– Барон здесь, – сказала она с улыбкой. – В комнате для отдыха.

Она подняла руку и показала пальцем на обшарпанную белую дверь в конце коридора.

– Спасибо, милая, – сказал незнакомец в сером пальто, повернулся и зашагал к двери, на которую указала Илона.

Она проводила его любопытным взглядом. Барон не жил в этой квартире, но держал для себя специальную комнату, в которую наведывался время от времени, чтобы понюхать кокаина или поразвлечься с очередной девочкой, взятой на попечение. В свое время Илона тоже прошла через эту комнату, но надолго в ней не задержалась, поскольку Барон, устав от ее «мощей», нашел себе новую юную, полненькую и аппетитную, пассию.

Незнакомец подошел к двери, на секунду остановился, затем взялся за ручку и, распахнув обшарпанную створку, шагнул в полумрак комнаты.

Как только странный гость скрылся из вида, Илона тут же потеряла к нему интерес и вновь принялась с азартом жать на пластиковые кнопки своего тетриса.

На тумбочке горела настольная лампа под красно-желтым абажуром. В глубоком мягком кресле сидел с кальяном в зубах Барон.

Красный восточный халат был распахнут у него на груди, обнажая поросшую редкими черными волосами грудь, на которой был вытатуирован паук. Черные волосы свесились ему на лоб, взгляд был мутноватым от кокаина, коньяка и кальянных паров.

В углу стояло еще одно кресло, в нем сидел Рустем. Как только человек в пальто переступил порог комнаты, оба – Барон и Рустем – уставились на него.

Долговязый незнакомец вошел в помещение. Руки он держал в карманах, ворот длинного серого пальто был поднят.

Барон отнял мундштук кальяна от губ, взглянул на вошедшего затуманенным взглядом и глухо спросил:

– Кон ту? Со тукэ трэби?[5]

– Мне нужен мальчик, – спокойно и медленно произнес гость.

Барон усмехнулся. Рустем тоже заухмылялся.

– Ты обратился не по адресу, приятель, – сказал Барон. – Я не торгую детскими задницами.

– А я их не покупаю, – тем же холодновато-спокойным голосом произнес мужчина в сером пальто. – Мне нужен мальчик по имени Максим. Обычно он ходит с собакой. Дворняжка, похожая на терьера.

– Так ты и собаками интересуешься? – насмешливо произнес Барон. – Прости, дружище, но я и собачьими задницами не торгую.

Рустем приподнялся с кресла, но Барон остановил его жестом, взглянул на незнакомца и сказал:

– Боюсь, что ты ошибся адресом, отец. Здесь нет никакого Максима. И собаки нет. Выйди из квартиры и забудь этот адрес навсегда.

Выдав этот небольшой монолог, Барон снова прикрыл глаза и закусил зубами мундштук кальяна.

Странный гость, однако, не думал уходить. Он стоял у двери, по-прежнему держа руки в карманах пальто, и с любопытством осматривал комнату. Барон, не услышав скрипа двери, открыл глаза.

– Ты еще здесь? – начиная раздражаться, проговорил он. – Слушай, старик, если ты…

– Я пришел сюда за мальчиком, – отчеканил незнакомец. – И я не уйду без него.

Барон переменился в лице. Глаза его налились кровью, нижняя губа оттопырилась.

– Че сказал? – вымолвил он, испепеляя незваного гостя злобным взглядом.

– Я даю тебе десять секунд, – холодно произнес незнакомец. – Если через десять секунд ты не скажешь, где мальчик, я тебя убью. – Мужчина поднял левую руку и взглянул на циферблат наручных часов. – Раз… Два… – начал он отсчет.

Барон повернул голову к Рустему и яростно гаркнул:

– Вышвырните этого старого педика вон!

Громила Рустем тут же вскочил с кресла и шагнул к незнакомцу, но тот быстро вынул руку из кармана и поднял ее в предостерегающем жесте.

Рустем остановился как вкопанный. Взгляд его остекленел, рот открылся, и из него по небритому подбородку вытекла ниточка слюны.

Мужчина в сером пальто снова взглянул на Барона.

– Мне продолжать считать? – спокойно спросил он.

– Нет, – упавшим голосом ответил цыган. – Мальчишка в соседней квартире. Хочешь, я прикажу Рустему привести его сюда?

Незнакомец кивнул и посмотрел на громилу. Тот вздрогнул и захлопнул рот. Взгляд его снова стал осмысленным, но теперь в нем появился ужас.

– Рустем… – хрипло сказал Барон. – Приведи сюда Максима.

Громила-телохранитель, стараясь не смотреть на страшного незнакомца, погрузившего его на несколько секунд в бездонную, гулкую тьму, которая была самой смертью, быстро прошел к двери, открыл ее и вышел в коридор.

Барон снова уставился на гостя. Натянуто улыбнулся и сипло пробормотал:

– Я не сделал мальчишке ничего плохого. Я ухаживал за ним. Дал ему работу…

– Помолчи, – перебил его незнакомец и устало прикрыл глаза.

Минуты две в квартире висела гнетущая тишина, а затем за дверью послышался заливистый собачий лай.

– Идут, – взволнованно констатировал Барон.

Незнакомец открыл глаза.

Дверь распахнулась, Рустем за шиворот втащил в комнату упирающегося мальчишку. Собака прыгала вокруг них, норовя цапнуть телохранителя за ногу, но тот не обращал на нее внимания.

Закрыв за собой дверь, Рустем швырнул мальца на пол, а сам прошел в комнату и сел в свое кресло – и все это молча и размеренно, словно находился в состоянии гипноза.

Мальчишка поднялся на ноги и, скривившись от боли, потер ушибленное плечо.

– Барон, что за дела, а? – возмущенно проговорил он. – Я отдал тебе все деньги! Если ты думаешь, что я…

Внезапно он осекся. Барон молча смотрел на незнакомца, словно не слышал слов мальчика. Максим тоже повернул голову и посмотрел на гостя. Губы мальчика побелели.

– Вы? – сипло проговорил он.

Человек в пальто стал медленно надвигаться на Максима, сверля его взглядом.

– Что ты видишь? – спросил он вдруг.

– Я? – Максим сглотнул слюну. – Вас.

Человек в пальто остановился и стал медленно наклоняться к Максиму, глядя на него сверху вниз огромными, неподвижными глазами, в которых полыхали отражения красного торшера.

– Я извиняюсь, – заговорил Барон, и в голосе его вдруг проступила прежняя уверенность, словно он вышел из-под власти той странной, жуткой силы, которая на несколько минут полностью лишила его воли. – Я дал этому мальчику кров и еду. Он мой должник!

Незнакомец повернул к нему голову, и нижняя губа Барона тут же снова безвольно отвисла, а решимость ушла из глаз, уступив место страху.

А дальше начала твориться полная чертовщина. Вытатуированный паук на груди у Барона ожил и зашевелился, задергался, силясь отделиться от кожи и подняться на мохнатых лапах. Барон уставился на паука полными ужаса глазами.