод ее несбыточной любви. Они почти принадлежали друг другу, пусть только вдерзких мыслях и плотских желаниях. Того общего, что накопилось у них запоследние дни, другим бы хватило на целый роман.

Джина почти призналась ему в своей любви, но не былауслышана. Если бы любовь была возможна, этого бы не случилось. Он прочел бы всев ее взгляде. Но Гарри хотел иного. Он ждал от нее немедленной капитуляции. Онстремился претворить свою идею об отношениях мужчины и женщины. Он жаждалосязать и владеть. У них бы ничего не получилось, потому что стремления их былиразными.

Она не умела быть как все. Ей требовалась уверенность вправильности каждого своего поступка. Без этой уверенности она никогда ничегоне предпринимала. И не могла понять, что значит «давай попробуем» в делахсердечных, поскольку сама уже отдала ему свое сердце все без остатка.

— Джина, я рискую прослыть занудой, в очередной раз повторяяочевидные вещи, но считаю себя обязанной вновь напомнить тебе, что грядет вечерпятницы и мы не где-нибудь, а в Лондоне. Огни зовут! Или огни зовут толькоменя? Город жаждет оторваться. Ты с нами, девочка?..

Риторический вопрос Кэнди растворился в тишине. Джина лишьмолча улыбалась, наслаждаясь звучанием лондонского выговора и своеобразием речисвоей подруги.

Кэнди восседала на краю ее постели, положив ногу на ногу.

Шикарная — одним этим словом можно было охарактеризоватьжгучую брюнетку с выразительным взглядом, облаченную в элегантный дизайнерскийнаряд. Пугающе умная и невероятно успешная, Кэнди умела сойти за свою в любойкомпании. Она обладала исключительной способностью веселиться. Этакий ГарриБридон в платье с напомаженными губами.

Джина вообще очень часто вспоминала о Гарри. Вспоминала полюбому поводу. Уже в первые двадцать четыре часа в Лондоне она поняла, чтомысли о Гарри будут преследовать ее повсюду.

— Ну как мне уговорить тебя? — изнывала Кэнди. — Послушай! —воскликнула брюнетка и выпрямилась как струнка, распахнув горячие карие глаза,опушенные густыми угольно-черными ресницами. — Ты уже два месяца в Лондоне!

—  Кто считает?

—  Не перебивай, деревенщина! Более двух месяцев! За окномраспрекрасный июньский вечер, рабочая неделя позади, а мы еще молоды иобольстительны! Неужели это тебя ни на что не вдохновляет? И не рассказывай мнесвою бесконечную сказку о нечеловеческой усталости!

Джина лишь улыбалась в ответ на все энергичные посылы своейподруги.

—  И прекрати улыбаться, дурочка! - вновь одернула ее Кэнди,что не возымело действия. — Пойдем пройдемся! Грех в такую погоду дома сидеть.

—  Я бы согласилась, если бы ты зазывала меня в парк или вконсерваторию, а не в битком набитый ночной клуб, где уши закладывает отгрохота, называемого музыкой.

—  В парке в такой час небезопасно, в консерваторию ходи сосвоей прабабушкой, а вот как раз ночной клуб при всем его невозможном грохотебитком набит классными парнями, которые жаждут встретить одиноких ипривлекательных девушек, таких как мы с тобой. Так что, рыжая, замазывай своивеснушки и вперед!

—   Кэнди, это не мое, — покачала головой Джина. — В такихместах я чувствую себя не в своей тарелке. Тебе мало Кэт, Линды, Ники, Люси иСаманты?

—  Как ты можешь знать, что это не твое, если ни разу небыла в ночном клубе?

—  Я в состоянии предположить, — рассудила Джина.

—  Одно дело видеть беснующуюся толпу по телевизору, и иное— ощущать себя частью этой толпы. Время от времени это должен проделать каждый!

—  Зачем? — спросила провинциалка.

—  Не знаю, — четно ответила Кэнди. — Пяти минут разговора стобой вполне достаточно, чтобы почувствовать себя смертельно усталой, —раздраженно посетовала она.

—   Тогда давай вместе останемся дома, — предложила ейДжина.

—  Ну уж нет. Я буду этим вечером в клубе, и ты будешь сомной, даже если для этого мне тебя волоком придется тянуть! — грозно объявилаподруга. — Я два месяца безуспешно пыталась вытащить тебя из дома. Но сегодня яне отступлюсь, не сдамся... Джина, миленькая, ну почему ты не можешь быть каквсе в меру хорошие девочки?

—  Не умею, прости, — виновато произнесла Джина.

—  Ночной клуб — это не страшно. Коктейли, танцы, болтовня,флирт...

—  Я не хочу ни с кем знакомиться, Кэнди.

—  Отлично! - заключила Кэнди так же, как бы это сделал Гарри.— Если будешь продолжать в том же духе, в самом скором времени к тебе никто ине захочет подойти.

—   Ну и пускай, — по-детски ответила ей Джина.

—  Вот этот! — постановила Кэнди. — С этим платьем простоблеск! - подтвердила она, прилаживая на бедрах Джины тоненький кокетливыйпоясок. — Я говорила, что думала о тебе и этом твоем платье, когда покупалаего?

—  Я полагала, ты купила его себе, — отозвалась Джина.

— Вещь должна принадлежать тому, кому она необходима! —Кэнди любовно поправила на подруге платье. — Что угодно отдала бы за такуюгрудь! — подчеркнуто завистливо процедила она. — И мужчины тут ни при чем.Просто питаю слабость к совершенству в любом его проявлении. А твоя фигурапросто безупречна.

—  Не полновата ли? — с сомнением спросила рыжая, вертясьперед зеркалом.

—  Нет-нет, самое то! Сейчас модно противопоставить сдобныеформы болезненной худобе... Вот только...

—  Что не так? — насторожилась Джина.

—  Платье бы покороче.

—  Покороче у меня нет, — разочаровала ее подруга.

—  Я этим займусь. А пока и это сгодится.

—  На что именно? — шутливо поинтересовалась Джина.

—  Сгодится, сгодится, — повторила Кэнди и предостерегающепрошипела: — Если не будешь весь вечер вздыхать по своему йоркширскому шалопаю!

—  Не буду, — решительно покачала Джина головой. — Он бытебе понравился, Кэнди, я в этом уверена. Вы очень похожи. Он честный и добрый.

—  Я это уже миллион раз слышала в различных вариациях. Язазубрила все его достоинства.

Только понять не могу, как при подобном уникальном наборекачеств он умудряется оставаться таким феноменальным болваном? Потому чтотолько полный идиот может не оценить такое сокровище, как ты, рыжая.