— Я вижу только обычные блюда, — проговорила Джина, листая меню.— Яичница, бекон, сосиски, картофельные оладьи, тушеная фасоль, кровяныеколбаски, тосты с грибным паштетом... — разочарованно перечислила она.

—  А ты рассчитывала, что в придорожной забегаловке длядальнобойщиков тебе подадут фуа-гра с бокалом монтраше? Это же самая настоящаяпацанская еда, леди! — объявил ей Гарри. — А говоришь ты так только потому, чтоеще не знаешь, как ее здесь готовят... Майк, принеси нам, пожалуйста, по порциивашего фирменного блюда.

. — Я мигом, Гарри. Только скажу, что твоя спутница —очаровательная девчушка. Держи ее крепче, — шутливо заявил тот.

— Ох, я стараюсь, Майк!

— Что все это значит?! - с легким недоумением спросилаДжина.

— Ты о чем?

—   Очаровательная девчушка... Держи ее крепче... Как этопонимать?

—  Просто ты ему понравилась, а Майк своих чувств нескрывает, — легкомысленно пояснил Гарри.

—  Однако все это кажется мне подозрительным... Это место, —сказала она, в очередной раз оглянувшись по сторонам. — Что ты этим намерендоказать, Гарри?

—  Сам не знаю, просто очень хотелось привести тебя сюда. Уменя такое чувство, что в таких местах бушует настоящая жизнь, — воодушевленнопроговорил он.

—  В том-то и дело, что бушует, — пробормотала спутница. —Мальчишество какое-то.

Вернулся Майк и с располагающей улыбкой поставил перед нимикофе, два фирменных коктейля и завтрак.

— Приятного аппетита, - сказал он.

—   Спасибо, — хором отозвались Джина и Гарри.

Кивнув, Майк скромно удалился.

—  С тех пор, как я вернулся в Англию, я ни с кем невстречался постоянно, — признался Гарри. — Ни с одной из женщин я не завтракалвместе. А с тобой уже дважды.

—  Ни с одной? — удивилась Джина.

—  Представь себе... Я соблазняю, дарю наслаждение, самполучаю удовольствие, одеваюсь и удаляюсь, — растолковал ей Гарри.

—  Только физический контакт? — уточнила Джина.

- Да.

— Предохраняешься? — строго спросила она.

—  А как же! — воскликнул он.

— Чем тебе не нравится такая жизнь? — осведомилась Джина.

—   Человек должен развиваться, двигаться вперед и ввысь.

—  Ты иронизируешь? — мгновенно насторожилась она.

— Ни в коем случае. Просто до этого момента я предпочиталлегкий путь, а единственно верного пути не видел.

—   То есть серьезные отношения для тебя ассоциируются сосложностями?

—  Я опять что-то не так сказал? — с улыбкой спросил Гарри.

—   Нет, все нормально, — махнула рукой Джина. — Я простопридираюсь.

—  В таком случае ешь свой завтрак, женщина, и не тираньсвоего мужчину, — насмешливо заключил он.

Вскоре их беседа существенно отклонилась от первоначальнойтемы, и теперь больше походила на обмен сиюминутными впечатлениями. В свободныемоменты к ним присоединялся и Майк.

Заведение, как могла убедиться Джина, и впрямь было весьмазанятным. Ни в одном другом месте она бы не увидела такого устрашающегоскопления крупных, неповоротливых, неопрятных мужчин в наколках, с осипшимиголосами, которые на поверку оказывались не такими уж пугающими, как на первыйвзгляд, а вполне даже добродушными парнями.

Майк и Гарри сошлись как два знатока кулинарии. Ей, женщине,не сведущей в тонкостях поварского дела, было любопытно присутствовать при ихразговоре. Полезным было понаблюдать и Гарри в непривычной обстановке. Оноказался еще более живым и непосредственным, чем она думала о нем всегда.

Перестав поспевать за ходом его болтовни, которая все болееи более приближалась к безумным фантазиям на различные темы, Джина простослушала и хохотала, потому что никак иначе невозможно было воспринимать все то,что ей говорил Гарри.

Однако подспудно Джина отмечала, с каким ускорениемпроносится это необыкновенное утро, и пересиливала желание посмотреть на часы.Если бы она только могла не следить за временем, была бы самой счастливойженщиной на свете. Но она не чувствовала себя в силах изменить заявленнымнамерениям.

Джина сделала вид, будто поправляет часы на запястье, и отнеожиданности ахнула.

—  В чем дело? — спросил ее Гарри.

—  Уже половина одиннадцатого! - объявила она. — Я говорилатебе, что к одиннадцати придет арендодатель с новыми жильцами. Мне нужноосвободить квартиру...

Вмиг посерьезнев, Гарри попросил Майка их рассчитать ирасплатился по счету, оставив своему другу щедрые чаевые. Без лишних слов онповез Джину назад в город.

—   Этого завтрака мне хватит до вечера. Обычно у Майка янаедаюсь на целый день. Возможно, даже начну полнеть... — пошутил он.

—  У тебя четыре молоденькие собачки. Не думаю, что этирезвушки позволят тебе в скором времени раздаться вширь, — усмехнулась Джина.

—  Подумать только, как я предусмотрительно поступил, заведяих! — воскликнул Гарри.

Разговор на обратном пути не клеился. Оба пыталисьбодриться, но у них это не получалось.

Наконец Гарри остановил машину возле ее дома.

— Джина, я могу тебе чем-нибудь помочь? — серьезным тономспросил он.

—  Нет, Гарри, спасибо. Я уже все сделала, осталось отдатьключи новым жильцам.

—  Может, мне остаться, чтобы тебе было не так тоскливо? -предложил он.

—  Я в полном порядке, — попыталась заверить его Джина.

— Мне известно, что мисс Лейтон всегда держит себя в руках ине позволяет себе распускаться. Но я предлагаю дружескую помощь. Что тебемешает принять ее?

—  Гарри, поверь, мне очень жаль, что все так получилось.Мне бы тоже хотелось, чтобы у нас с тобой было больше времени узнать другдруга, — проговорила она виновато.

— Нам и теперь ничто не мешает, — убежденно возразил Гарри.

Джина хранила таинственное молчание.

—   Или мешает? — высказал он догадку. — Вероятно,существует иное обстоятельство, о котором ты мне не говоришь... — предположилГарри и смиренно продолжил: — В таком случае нам предстоит попрощаться. Ипопрощаться навсегда. Жаль, Джина, очень жаль. Уверен, Дейзи и ее сестренкамбудет тебя очень недоставать.

—  У них есть ты, — с грустной улыбкой ответила девушка.

—  Я - часть команды, поэтому взял на себя смелость говоритьза всех пятерых, — пояснил Гарри, вновь заставив Джину рассмеяться. — Я несмогу баловать их так, как это сделала бы ты. Ты же знаешь, малышам жизненнонеобходима женская ласка. Сиротки и так обделены. Вместе мы бы могли отличноскооперироваться. Я бы отвечал за муштру и дисциплину, а ты нежила бы их...Видишь, я старомоден. По мне, так каждый должен соответствовать своей миссии.