– Убей мальчишку, а не то сломаю тебе все ребра. Кровью умоешься, дрянь. – Рефаит тряхнул меня так, что потемнело в глазах. – Давай, ну же!

– Нет.

– Покорись!

– Нет!

Рука сдавила сильнее, не позволяя дышать. Инстинктивно я впилась ногтями в противника и вдруг нащупала у него на поясе нож. Обычный нож для бумаги, каким вскрывают конверты, но сейчас сгодится и он. Один удар – и страшная хватка ослабла. Я торопливо попятилась и угрожающе выставила клинок:

– Всем назад!

Нашира расхохоталась. Ей вторили судьи. Немудрено, ведь для них я очередной арлекин, просто со своим набором трюков. Ничтожная тварь с опилками вместо мозгов.

Лишь страж не смеялся, а буравил меня взглядом. Заметив это, я направила на него нож.

– Впечатляет, – усмехнулась Нашира и сделала шаг ко мне. – Ты мне нравишься, двадцать сорок. У тебя есть дух.

Моя рука, сжимающая нож, дрогнула.

Из раны Альсафи сочилась светящаяся жидкость. Та же субстанция поблескивала и на лезвии.

Себ рыдал в голос. Я изо всех сил сжимала рукоятку, но пальцы не слушались. Против такой толпы нож не спасет. И вообще, снайпер из меня неважный, толком не умею даже стрелять, а метать ножи тем более.

Вдобавок, кроме пяти ангелов Наширы, других духов я здесь не видела. Нет духов, нет и арсенала. Главное – подобраться к Себу и освободить его, а после буду думать, как нам уйти отсюда живыми.

– Арктур, Алудра! Разоружите ее, – приказала Нашира. – Только без потусторонней помощи.

Одна из судей сняла капюшон.

– С удовольствием, – прошипела она.

Я ощупала противницу цепким взглядом. Передо мной стояла кураторша Джулиана – изящная блондинка с хищными кошачьими глазами. Страж держался позади.

От Алудры веяло смертью. За хладнокровной внешностью скрывалась безжалостная натура. Видно, что происходящее доставляет ей огромное удовольствие, – рефаитка разве что не пускала слюну в предвкушении. Беспомощность Себа и жажда вкусить моей ауры распалили ее до предела. Аура стража была куда холодней, непроницаема, но это лишь делало его особенно опасным соперником. Если не сумею проникнуть в его сознание, шансов выиграть схватку нет.

И тут меня осенило. Кровь стража обостряет восприятие эфира. Получилось тогда – может получиться и сейчас. Прижав испачканное лезвие к носу, я жадно вдохнула. Секунда – и эфир холодной лавиной накрыл меня с головой. Я метнула нож в Алудру, целясь в переносицу. Рефаитка едва успела увернуться. Определенно, глазомер у меня улучшился, да еще как!

Алудра схватила тяжелый канделябр и ринулась ко мне.

– Давай, куколка, потанцуй с мамочкой.

Я попятилась. Если мне раскроят череп, Себу точно не спастись.

Алудра швырнула канделябр. Понятно, чего она хочет, – сбить меня с ног и высосать ауру. Останусь без шестого чувства, и мне конец. Я бросилась на пол, и канделябр пролетел мимо, отбив голову у статуи. Вскочив, я перемахнула через алтарь и помчалась к выходу из часовни.

Алудра вновь завладела оружием. Канделябр со свистом рассек воздух. Себ истошно завопил.

До выхода оставалось рукой подать, но мой план на спасение с треском провалился.

Охранник захлопнул двери перед самым моим носом, я не успела затормозить и с разбегу врезалась в створку, да так, что из глаз посыпались искры. Потеряв равновесие, я рухнула навзничь и больно треснулась затылком о мраморный пол. Следом в дверь ударился канделябр. Я едва успела отдернуть ноги, не то и мне бы досталось. По часовне прокатился оглушительный звон.

Голова раскалывалась, но медлить было нельзя. В следующий миг обтянутая перчаткой рука Алудры вцепилась мне в горло. Мои глаза налились кровью, заложило уши. Тварь высасывала мою ауру, пожирала ее. От напряжения зрачки рефаитки стали медно-красными.

– Алудра, хватит! – раздался властный возглас.

Та не отреагировала. У меня во рту появился металлический привкус.

Нож валялся неподалеку. Я потянулась к нему, но Алудра опередила:

– Моя очередь.

Оставался последний шанс. Едва лезвие коснулось щеки, я выпустила фантом в эфир и, очутившись на свободе, сразу сделалась зрячей.

Эфир походил на плотный вакуум, испещренный скоплением небесных сфер. Каждая сфера – лабиринт. Алудра была физически близко от меня, поэтому ее «сфера» находилась в пределах досягаемости. Попытка проникнуть в ее сознание грозила верной смертью – слишком крепкой была защита, – но жажда ауры заметно ослабила броню. Сейчас или никогда. Не мешкая, я ринулась прямиком в древний лабиринт.

Рефаитка нападения не ожидала. Пока сообразила, что произошло, мой дух легко проник в полуночную зону. И вдруг меня как пробку вышибло обратно. Секунда – и я вернулась в тело и ошалело разглядываю потолок. Алудра стояла на коленях и лихорадочно терла виски.

– Уберите ее! Уберите эту проклятую странницу! – выла она.

Шатаясь, я встала, но не успела и глазом моргнуть, как страж схватил меня за плечи. Обтянутые перчатками руки держали крепко, но не причиняя боли. Однако мой дух среагировал на прикосновение точно загнанный зверь. Почти по инерции я ринулась в атаку.

Но на сей раз не добралась даже до эфира. Меня словно парализовало.

Страж. Теперь он пил мою ауру. Я лишь беспомощно наблюдала, как серебряная нить тянется к нему, точно цветок к солнцу.

Внезапно все прекратилось. Между нами как будто лопнула невидимая струна. Только зрачки рефаита стали кроваво-красными.

Под моим взглядом он отстранился и посмотрел на Наширу.

В часовне воцарилась тишина. Наконец рефаиты в плащах поднялись и бурно зааплодировали. Я изумленно застыла на полу.

Нашира села рядом и положила ладонь мне на затылок.

– Браво, моя маленькая странница.

У меня внутри все помертвело. Она знает!

Рефаитка поднялась и направилась к Себу. Тот со страхом наблюдал за каждым ее движением.

– Благодарим за помощь, юноша. – Руки в перчатках обхватили его голову. – Вы нам больше не нужны. Прощайте.

– Нет, умоляю! Пощадите! Пейдж, я не хочу умирать… Пейдж!

Нашира рывком свернула мальчику шею. Заплывшие глаза едва не выскочили у него из орбит, с губ сорвался натужный хрип.

– Нет! – завопила я, не в силах поверить в происходящее. – Нет! Ты… ты его…

– Слишком поздно. – Нашира разжала ладони, и голова Себа упала на грудь. – У тебя был шанс сделать это самой, номер сорок. Причем безболезненно. Но ты предпочла другой вариант.

Самое страшное – она улыбалась! Кровь ударила мне в голову, и я с кулаками ринулась на убийцу.

Страж и Альсафи схватили меня за руки. Я брыкалась и рвалась вперед. Волосы слиплись от пота, лицо горело.