– Очень крут, парень? Я это понял еще тогда, в «Мельбурне». Ты мне зуб выбил. Имей в виду, я отыграюсь сполна.

– Кто вы? Чего вам надо? – простонал Максим.

– Наблюдать, как ты корчишься в муках, – захохотал коротко стриженный.

– Я писатель… Я…

– И что? – послышался новый взрыв издевательского хохота. – Ты писака, я – костолом. Кто из нас более полезен для общества? Ты мутишь людей, я восстанавливаю справедливость.

– Какая справедливость?

– Ты, сучонок, посягнул на то, что тебе не принадлежит.

«Так вот в чем причина! Юлия!.. Но ведь она говорила, что про ее квартиру никто не знает.

Или они узнали? Или она соврала?»

Коротко стриженный хмыкнул:

– Вижу, догадался, в чем виноват. Теперь скули не скули, пощады не будет.

Последовала новая серия ударов, и Максим вновь потерял сознание.

…Кто-то бесцеремонно тряс его. Потом в нос ударил резкий, неприятный запах. Грубый голос произнес:

– Вы не перестарались, парни?

– Нет, шеф. Он очнулся.

Тело ныло от боли. Максим поднял заплывшие веки глаз и увидел сидящего в центре комнаты грузного лысоватого мужчину далеко не первой молодости. Где-то он его встречал… Голова с трудом соображала, но он вспомнил! Человек этот несколько раз выступал по телевидению. Максим еще обратил внимание на его слишком гневные призывы покончить с коррупцией и беспределом. Что же он тогда сказал?.. Вспомнить бы!.. «На встрече с премьером я дам список предложений нашей партии по искоренению преступности». Что-то в этом роде.

Хозяин внимательно осмотрел Максима, сплюнул и резко произнес:

– Чего она в нем нашла? Ни рожи, ни, похоже, мужского достоинства.

«Насчет рожи, так это твои ублюдки постарались», – подумал Максим.

– Ну да ладно, – продолжал Политик. – Женщин не поймешь.

Он вновь окинул пленника тяжелым взглядом и продолжил:

– Юлия думала, что ей удастся утаить свое тайное гнездышко. Нет, ребята, от меня не спрячешься. А поболтали вы с ней мило. И меня, своего благодетеля, она выставила не в слишком праведном свете. Сколько я всего ей дал! И вдруг… птица в неволе! И ты обо мне так нехорошо высказался. Ох, как нехорошо.

– Извините, – морщась от боли, простонал Максим.

– Я не князь Мышкин, чтобы прощать правых и неправых. И свою собственность буду защищать до последнего.

– Я к ней больше не подойду.

– Конечно, не подойдешь. Тебе просто не с чем будет к ней подходить.

Его телохранители заржали, а у Максима волосы встали дыбом. Что с ним сделает этот сумасшедший садист?

– Когда приступим к операции, шеф? – полюбопытствовал коротко стриженный.

– Чего тянуть время? Сейчас и начнем.

– Подождите! – из последних сил пытался остановить Максим своих мучителей. – Я ошибся… я готов искупить ошибку…

– И как собираешься ее искупать? – спросил Политик.

– Скажите, что сделать?

– Ты нам скажи. Но если предложение не понравится – не обессудь!

– У меня есть деньги…

– Это для тебя деньги, но не для нас.

– Я отдам свою квартиру!

– Идиот! Если потребуется, я куплю половину района.

Политик кивнул коротко стриженному. Тот, как фокусник, поиграв с ножом, приблизился к пленнику. Максим в ужасе закрыл глаза и тут же открыл их от новой, невероятной боли. По счастью, дело пока не касалось его мужского достоинства. Нож прошелся по лицу, оставив на щеке глубокий шрам.

– Я буду диктовать условия, – сказал Политик. – А ты их примешь.

– Приму, – простонал Максим.

– Сфотографируйте его. Вот так… Теперь при необходимости мы пошлем это фото моей возлюбленной. Пусть полюбуется.

И он довольно ухмыльнулся:

– Она мечтает сыграть роль амазонки. А ты мастер сочинять сказки. Вот и напишешь еще одну – специально для нее. Потом мы сделаем сценарий и экранизируем. Срок тебе – месяц. Нет, две недели. И если сказка мне не понравится…

– Напишу! Понравится! – надрывался Максим.

– Не перебивай, сволочь! – резко произнес Политик. – Не понравится, пожалеешь, что вообще появился на этот свет. Прижгите ему рану. Не хватает, чтобы он истек кровью, и мы остались без сказки.

Все, что происходило дальше, Максим помнил, как во сне…

2

Очнулся он уже дома. Боль не стихала. Подойдя к зеркалу, Максим ужаснулся от синяков и изуродовавшего лицо шрама. Пришлось вызывать скорую.

Его увезли в больницу, и после перевязок и массы процедур отпустили домой. Правда, некоторое время с ним беседовала врач, предложив обратиться в полицию.

– На вас ведь наверняка напали?!

– Нет, – ответил Максим. – Я не стану обращаться в полицию.

Уснул он, только приняв изрядную долю успокоительного. И проспал до самого вечера.

Предстояло решить: как быть со сказкой. Максим отчаянно стал придумывать сюжет. Но в голову ничего не приходило. Он залез в стол, вытащил оттуда черновики своих старых творений. Не то, совсем не то! А ведь этот дьявол предупредил: «Если сказка мне не понравится…»

Что ему делать? Путного все равно не сочинит.

Единственным спасением оставалась новая встреча с Ягайло. «У меня есть резерв. Еще целых две пьесы! Одну я могу, не рискуя ничем, использовать».

Приближающаяся ночь затопила комнату беспросветным мраком. Самое время для появления желанного гостя. Как он его ждал, как несказанно был рад, когда старик нарисовался в кресле напротив.

– Ягайло, друг! – Максим чуть не заплакал.

– О, дружок, как тебя отделали.

– Один подонок…

– Знаю, все знаю. И в курсе того, зачем ты жаждешь видеть меня.

– Сказка…

– Вот она, – Ягайло извлек из кармана старого плаща большой пакет.

– Он говорил, чтобы обязательно присутствовали амазонки.

– Есть там амазонки, – улыбнулся старик.

– Отлично! Я ему ее отдам. И он отстанет.

– Не отстанет.

– Но тогда…

– Его следует проучить.

– Такое возможно?

– Почему бы и нет? Завтра позвонишь ему, сообщишь, что необходимо встретиться. Мол, кое-что в загашнике у тебя осталось.

– Как не хочется… Я боюсь.

– Понимаю. Поэтому мы пойдем вместе.

– Он на такое согласится?

– Согласится. А там и потолкуем по душам.