– Нет, конечно, нет. Надеюсь… мы сами договоримся. – Он нервно усмехнулся. – Пока я не увидел миссис Старк, думал, что ваши молодцы собираются ограбить магазин. Эта экипировка…

Чемберлен кивнул.

– Что ж, бывает. Мы тут долго не задержимся.

Стэн с Марти, начав осмотр с противоположных концов магазина, сошлись в центре. Все было чисто, пока дозиметр у Стэна не защелкал возле одной из касс. Марти достал ватную палочку и провел ею между кнопками кассового аппарата. Кассирши, наблюдавшие за происходящим, всполошились не на шутку.

– Спокойно, девушки! – сказал Чемберлен. – Крохотная крапинка вроде этой большой угрозы не представляет. Одна из вас, должно быть, подцепила ее с банки или коробки, и, когда выбивала чек, та отцепилась и упала между кнопками аппарата. Но ничего страшного. Кто-нибудь из вас заметил у себя на пальцах ожоги? В общем, мы не знаем, как давно эта крапинка сюда попала, и если кто из вас обнаружил у себя ожоги или если кого будет тошнить в течение ближайших двух недель, свяжитесь с кем-нибудь из Службы радиационной безопасности в Центре. Там сообразят, как с вами быть.

Карен заметила на лицах девушек негодование. Ей хотелось им объяснить, что она такая же невинная свидетельница, как и они, но по их возмущенным лицам она поняла, что лучше придержать язык.

В химчистках Элджина, в магазине женского платья Хекшера, в соседнем «Кофейном уголке», равно как в других местах, которые они проверили за несколько следующих дней, ничего подозрительного обнаружено не было. Однако в салоне красоты «У Мартино» они все же наткнулись на радиоактивный след – им было помечено кресло, в котором Карен сидела, когда делала себе укладку.

Мистер Мартино и его сотрудницы пришли в ужас и не успокоились, пока Джош не объяснил им все так же, как сделал это в супермаркете. Взгляды, которыми они обдали Карен, были исполнены отвращения и злости, и это ее напугало.

Мистер Мартино, утирая себе лицо, запричитал:

– Моя дочь… она же беременна… она приходила сюда делать прическу и сидела в том же кресле, после миссис Старк. А вдруг она тоже заразилась?

– Мы пошлем кого-нибудь к ней домой, если дадите адрес, – заверил его Чемберлен. – Хотя маловероятно, чтобы…

– Боже мой! Боже мой! Что она наделала? Вдруг с моим внуком или внучкой что-нибудь случится? – Он воззрился на Карен. – Если с ними что-нибудь случится, я…

– Думайте, что говорите! – рявкнул Чемберлен. – Вы не вправе обвинять ни миссис Старк, ни вашу дочь, если и она заразила кого-нибудь. Вы должны сказать спасибо миссис Старк за то, что она соблаговолила пойти с нами и проверить все эти заведения. Не многие соглашались нам помочь.

Но мистер Мартино и слышать ничего не хотел: он весь кипел от ненависти.

– Не смейте сюда больше приходить. Распространяйте вашу чертову заразу подальше отсюда.

Карен чувствовала, что вот-вот расплачется. У нее на глаза уже наворачивались слезы, но показывать слабость перед ним ей не хотелось. Она отвернулась и выбежала из салона.

По дороге домой Карен чувствовала себя глубоко подавленной и никак не отвечала на заверения Чемберлена, что ничего опасного ни в супермаркете, ни у Марино обнаружено не было и что, даже если кто-то и вступил в короткий контакт с радиоактивностью, ему это будет стоить самое большее ожога, который в конце концов заживет. Но она думала о другом. Не сегодня-завтра им вздумается проведать актеров из труппы летнего театра. Они там, конечно, репетируют «Гедду Габлер» без нее, но ведь она была на самых первых репетициях и многие к ней прикасались – в особенности Дейл, когда пробовал заигрывать с нею за кулисами.

В тот вечер он набрался, зажал ее в углу, обхватил руками и попытался поцеловать. Он лапал ее, запустил руку ей под платье, полез под бюстгальтер, но она изловчилась и оттолкнула его. И вот, вспомнив, что следы радиоактивной пыли обнаружились у нее на груди, она подумала, что, если он подцепил от нее заразу и передал ее кому-нибудь еще – к примеру, своей жене или какой-нибудь другой женщине, к которой прикасался, и при мысли об этом ей сделалось не по себе.

Чемберлен сказал, что собирается проверить всех членов труппы и побывать у них дома, а потом провести дезактивацию в зрительном зале Муниципального колледжа, прежде чем там начнется следующая по расписанию репетиция. Он довольно неуклюже пытался убедить ее быть с ним начистоту.

– Это все равно как доверительность между врачом и пациентом, – уверял он. – Так что ничего не бойтесь и сообщите нам, с кем и где вы бывали еще. Люди порой боятся признаться, где или с кем они бывали, – хотят, чтобы это оставалось в тайне. Но обещаю, мы в Радиационном контроле обязуемся всецело оправдать ваше доверие.

– Вы на что намекаете?

– Ровным счетом ни на что. Но мы обязаны проверить каждый контакт.

– Значит, так же, как с теми, кто мог подхватить венерическую болезнь? Проверить все связи, как у какой-нибудь шлюхи, и установить, сколько человек она успела заразить?

Он был поражен и смущен.

– Ничего это не значит, – сказал он. – Опрашивать – моя работа. И ничего такого я не имел в виду.

– Надеюсь. Простите меня за подобный тон. От всего этого невольно чувствуешь себя виноватой и сгораешь от стыда только из-за того, что к кому-то прикоснулся. Ладно… вот вам верная наводка – Дейл Уэкслер, наш актер, наверняка что-нибудь подцепил… как-то вечером он пытался за мной приударить за кулисами.

Чемберлен кивнул и сделал себе пометку.

– Хорошо, об этом, как я сказал, никто не узнает. Вашему мужу мы тоже ничего не скажем.

– Черт бы вас побрал! Да мне без разницы, узнает он или нет. Мне нечего скрывать. Когда вы так говорите, я чувствую себя виноватой за то, чего не делала. Можете раструбить об этом по всем воскресным газетам, мне все равно.

Однако, когда они высадили Карен у ее дома, она чувствовала, что лицо у нее горит от стыда.

1

Карен собиралась сказать ему, что беременна еще до того, как поссорилась со своими родителями. Зная, что они вернулись из Калифорнии еще неделю назад, она, однако же, выразила приятное удивление, когда мать позвонила ей в субботу и предупредила, что они с отцом хотят проведать ее сегодня вечером. Никаких обедов, заверила мать, мы только на минутку. И, как бы между прочим, она спросила, что значат все эти слухи насчет радиоактивности? Неужели?..

Никакой опасности нет, заверила ее Карен. Дом осмотрели самым тщательным образом. Радиоактивной пыли нет и в помине.

Когда она сообщила Барни, что они скоро приедут, он хватил кулаком одной руки по ладони другой.

– Боже мой, они в обход суда засылают к нам старика Брэдли, чтобы тот нас обработал. Решили договориться с нами через твоего папашу.

– Он никогда не пошел бы на такое.