Собрался я быстро. Сказалась старая армейская закалка. К тому же мне почти ничего не надо было брать с собой. Единственное, что меня сейчас беспокоило, так это превратившееся в трудно решаемую проблему посещение вечеринки. Мне хотелось попасть на эту вечеринку, и не только потому, что я, соблюдая конспирацию, редко хожу на такие мероприятия. В конце концов я пришел к выводу, что раз опоздание не квалифицируется Светой как наказуемый проступок, то я вполне могу прийти не к шести, а, скажем, к семи или восьми часам вечера, то есть сразу после операции. Приняв этот план действий, я оделся и поехал в бюро.

Никогда не предпринимайте ничего, не разработав предварительно четкий план своих действий, иначе победа будет не на вашей стороне.

Павел Когоут. «Палачка»

…план такой зловещий

Достоин если не Атрея, то Фиеста.

Франсуа Кребийон. «Атрей»

В бюро в этот час было очень мало народу, что подтверждало слова сэра Найджела о потерях и начале новой волны заражений. Впрочем, подтверждение его слов я уже получил из сводки новостей, которую слышал в рейсовом пульсаре по дороге сюда. Нескольких пассажиров уже опознали, и я узнал по именам пару коллег из бюро, погибших в катастрофе. Что ж, ребята свое отыграли. Теперь вот из-за них и этого придурка-пилота мне придется вкалывать сверхурочно. Как будто мне больше делать нечего.

Однако об этом я задумался лишь ненадолго. Большую часть времени, пока я добирался до конторы, я думал только о Светлане и о том, что может быть известно моему шефу, но стоило мне войти в здание «Лондон фармацептик компани», как я мгновенно позабыл о своих проблемах, ощутив привычный настрой. И все же, входя в дверь, я невольно оглянулся, словно хотел напоследок вдохнуть уличного воздуха.

После проверки моих документов службой охраны у входа я беспрепятственно поднялся на верхний этаж, постучался, и, дождавшись разрешения, вошел в самый главный в этом здании кабинет.

– Ты, как всегда, пунктуален, – приветствовал мое появление в своем кабинете Палач номер Один.

– Должно же быть у человека хоть одно хорошее качество, – с улыбкой ответил я.

– Как себя чувствуешь?

– Полон энтузиазма и готов к работе.

– Это хорошо, – сэр Найджел встал со своего кресла и подошел к окну. – Ты знаешь, на том пульсаре было семь наших сотрудников класса А. И все они погибли.

– Что ж, смерть – это часть нашей жизни, – сказал я, и, помолчав несколько секунд, спросил своего шефа: – Я кого-нибудь из них знаю?

– Всех, – коротко ответил мне сэр Найджел.

Я молча кивнул головой. Сожаления я не испытывал. Смерть, в конце концов, настигнет рано или поздно всех нас, к тому же никого из сотрудников класса А я не знал настолько близко, чтобы скорбеть по ним. Это запрещалось правилами нашей организации. В принципе, палачи, то есть сотрудники класса А, вообще не должны были что-либо знать друг о друге.

– Именно поэтому, из-за дефицита сотрудников высшего класса, мне придется дать тебе, несмотря на то, что ты только вчера завершил сложную операцию…

«Ну, все, началось».

– …очень трудное задание. Прочти вот это досье, – сэр Найджел дал мне два листа бумаги.

Я быстро пробежал их глазами. На листках, которые дал мне Лысый Дьявол, был тот минимум информации о моей жертве, который выдавался каждому палачу перед операцией.

Я прочитал их и вернул сэру Найджелу.

– Крепкий орешек.

– Да. Бывший спецназовец. Один из офицеров групп усмирения.

– С ним придется повозиться, – сказал я, усмехнувшись. Сложная работа всегда поднимала мне тонус. И чем сложнее будет задание, чем опаснее противник, чем больше жертв, тем лучше. Я уже не сожалел о том, что опоздаю на вечеринку к Свете. Меня охватило возбуждение, какое бывает у старой гончей при сигнале охотничьего рожка.

– Операция, как всегда, полностью на мое усмотрение?

Сэр Найджел заколебался, но лишь на секунду.

– Да. Полностью на твое усмотрение.

– Отлично. – Я улыбнулся. Задания, которые планируются непосредственным исполнителем, дают возможность всесторонне продемонстрировать все таланты палача. – Тогда я, пожалуй, пойду, мне необходимо подготовиться.

– Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы предупредить тебя о том, в каких условиях тебе придется работать на этот раз. Сегодня тебе придется работать без прикрытия, потому что людей у меня сейчас слишком мало. И еще, этот парень – профессионал, и он сохранил приличную форму.

– В его досье написано, – сказал я, – что он психически неуравновешен из-за травмы, полученной во время одной из операций по усмирению.

– Хочешь сыграть на этом? – сэр Найджел бросил на меня пристальный взгляд. – Не хочу тебя как-то задеть, но в последнее время ты становишься чересчур однообразен, твои последние восемь дел – это либо самоубийства, либо сердечные приступы. Такое шаблонное поведение опасно.

«Кому ты это говоришь? Лучшему палачу Англии? Я это и без тебя знаю. Хотя за заботу спасибо», – подумал я.

– Думаю, в данном случае самоубийство будет наиболее подходящим способом ликвидации. Этот парень психически неустойчив, религиозен, раскаивается в том, что во времена усмирения уничтожил столько людей, вот и дораскаивается.

– Рассуждаешь логично, но…

– Все будет о'кей.

– Ладно, не буду с тобой спорить, в конечном счете ты сотрудник класса А, операция передана в твои руки, тебе и решать, как отправить беднягу на тот свет. Только сделай это как можно менее болезненно.

– Почему?

Сэр Найджел мрачно посмотрел на меня, потом перевел взгляд за окно и, наконец, сказал:

– Потому что этот человек был когда-то моим сослуживцем и хорошим другом…

Я посмотрел в глаза сэра Найджела и увидел там нечто, чего не видел никогда в жизни. Мне невольно вспомнилась одна книга, которую я прочел давным-давно, когда еще только начинал работать в бюро. В ней рассказывалось о палаче, который влюбился, а потом был вынужден казнить свою возлюбленную. Похоже, нечто подобное было и здесь.

– …а ты не такой садист, как некоторые твои коллеги, – закончил после довольно длинной паузы Лысый Дьявол.

– Хорошо.

– Ну ладно, иди выполнять свой долг перед родиной, – сказал сэр Найджел и отвернулся к окну.

Я хотел что-то сказать, но передумал. Просто взял со стола листки и молча вышел.

В отдел снаряжения я не пошел, поскольку все необходимое для этой работы было со мной. В левом заднем кармане брюк лежал маленький предмет, похожий на фонарик, – ультразвуковой разрядник, который мог на несколько часов лишить человека сознания. Если бы он вчера так же, как сейчас, лежал у меня в кармане, мне не пришлось бы устраивать драку с Торвальдской бандой, достаточно было бы прицелиться в грабителей разрядником и нажать на спусковую кнопку.