это было отступление. Не было никакого способа назвать это по-другому.

- Лейтенант. Bы должны это увидеть. Некоторые немцы стреляют в своих собственных парней, - сказал Трамбл, когда прибыл, тяжело дыша клубами пара.

- Может быть, они думают, что война закончилась, и решили перестрелять друг друга, - пошутил Коули.

- Нам меньше придется стрелять, сэр. Я бы хотел, чтобы все это закончилось. Я бы с удовольствием поехал домой и поужинал индейкой на Рождество, - сказал Трамбл.

- Кстати, что там происходит? – указал Коули.

Двое мужчин стояли рядом с работающим джипом. Коули поднял бинокль, чтобы разглядеть, что происходит.

Группа немцев преследовала другую группу; в этом не было ни капли смысла. Основная группа насчитывала по меньшей мере сотню человек, и они вели бешеный огонь, пули летели в воздух. Некоторые бежали, но большинство двигалось почти механически.

Трамбл схватил "Томпсон" с заднего сиденья джипа и развернул его, чтобы выстрелить в фрицев.

- Подожди. Что-то не так, - сказал Коули. - Я думаю, они хотят сдаться.

К ним подбежали трое немцев. Солдаты подняли руки вверх, оружие было перекинуто через их плечи. Однa из их касок слетелa, обнажив нечесаные каштановые волосы, которые были далеки от арийских блондинов, столь желанных в Третьем рейхе.

Один из людей Коули выстрелил и сбил немца с ног. Пуля попала солдату в грудь, и его практически сбило с ног. Остальные кричали:

- Сдаемся, сдаемся!

Коули жестом велел своим парням опустить оружие.

- Сэр, какого черта?

Полдюжины других солдат побежали по снегу к позиции Коули, пробиваясь сквозь снег и проносясь мимо ветвей деревьев. Они также подняли руки в вверх.

К Коули подошел немец, который явно был главным.

- Сдаемся, - просто сказал он, но оглянулся через плечо, широко раскрыв глаза, на его лице был написан страх.

- У нас нет места для вас, - сказал Коули, оглядывая свой жалкий транспорт.

Наступающая армия рычащих фрицев надвигалась. Один из немцев развернулся, опустился на одно колено и выстрелил в толпу из автомата. Его товарищи упали.

- Боже правый, сэр. Пойдемте отсюда и позволим фрицам убивать друг друга.

- Нет-нет! - сказал немец, на английском с сильным акцентом. - У нас есть информация. Надвигается большая опасность.

- Большая опасность? Как если бы группа немцев начала наступление? - спросил Коули.

Остальные его люди столпились вокруг, некоторые забрались в джипы и убрали оружие и боеприпасы с дороги.

- Отлично. Сдавайте оружие и располагайтесь. Вы можете сидеть друг у друга на коленях, черт возьми, мне все равно. Мы передадим вас командованию, и пусть они разбираются с этим.

- Спасибо, meinn Herr[18]. Спасибо, - сказал офицер и отдал честь.

Коули отсалютовал в ответ и повернулся, чтобы сесть в свой джип.

Весь чертов мир сошел с ума этим утром.

25: Грейвс

- Что вы видите, старший сержант? - нервно спросил Большой Техасец.

- Я вижу танк "Тигр", - сказал Грейвс, потому что не хотел обманывать своих людей. - Убери нас с глаз долой. Найди группу деревьев или холм. Все, за чем можно спрятаться. Мы не сможем справиться с этим танком в одиночку.

Мерф нажал на газ, и танк на скорости двинулся назад, сохраняя более толстую переднюю броню спереди и по центру. Они не смогли бы выдержать прямого попадания, но это было лучше, чем показывать хвост.

Двигатель взревел, когда бензин закачался в силовую установку. Грейвса швырнуло о борт танка, но он откинулся на спинку сиденья и выглянул в перископ. "Тигр" сделал паузу в своей охоте, и большая 88-миллиметровая пушка повернулась вокруг своей оси, ища их местоположение.

Грейвс открыл люк и встал. Он попытался выбрать место, где можно было бы спрятаться, но деревьев здесь было мало. Город Бастонь находился всего в нескольких милях к западу, но у них могло не быть шанса добраться до него, если они не встряхнут "Тигр". Даже если бы им действительно удалось ускользнуть, им все равно пришлось бы искать дорогу.

"Тигр" выстрелил, и снаряд просвистел над "Шерманом", когда танк Грейвса попал в небольшое углубление. Еще несколько дюймов ниже, и башня была бы уничтожена вместе с ним.

- Право рудя, повернись на двадцать градусов, - крикнул Грейвс.

Мерф поработал рычагами, и танк подчинился, набирая скорость.

Впереди была роща. Если бы они могли спрятаться за ней, то, возможно, смогли бы поджать хвост и убежать.

"Тигр" покатился вперед и с треском проломил пару небольших деревьев. Ветви, покрытые снегом, рухнули на землю и были раздавлены почти семьюдесятью тоннами металла, двигателем и смертоносным орудием.

- Огонь! - закричал Грейвс, зная, что это практически безнадежно, но он, по крайней мере, собирался умереть, сражаясь.

Ствол "Шермана" дернулся, и 75-миллиметровый снаряд попал в "Тигра", но отскочил от толстой боковой брони.

- Еще раз! - завопил Грейвс.

- Уже в процессе, - сказал Большой Техасец, орудуя башней танка.

В следующем раунде повезло, и он попал в цель. Кусок металла отлетел, и "Тигр" пошатнулся.

- Право руля! - крикнул Грейвс.

Мерф дал ему то, что он просил, и следующий выстрел "Тигра" отразился от брони "Шермана". Звук был такой, словно кто-то взял чугунную сковороду и выстрелил в нее снарядом 45-го калибра прямо рядом с ухом Грейвса.

- Мы ранили "Тигр", но он все еще охотится на нас, - крикнул Грейвс.

Затем произошло нечто действительно странное.

Группа немецкой пехоты вскарабкалась по бокам "Королевского тигра". Их было по меньшей мере десять, и двигались они почти механически. Они начали колотить по толстому металлу.

Командир танка выскочил, чтобы крикнуть солдатам.

"Шерман" перекатился через дерево, и низко свисающая ветка ударила Грейвса по затылку. Его швырнуло вперед, и он чуть не выронил бинокль. Ему удалось поймать ремень, а затем снова поднять его. Он прислонился к передней части люка и пощупал затылок, чтобы найти рану. Он повернул руку и оторвал взгляд, обнаружив на ней кровь.

- Меня ранили, - пробормотал он.

Он стряхнул ее, хотя в затылке пульсировала боль. Он снова посмотрел на "Tигра" и обнаружил, что командира танка вытаскивают из его башни.

Офицер замахал руками, но его полностью вытащили. Немецкие пехотинцы протащили офицера СС по металлу, а затем начали колоть его ножами, бить камнями и кулаками.

Один из сумасшедших немцев наклонился к танку, затем упал внутрь люка, но башня все еще вращалась, чтобы отслеживать "Шерман".

- Лево руля, лево руля! - крикнул Грейвс, но танк не открыл по ним огонь.

- Что он делает? - спросил Большой Техасец.

- Это какое-то дерьмо, - сказал Грейвс.

Затем орудие танка заговорило снова, и снаряд срикошетил от гусеницы "Шермана". Металл заскрежетал по металлу, и части колес взлетели в воздух. Левая гусеница продолжала поворачивать, втягивая их в полукруг.

Грейвс