Я тотчас же отступил от перил и ушел внутрь комнаты. Мне нельзя было показываться на балконе. В комнате я проверил, на месте ли прощальная записка, все ли так, как надо, и вышел, аккуратно заперев входную дверь.

– Что вы здесь делаете? – спросил меня старческий скрипучий голос. Похоже, сегодня судьба была ко мне жестока. Только соседа Барта мне не хватало.

Я повернулся, надеясь, что мой грим выглядит надлежащим образом, а лицо не отражает моих мыслей, и сказал:

– Я – близкий друг мистера Джереми Барта, который проживает в этой квартире. Он сегодня пригласил меня в гости, и поэтому я здесь.

– Я слышал какой-то шум минут сорок назад на кухне у мистера Барта, – продолжал допрашивать меня своим скрипучим голосом этот беспокойный старик.

«Какое тебе дело до шума, старый пень?!» – с ненавистью ко всем беспокойным старикам подумал я, с трудом сдерживая поднимающуюся во мне ярость.

– О, это мы просто рассыпали вилки, – улыбаясь, сказал я. – А, собственно говоря, кто вы такой?

«Старый дурак, я зол, как дьявол. Беги отсюда, пока цел», – подумал я, однако старик определенно не умел читать мысли или просто не желал отступать без боя.

– Я сосед мистера Барта, Джонатан Эшби.

– А-а-а, сосед! Тогда понятно, что вы тут делаете.

«Непонятно одно, как ты еще не понял, что пришла твоя смерть. Или ты, как и Барт, ищешь смерти в бою?» – подумал я, стараясь не выдать внимательно наблюдавшему за мной старику медленно поднимавшейся во мне ярости. Выполнить такое трудное задание и вот всего лишь в шаге от победы оказаться на волосок от гибели. К тому же я все больше опаздывал на вечеринку к Светлане.

– А почему вы, а не мистер Барт закрываете дверь? – продолжал любопытствовать несносный старик.

«Что же мне с ним делать, если он от меня не отстанет в ближайшие две минуты?» – подумал я и сказал:

– Видите ли, мой друг себя плохо чувствует, голова разболелась из-за старой раны, знаете ли. Поэтому я дал ему успокаивающего и уложил спать, – сказал я. Это было отчасти правдой. Я действительно заставил оглушенного Барта проглотить таблетку снотворного и разобрал и смял постель, чтобы казалось, что Барт успел в нее улечься. Полковник страдал бессонницей столько, сколько я его знал, и ненавидел ее потому, что, пока он лежал в постели, тщетно пытаясь заснуть, к нему в голову лезли разные навязчивые и очень неприятные для него мысли, в том числе и о самоубийстве. И никакие таблетки ему не помогали, хотя он каждый вечер пил их. Он сам мне обо всем этом рассказывал, еще когда был моим инструктором. Если полиция допросит хоть одного человека, который хорошо знал Барта, то версия самоубийства не вызовет у них ни малейших сомнений.

– А теперь я, с вашего позволения, пойду домой, – сказал я и шагнул к старику, однако тот не намеревался отступать.

– Нет, сэр, я прекрасно понимаю вас, но я обязан вызвать полицию и разбудить мистера Барта, чтобы он подтвердил ваши слова, – сказал старик, направляясь к своей квартире.

«Все, ты подписал свой смертный приговор».

Я кошкой скользнул вслед за ним и молниеносно схватил его правой рукой за нижнюю челюсть, а левой за лысую макушку и резким рывком сломал его худую шею прежде, чем он успел хотя бы вскрикнуть. Затем быстро оттащил мертвое тело мистера Эшби к двери на лестницу и с размаху толкнул его. Он полетел вниз, и, судя по его полету, лететь ему предстояло еще долго. А значит, никто не установит истинную причину смерти этого старого дурака. Подумают, что он просто споткнулся на лестнице, упал и сломал себе шею.

Я спустился на лифте вниз и немного постоял в подъезде, приглядываясь и прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. На мое счастье, ни по поводу Барта, ни по поводу мистера Эшби тревогу еще не подняли. Хоть в этом мне повезло. Я совершенно беспрепятственно вышел на улицу и спокойно направился на вечеринку к Светлане.

Уже давно опустошала страну Красная Смерть. Но принц Просперо был по-прежнему весел и созвал своих друзей на бал-маскарад, великолепней которого еще не видывали. Это была настоящая вакханалия… великолепное и веселое празднество.

Эдгар По. «Маска Красной Смерти»

Музыку я услышал, еще находясь в квартале от дома Светы. Подойдя чуть поближе, услышал голоса явно подвыпивших людей. Похоже, вечеринка была в полном разгаре и не скоро еще закончится. Бедные соседи.

Впрочем, проходя через парадный вход, я понял, что зря беспокоюсь о соседях. Слишком мало там было почтовых ящиков с номерами квартир. После Мора значительное количество жилых помещений пустовало, так что соседей у Светы явно было немного.

Единственное, чего я опасался, так это того, что не смогу достучаться до этого шумного общества. Однако все оказалось наоборот. Входная дверь была распахнута настежь, а около нее стояли и курили несколько человек.

Гости Светы оказались, скажем так, людьми несколько иного порядка, нежели я ожидал увидеть. Почти все гости принадлежали к числу любителей повеселиться из сословия высоколобой элиты. В принципе, это было понятно, поскольку Светлана была человеком именно такого типа, но первая встреча с этим сборищем меня несколько удивила. Грубо говоря, это была толпа интеллектуалов, которых можно было поделить на несколько категорий – от безобидных чудаков до опасных сумасшедших.

Протиснувшись мимо курильщиков, которые не обратили на меня ни малейшего внимания, продолжая начатый, видимо, давно спор о смысле бытия полупьяными голосами, я вошел в квартиру.

Внутри грохотала музыка, сотрясая стены и мучая мои барабанные перепонки. В главной комнате был накрыт стол, на котором бутылки со спиртным имели подавляющее преимущество. Люстра над моей головой мигала разноцветными огнями в такт музыке, отбрасывая странные тени на лица гостей. Никто из изрядно подвыпивших гостей не обратил на меня ни малейшего внимания. Дернув одного из них за рукав, я не слишком успешно попытался перекричать музыку:

– Где хозяйка квартиры?

– Что? – не расслышав вопрос, переспросил мой собеседник.

– Где хозяйка квартиры? – заорал я изо всех сил ему в ухо.

– А-а, Светка. Она там, – он махнул рукой куда-то в сторону Полярной звезды и икнул.

Я уже собрался было отправиться на самостоятельные поиски Светы, когда она вдруг оказалась рядом со мной, возникнув словно из воздуха, как и подобает настоящим девушкам-привидениям. Она взяла меня за руку и повлекла в сторону, в свою спальню. Сквозь закрытую дверь музыка звучала уже не столь громко, и можно было поговорить, а не покричать.

– Здравствуй, Бен. А я уж и не думала, что ты все-таки придешь, – сказала Света с улыбкой.

– Если б я знал, что у вас так весело, то я бы послал своего шефа к черту и приехал бы к тебе ровно в 18.00.