Вампирша замолчала, будто задумавшись о чём-то.

– Пожалуй, это всё, – сказала она, – что я знаю точно. Ходили слухи, что Цепеш недоволен тобой, а затем ты пропал. Но согласись, Дан, в этом нет ничего удивительного. Ты всегда мог просто оседлать виверну и… исчезнуть.

– Да, – сказал Данаг тихо, и я заметила, что глаза его потухли. – Может, ты и права.

Он как-то совсем обмяк, и руки Ивон тут же снова накрыли его плечи, притягивая вплотную к себе, а губы коснулись ложбинки за ухом.

– Не надо, – слова прозвучали так тихо, что я не была уверена, слышала ли их на самом деле.

– Ты всегда ломаешься, – ещё один поцелуй заставил бы меня сжать кулаки, если бы в этот миг у меня были кулаки.

– Нет, Ивон, – Данаг взял запястье Ивон и убрал с плеча, заставляя меня вздохнуть с облегчением.

– Почему? – Ивон подняла брови, и голос её звучал удивлённо. – Из-за этой эльфочки? – Ивон улыбнулась, а я испытала неимоверное желание её придушить. – Где ты нашёл такую куколку?

Данаг секунду молчал.

– В тюрьме, – сказал Данаг, наконец. – И, пожалуйста, веди себя прилично по отношению к ней.

Брови Ивон подпрыгнули ещё сильнее, но Данаг явно не собирался продолжать.

– Но ведь она не встанет между нами? – Ивон улыбнулась кривой улыбкой змеи.

Данаг снова ответил не сразу. Он молча повернулся к бортику. Постоял секунду.

– Не знаю, – бросил он, не оглядываясь, и, подтянувшись на руках, тоже закутался в полотенце и вышел прочь.

А я ещё долго продолжала наблюдать за тем, как Ивон нежится в горячей воде, перекатывая в пальцах прозрачные струйки.

***

– Риа! – моё имя, видимо, звучало уже не в первый раз, а сильные влажные руки трясли меня за плечи.

Я открыла глаза и увидела перед собой обеспокоенное лицо Данага.

– Я уснула? – спросила я.

Вариант был оптимистичный. Вот только полотенце на плече Данага лежало точь в точь так, как в моём сне. И разметавшиеся по плечам чисто вымытые волосы, делавшие его ослепительно красивым, почему-то меня не радовали.

– Может быть, – Данаг сел на кровать рядом со мной, внимательно высматривая что-то в моём лице.

– Или не уснула, – сказала я. Задумчиво подцепила пряди его волос и поднесла к лицу. Волосы пахли фиалкой. – Знаешь, Дан, до сих пор меня никто не называл «эльфочкой».

Данаг вздрогнул, и я поняла, что попала в точку.

– Ты так быстро… пробуждаешься…

– Я очень чувствительна к магии. Не съезжай с темы.

Данаг вздохнул.

– Не обращай внимания на Ивон. Она просто… такая.

– И тебе это нравится.

– Ну, – Данаг покачал головой из стороны в сторону, будто размышляя. – В общем, да, – он снова вздохнул, заметив видимо что-то на моём лице. – Риа, я знаю её больше пяти сотен лет. Но это не значит… – он кивнул. – Совсем не значит, что я испытываю к ней то, что испытываю к тебе.

– Я заметила.

– Что ты заметила? – Данаг почему-то усмехнулся и притянул меня к груди.

– «Дай помогу», – передразнила я.

Данаг прижал меня ещё сильнее.

– Ивон – это Ивон. А вот что такое ты… Я пока ещё не понял. Но очень хотел бы понять.

– Это из-за неё ты не хотел брать меня с собой?

– Глупая, – Данаг потёрся щекой о мою макушку. – Ивон всё равно, есть ли у меня кто-то. Она просто не способна понять, как можно настолько помешаться на другом существе.

– Она думает – я твоя случайная игрушка. Это так?

Данаг долго молчал, прежде чем ответить.

– Я с тобой не играю. Это всё, что я могу сказать.

Я открыла глаза, когда солнце ласково заглядывало в комнату сквозь щели в тяжёлых бархатных шторах. Давно я не просыпалась такой отдохнувшей и посвежевшей. Только теперь я по-настоящему осознала, что свободна. От начала и до конца. Тюрьма осталась позади, а передо мной были открыты все дороги, включая самую главную. Я улыбнулась и провела рукой по простыне справа от себя. И тут меня ждало неприятное разочарование. В постели я была одна. Сразу же вспомнился вчерашний вечер. Солнце ведь ещё не зашло, так куда же понесло Дана среди ясного дня?

Я встала и огляделась в поисках одежды, но моя изорванная рубашка, видимо, осталась валяться в купальне. Не было и многое претерпевших штанов. Только сапоги почему-то оказались здесь, у самого выхода. Рядом с шёлковыми шутовскими туфлями. Такое положение дел меня несколько насторожило, и я принялась осматривать комнату, полную дорогой мебели, непонятного назначения шкафов и картин, изображавших… Хм…

Всмотревшись в картины, я почувствовала смесь любопытства и стыда. Нет, конечно, я подобные сюжеты уже видела, но чтобы так… изобретательно… На той, что висела прямо над кроватью, девушка стояла на коленях между разведённых ног мускулистого загорелого мужчины. Мужчина, как и девушка, был почти обнажён. То есть на нём были штаны, но между ног они ничего не скрывали. Фигура девушки, казалось, склонилась в задумчивости, будто она не была уверена в том, что собирается сделать. Надпись под картиной гласила: «Властелин Ада принимает дары».

Собственно, это была самая целомудренная из картин. На остальных были мужчины и женщины, иногда псы и змеи. И на всех чувствовалась кисть одного и того же мастера, явно знавшего своё дело – как художника, и как знатока жизни.

– О, вижу, тебе нравится, – услышала я из-за спины и прокляла свою невнимательность, ведь скрипа открывавшейся двери я не услышала. – Вот эти три я писала с натуры. А вот на эту…. – появившаяся у меня за плечом Ивон указала на то самое изображение «Властелина», – меня вдохновил Дан. Кстати, куда он пропал?

– Я хотела спросить о том же, – я резко обернулась. Секунду смотрела на Ивон, прежде чем поняла, что увлёкшись искусством так и не нашла одежду.

Ивон это тоже заметила. Она отступила назад и принялась разглядывать моё ничем не прикрытое тело, особое внимание уделяя бёдрам и груди.

– Кстати, я бы написала твой портрет. Никто в Империи не разбирается в эльфийской красоте так, как я.

– Не сомневаюсь, – под изучающим взглядом вампирши, которая одними глазами умудрялась огладить каждую складочку моего тела, стоять нагишом было крайне неприятно, но я лишь стиснула зубы и выпрямила спину. Хочет любоваться? Пусть любуется. – Но я предпочла бы не демонстрировать её каждому, кому взбредет в голову вломиться в мою комнату. Где одежда?

Странно, но рядом с Ивон я чувствовала себя как дома. И не в самом лучшем смысле, потому что «дома» для меня означает среди интриг, лести и похоти.

– Твои лохмотья Тару выкинул, – сообщила Ивон, как ни в чём не бывало. – Данаг сказал подобрать тебе что-то эльфийское, но не пояснил, что именно, так что я взяла выбор на себя, конфетка.